Игры богов. Право на любовь.

Стоило ступить на твердую почву, как сразу же окутывает ночь, а поток ветра швыряет в лицо мелкие песчинки. Зашипев на меня, отскакивает испуганная кошка. Убрав с глаз волосы, я осматриваюсь и понимаю – это Запад, Дикий Запад, одна из реалий. Вдоль широкой дороги тянутся деревянные и каменные дома. В целом тихо. И лишь около двух построек кипит жизнь – в салуне, что позади меня, и в здании борделя, что прямо передо мной. Оценивая свой наряд, я шагаю  в бордель.

По дороге привлекают внимание расклеенные на домах листы бумаги. На них лица, нарисованные грифелем, причем столь качественно, что тянет на портрет, если доработать. Я останавливаюсь, когда вижу знакомые черты. Ну, конечно же – лицо Маркуса! Здесь он в шляпе, а на правой скуле и подбородке красуются шрамы. Вверху написано «Разыскивается», внизу имя «Быстрый Маккой». Какой сюрприз! Я охочусь на мужчину, которого взрастил Дикий Запад. Начиная злиться, подхватываю юбки и шагаю дальше.

У входа в бордель на привязи топчутся кони, ожидая, пока вернутся их хозяева после своих грязных развлечений. Изнутри льется тусклый свет, слышится музыка и бурные голоса. Мое же осторожное появление в зале остается почти незамеченным. Все слишком заняты – разговорами, выпивкой, девицами. Здесь ковбои, простые горожане и ночные бабочки. На пианино надрывается тапер, успевая пить и щипать за зад белокурую куртизанку, отчего та заливается смехом. Деловитой походкой прохожу вглубь зала, обходя людей и столики, и ища глазами Маркуса. Хотя кто мне сказал, что он здесь? На эту мысль наводит деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Но подниматься не так уж и хочется – не хватает еще лицезреть его в объятьях другой во всей красе. Хотя в этом есть плюс – убивать буду смелее.

Неожиданно дергают за талию, так что оказываюсь в мужских объятьях. В нос ударяет запах человеческого пота, смешанного с конским. А в глаза смотрит чумазое лицо с кривой улыбкой, обнажающей отсутствующие передние зубы.

– Привет куколка, посидис  у меня на коленках? – произносит оно шепеляво.

– Я занята.

Пытаюсь по-хорошему убрать его руки и отвернуться от смрадного дыхания.

– И кем же, если не секрет?

– Маккой – это тебе что-нибудь говорит?

Он смеется.

– Заливаес. Маккой сегодня никого не выделял, иначе бы мы знали, кого можно трогать, а кого нет. Значит, тебя можно.

Он уже тащит меня в сторону. Тогда я настойчиво убираю его руку, выворачиваю и одновременно ставлю подножку, так что он оказывается спиной на полу. Это событие вызывает взрыв смеха. Ругаясь и обзываясь, мужчина пытается подняться, и когда это удается, он заносит руку для удара по моему лицу. Не желая больше выдавать свои боевые способности, пытаюсь отскочить назад, но на кого-то натыкаюсь. Зад сжимает широкая мужская ладонь, а в ухе стоит хрюкающий смех. Да им тут всем неимоверно весело! И я уже в центре толпы, пытаюсь решить, как же избежать удара так, чтобы никого не убить ни до, ни после. Но враз решает все мужская рука, которая перехватывает ту, что уже нависла над моей щекой. Лица я не вижу, скрывает шляпа, потому что мужчина стоит ко мне в пол оборота.

– Билли, как ты обращаешься с дамой? – произносит хриплый голос. – Иди пока, проветрись.

Оттолкнув наглеца, ковбой поворачивается ко мне, и я уже знаю, кого увижу. Эти карие пронзительные глаза этот рот, эта мужественность и суровость, которую придают неровные шрамы и охрипший голос, более грубый, чем я привыкла у него слышать, словно простуженный. Но главное, что таким я его еще не видела. Таким, что у меня дрожат коленки, и совсем не от страха. Наверное, я просто очень сильно по нему истаскивалась.

– Вы не пострадали? – спрашивает у меня новый Маркус, осматривая так, что становится ясно – декольте в моем образе ему нравится больше всего. Каков гад, а?!

– Нет.

– Это хорошо, – качнул он головой перед тем, как присесть.

Поначалу я не понимаю, что он хочет сделать. Но когда оказываюсь закинутой на его плечо, то уже становится поздно. И вот так, словно варвар, даже не спрашивая, он тащит меня вверх по скрипучей лестнице, звеня шпорами при каждом шаге. Черт! Хотя нет, не то:

«Купидон!»

«Ты не закончила, – на удивление быстро отвечает бог. – Как закончишь, тогда и зови».

Приходится брать себя в собственные руки и оставаться в руках мужчины.

– Роззи, надеюсь моя комната свободна? – спрашивает он кого-то, шлепая меня по заду. Омерзительно!

– Дорогой, когда ты здесь, она всегда свободна, – отвечает ему дамочка.

Наконец, заносит в комнату и бросает спиной на кровать. Дверь закрывает плотно, повернув в замке ключ. Здесь темно, но вместо того, чтобы зажечь какой-то свет, мужчина открывает шторы. На небе сейчас висит полная луна, чей свет рассеивает темноту достаточно, чтобы видеть. И в то же время позволяет что-то скрыть, например то, как я вынимаю клинок.

Тем временем Маркус снимает шляпу и бросает ее на стол. Туда же аккуратно ложатся два револьвера.