Огненные драконы (ЛП)

Вскоре они снова были в воздухе. Андерс увидел, как под ними проплыл прибрежный город Порт-Тайлерд с высоким белым маяком на толстом каменном основании, выкрашенным так ярко, что казалось, будто он сияет в лучах послеполуденного солнца, даже не зажигая лампы. Однако у Андерса не было возможности полюбоваться им… они уже пролетали над северным побережьем Валлена, и ветер дул свирепый.

Он прижался к спине Рейны, выгибаясь всем телом над тем местом, где Кесс уютно устроилась в своей перевязи. Когда молодые драконы следовали за Эллюккой через море, ледяные ветры били их, рвали крылья, набрасывались на Андерса и Лисабет, ревели вокруг. Андерс несколько раз пытался поднять голову, чтобы проверить, как там остальные, но долго не мог. Он мог только смотреть прямо перед собой, туда, где Эллюкка боролась с ветром, словно плыла.

Он мог также опустить взгляд и посмотреть вниз, туда, где острова лежали в глубоком, богатом, темно-синем море, точно драгоценные камни или крошки, которые сделала из них загадка. Их серо-зеленые очертания были зазубрены по краям, и каждая отличалась от других, как снежинка от своих собратьев. Он увидел одну зеленую фигуру, похожую на огромную букву «С», рыбацкие лодки, сгрудившиеся в гавани, пережидая то, что теперь явно было надвигающимся штормом.

Он видел другие, более длинные или более плоские, некоторые с одной высокой вершиной, которая, казалось, ныряла прямо с вершины в море, как будто гора продолжалась под водой.

Когда небо посерело, он начал думать, не повернуть ли им назад, пока их не застигла буря, но у него не было возможности сказать кому-нибудь, о чем он думает.

А потом, после того, как, казалось, прошла целая жизнь — солнце уже клонилось к горизонту — они достигли вершины цепи островов. Последние два лежали бок о бок, а за ними не было ничего, кроме океана, вплоть до великих льдов севера. Остров слева был большой, холмы поднимались и опускались, деревья приютились между ними.

Но маленький островок справа был крошечным. Самый маленький, без сомнения. Со всех сторон его окружали крутые скалистые утесы, не оставлявшие ни одного места, где можно было бы безопасно причалить к берегу. К этому острову можно было подойти только с воздуха. Неужели драконы привели волков сюда, в их место силы?

Но вершина его вовсе не была каменистой. Он имел форму чаши, один конец которой был выше другого. Земля была идеально ровной и зеленой, не испорченной ни одним деревом, ни одним кустом, ни одним камнем. Просто идеальная трава.

Но в верхней части чаши было только одно, что нарушало безупречную зелень — маленький белый домик с зеленой травяной крышей. Он был углублен в склон, так что были видны только передняя стена, входная дверь и окна, стекло на мгновение сверкнуло, когда намек на солнце пробился сквозь облака.

Драконы начали спускаться к нему, ветер только усиливался по мере того, как они теряли высоту, извиваясь вокруг островов и береговой линии позади них, злобный и непредсказуемый. Миккель и Тео промчались мимо Андерса и Рейны, Тео опасно отклонился от курса, Миккель был вынужден в последний момент броситься в сторону, чтобы избежать столкновения.

Рейна летела к земле слишком быстро, слишком быстро, и Андерс обхватил Кесс и наклонил голову, напрягая каждый мускул. В самый последний момент, когда он был уверен, что они вот-вот рухнут в траву, он почувствовал, как напряглись мышцы на ее спине, когда она взмахнула крыльями и сумела замедлиться. Они приземлились с несколькими спотыкающимися, неровными шагами, а затем замерли.

Ветер, казалось, кружился внутри котла острова, кусая их со всех сторон, и Андерс распрямил сведенные судорогой руки и ноги, спрыгнув с Рейны, чтобы как можно быстрее стащить с нее упряжь, чтобы она могла трансформироваться. Кесс один раз высунула голову из перевязи, неодобрительно взвыла, потом снова засунула ее обратно. Андерс не мог ее винить.

Миккель и Тео уже перевоплотились, и Миккель, пошатываясь, подошел, чтобы помочь Андерсу с упряжью. Андерс чувствовал себя невероятно бодрым от холода, как будто он мог пробежать весь остров, но его друг явно чувствовал прямо противоположное, его лицо побелело, руки дрожали.

