Месть ястреба

Хаким сидел под крышей библиотеки и всматривался в звездный шлейф. Ночное небо бережно касалось крыш Башшира, накрывая город, словно теплым полотном, но ветер все равно не давал согреться. Он как загнанный зверь скользил по пустынным улицам и заглядывал в каждую щель. Пытался найти выход из ловушки, в которую его посадило небо своим куполом. Луна хотела помочь ветру, направить своими лучами, но этим же выдавала его присутствие. На удивление город все равно оставался спокоен. Хаким же напротив — угрюм.

— Прощаешься с городом? — спросила Мираж, подойдя ближе.

— Башшир — это место, где сходятся самые разные корабли. Последнее пристанище на краю света. Буду ли я скучать? Безусловно. Но мертвецы имеют равную ценность, как здесь, так и за стеной.

— Очень оптимистично.

Мираж не разделяла его предзнаменование, что было слышно по голосу. Девушка посмотрела на луну и ощутила ее призыв. Желание, которое все чаще манило слиться с тенями воедино. Оно звало, но Мираж цеплялась за ощущение ветра на коже, за яркий свет звезд, за клинок в руке и дрожь на кончиках пальцев от страха. Девушка хотела жить сама по себе. Без законов ее мира. Вернее, в том, что она родилась. Которому была вынуждена соответствовать.

— Что значит рисунок на твоей груди? — неожиданно спросил Хаким.

— Никогда не видел ястреба?

Он повернул голову, чтобы рассмотреть возмущенный взгляд.

— Имею ввиду, есть ли у него скрытый смысл?

Мираж замялась.

— Так я тебе и сказала.

Девушка отвернулась и показала на шее черные линии. Рисунок уходил под воротник.

«Значит, ястребом дело точно не ограничилось».

— Нарисуешь, и мне что-нибудь? — спросил Хаким. — Хочу змею. Вот здесь.

Он указал на руку до локтя.

— Зачем тебе?

— Чтобы помнить, — Хаким вновь посмотрел на небо.

Мираж не отводила от него взгляд. Не сложно было догадаться, что речь шла о Кибире. Он не стал отцом, но пригрел его, когда другие отвернулись. Хаким не испытывал к нему любви, скорее благодарность. Но предательство засело глубже, чем можно было судить по лицу. Злость застряла в сердце дротиком с самым опасным ядом. Он не убивал сразу, а отравлял сердце по крупицам. Хакиму хотелось помнить о том, что не следует доверять лестным словам. Особенно, когда орел предлагает кролику силу.

— Хорошо, — произнесла Мираж. — Если выберемся из города и не умрем в пустыне до следующего заката, то нарисую, что захочешь.

Хаким кивнул, понимая, что согласилась она не потому, что он красавчик.

«А почему бы и нет? Это ведь истинная правда».

Причина крылась в тенях ее глаз. Мираж думала так же, как он. Не о мужских рельефах, а о том, что рисунки, словно метки той боли, внутри. О мести, которая рвется наружу. Рисунками становились запечатанные чувства, о которых не стоило забывать. Предательство навсегда запятнало душу.

От раздумий отвлек шум. Он разлетелся по всей библиотеке.

— Наверно мерийец уже здесь, — предположил Хаким. — И судя по звукам, он уже познакомился с Некромантом.

В подтверждение слов послышались проклятья и тирады о мировом господстве. Мираж прикрыла глаза рукой, думая, что выпорет каждого из них. Пришлось поторопиться, пока никто не решил проверить старую библиотеку на окраине города. Не хватало еще перед побегом заинтересовать жителей Башшира представлением в стиле «а-ля кто тут главный».

— Какого черта здесь происходит?! Нельзя вести себя тише?! — спросила девушка, когда спустилась по винтовой лестнице в главный зал.

— Он первый начал! — ответили хором виновники.

Хаким издал легкий смешок, следуя за девушкой.

— Смотрю, тебе тоже весело? — шикнула Мираж. — Сейчас это исправлю.

Она стянула с пояса хлыст и подняла в воздух пыль одним движением кисти. Некромант и Мерийец попятились, чувствуя на пальцах боль. Хаким же предусмотрительно поднял руки, защищаясь.

— Остынь. Мы и так идем умирать. Дай, им хоть немного повеселиться напоследок.

Те двое переглянусь, явно недовольные такой защитой в свой адрес. Мираж не собиралась отступать без боя и заточила коготки.

— Серьезно?! Может, еще вечеринку устроим?! Украдем пару кувшинов вина и будем петь песни?! Вы в своем уме?! Нас могут рассекретить в любое мгновение. Если сюда вломятся люди Кибира или Призраки, то снесут голову всем, кроме тебя. Так как ты станешь трофеем и украсишь порт на пике собственной славы. И пика имеется ввиду копье, а не то, что...

Пока она говорила, Хаким приближался с каждым шагом и не дал закончить монолог терпким поцелуем. Словно они пили нектар, от которого вязло во рту. Сладкий, но в то же время запретный. Девушка сильнее сжала кулаки, впиваясь взглядом в глаза Хакима. Хотелось оттолкнуть его, ударить хлыстом, но останавливали мурашки, которые устроили парад на плечах и спине, вызывая доселе незнакомое чувство. Тепло растеклось по телу и оставило на сердце ожег. Нельзя было допускать, чтобы оно сгорело в пламени полностью.