Они вытащили кожаные ремни, и Рейна вернулась в человеческую форму, оставаясь на корточках на земле. Андерс поспешил к ней, снял плащ, накинул на плечи, чтобы согреть, и помог подняться. Она страдала так же сильно, как и другие драконы, и близнецы поспешили к дому вслед за остальными.

Они подошли как раз в тот момент, когда Эллюкка и Лисабет дергали за дверь… она распухла от сырости, ее заклинило, но когда они оба потянули, дверь вдруг поддалась, заставив обеих девочек отшатнуться от неожиданности. Все шестеро детей забрались внутрь, и Андерс закрыл за ними дверь, а затем повернулся, чтобы посмотреть, что за место они нашли.

Они находились в большой комнате, освещенной лишь серым солнечным светом, пробивавшимся через покрытые солью окна. Справа от них был большой камин, окруженный толстыми, мягкими креслами, покрытыми подушками, некоторые из которых потеряли свою набивку. Слева от них была давно заброшенная кухня, тусклые кастрюли и сковородки свисали с потолка над длинной стойкой, за ней стояла пустая дровяная печь с трубой, которая вела к потолку и исчезала за холмом.

Посередине комнаты стоял длинный стол, все еще заваленный книгами и бумагами, как будто тот, кто ушел отсюда, намеревался вернуться, чтобы продолжить свою работу. Книги были повсюду, сложенные на полу и втиснутые в полки вдоль стен, и ряд дверей предполагал, что дом ведет дальше в глубь холма.

— Нам нужен огонь, — сказала Лисабет, отходя от драконов, которые сбились в кучку, слишком замерзшие, чтобы думать. — Ветер ледяной, нас окружает холодная вода, это место ужасно для тех, кто нуждается в тепле. Я разожгу огонь в камине. Андерс, ты попробуй печь.

Андерс отпустил Кесс, которая поспешила на разведку, затем парень поспешил к плите, присел перед ней на корточки и распахнул черную железную дверцу. Рядом с ним стояла корзина с растопкой и большие коричневые квадраты торфа. Он повысил голос, чтобы позвать Лисабет, когда обнаружил два куска кремня, соединенных веревкой, висящих на крюке рядом с плитой.

— Волки могли использовать это место много веков назад, но не думаю, что оно было заброшено так давно. Скорее десять лет, чем сто. Пыли не хватает, а топливо еще есть.

Тео крикнул с того места, где он стоял у стола, его голос дрожал, как и он сам.

— И на некоторых из этих б-бумаг есть даты. Кто-то был здесь.

— Надеюсь, наша мать, — сказала Рейна, плотнее закутываясь в плащи. — И, надеюсь, она что-нибудь оставила.

У Андерса возникло ощущение, что Дрифа могла оставить после себя все, что угодно… в конце концов, карта показывала им, где найти осколки Солнечного Скипетра, потому что именно об этом они спрашивали, но Хейн сказал, что она спрятала многие из своих самых ценных артефактов. Он гадал, что еще может быть спрятано в доме, если только они знают, что искать.

Довольно скоро они с Лисабет разожгли два очага, и в комнате стало теплеть. Водяной насос на кухне все еще работал, поэтому на плите кипела вода, и Лисабет с Миккелем приготовили поджаренные бутерброды с сыром из тех припасов, которые мальчики принесли, когда присоединились к остальным.

Снаружи уже стемнело, но огни и лампы в потайном домике отбрасывали свет на комнату, и все начали веселиться, когда температура поднялась… даже Лисабет не возражала против еще небольшого тепла. При осмотре была обнаружена ванная комната с водопроводом, который, казалось, все еще работал. Была даже горячая вода — трубы проходили через стену за печкой, чтобы нагреть воду, а потом выливали ее из носика в ванну. Они нашли комнату, похожую на научную лабораторию, и, наконец, три спальни, хотя Эллюкка и Андерс перетащили матрасы в гостиную, чтобы они могли спать все вместе перед камином, где было теплее.

— Ну, — начал Тео некоторое время спустя. Все они сидели на матрасах или в мягких креслах перед камином, пили какао и ели поджаренные бутерброды с сыром, за исключением Кесс, у которой был ростбиф, — это место когда-то использовалось для исследований, я уверен. Есть книги о самых разных вещах. Здесь так холодно, что кажется, будто волки могут думать быстрее и острее, чем где-либо еще в мире. Может быть, поэтому они и пришли.