Огненные драконы (ЛП)

Когда Андерс сложил карту и сунул ее в карман пальто, Эллюкка заговорила:

— Солнечный Скипетр может изменить все, — сказала она напряженно. — Вот так мы могли бы навсегда покончить с враждой. Мы, драконы, никогда не затевали драки… это всегда были только волки. Это же способ ослабить их настолько, что мы сможем взять на себя ответственность навсегда. Вот как мы можем сохранить мир.

Андерс замер.

— Эллюкка, нет, — сказал он, запинаясь от ужаса. — Нет, это не для этого. Это не то, о чем мы договаривались. Мы договорились, что найдем баланс, способ убедиться, что ни волки, ни драконы не будут достаточно сильны, чтобы победить друг друга.

Она повернулась к нему, подбоченившись.

— Почему ты их защищаешь? Волки хотели повесить плакаты с твоим изображением, ты должен быть на нашей стороне!

— Я не на вашей стороне, — начал Андерс. — Я…

— Но ты не можешь быть на их стороне! — перебила она.

— Я ни на чьей стороне!

Внезапно все три девушки уставились на него, и он понял, что закричал. Он никогда не кричал.

— Я думаю, мы на обеих сторонах, — сказала Рейна, на этот раз выступая голосом разума. — Я думаю, так и должно быть, потому что мы оба такие, Эллюкка. — В ее голосе не было полной уверенности, и Андерс никогда раньше не видел, чтобы она проявляла хоть малейшее беспокойство о волках. Но мысль о дяде была мощной приманкой. Особенно о том, кто заботился о них так же сильно, как Хейн.

— Давай поговорим об этом, когда вернемся, — предложила Лисабет. — Миккель и Тео, должно быть, уже прикрывают нас.

Они молча прошли немного дальше от городских ворот, пока не оказались в темном овраге, где драконы могли превратиться и взлетать незамеченными. Андерс и Лисабет плотно закутались во всю одежду, которая у них была, готовясь к пронизывающему холоду ночного воздуха.

На этот раз под ними не было никакого пейзажа — только чернота внизу и звезды наверху, и ощущение бесконечного полета в ночи. Время от времени Андерс видел отблески лунного света на реке или озере, но через некоторое время ему стало слишком холодно, чтобы всерьез искать что-то внизу. Он погрузился в свои мысли, перебирая в памяти все, что произошло в тот день, и все, что произойдет потом.

Девушки приземлились немного в стороне от входа в большой зал, стараясь найти опору на рыхлой осыпи и снегу, и как только они оказались на месте, Андерс и Лисабет соскользнули на землю. Рейна и Эллюкка снова превратились в людей, и они вчетвером поднялись по склону горы. Драконы уже выглядели сильнее, когда горный склон лежал у них под ногами, и даже Лисабет, окрепшая за день на холодном воздухе Холбарда, выглядела вполне нормально.

Они надеялись, что сумеют незаметно проскользнуть через маленькие, в человеческий рост, двери и поспешить в коридоры Дрекхельма так, чтобы никто не догадался, что они вообще выходили.

Но им не так уж повезло. Эллюкка осторожно вошла в дверь, остальные последовали за ней. Андерс шел за ней по пятам, расстегивая пальто, а это означало, что, когда она внезапно остановилась, Андерс, Рейна и Лисабет влетели в нее… Андерс схватился за белокурую косу и чуть не вдохнул ее.

Когда он вышел, чтобы посмотреть, что заставило ее остановиться, его сердце упало. Там были ее отец, Валериус, и лохматый бородатый член Драконсхода, Торстен, который так подозрительно относился к нему, когда он впервые встретился с Советом. Двое здоровяков сидели вместе за одним из маленьких столиков в дальнем конце большого зала — центр был оставлен свободным для приземления драконов — и перед ними лежали остатки ужина. Должно быть, они пришли сюда, чтобы поговорить.

— Эллюкка? — сказал Валериус, поднимаясь на ноги. — Что ты делала на улице в такое время?

Эллюкка открыла рот и снова закрыла, но Рейна не упустила ни секунды.

— Смотрела на звезды, — сказала она из-за спины подруги. — Сегодня чудесная ясная ночь.

— Что? — Валериус перевел взгляд с Рейны на Эллюкку и обратно, а рядом с ним фыркнул Торстен.

— Мы только что вышли, — сказала Рейна.

С опозданием Эллюкка ожила.

— Смотрели на звезды, — сказала она, энергично кивая. Она делала ужасную работу, притворяясь, и если Валериус не мог сказать, то Торстен явно мог.

— А почему вы смотрели на звезды? — спросил он, хмурясь за бородой.

— А почему бы и нет? — Андерс знал, что она прекрасно знает, что Торстен думает, по крайней мере, о двух из них, но ей приходилось сталкиваться на улицах Холбарда с людьми и пострашнее. — Сегодня прекрасная ночь.

— Вам нельзя выходить на улицу после наступления темноты, — нахмурился Торстен. — Особенно волкам. Откуда нам знать, что вы не подавали кому-то сигналы?

— Сигналы? — это произнес Андерс. — Кому мы подадим сигнал?

— И мы с таким же успехом могли бы сделать это днем, — заметила Лисабет. — С помощью зеркала или чего-то в этом роде.

Торстен выглядел очень задумчивым. Андерс мог бы пнуть ее.

— Так ты думала об этом? — спросил здоровяк.

— Нет! — ответила Лисабет. — Я просто говорю…

— И давно вы там?

Как раз в этот момент Миккель вбежал в большой зал, воспользовавшись входом позади двух членов Драконсхода. Он резко остановился, и Тео проскользнул в дверь, остановившись напротив своего соседа по комнате.

— Эй, вот вы где! — сказал Миккель с преувеличенным весельем. Он ясно видел, что у них есть алиби, и так же ясно не знал, как его подтвердить. — Как было…

— Смотреть на звезды! — хором сказали Андерс и Рейна, прежде чем он успел закончить.

— Смотреть на звезды, — согласился он, энергично кивая. Торстен повернулся и долго смотрел на него через плечо, и Миккель перестал кивать.

— Мы были снаружи, — сказала Эллюкка. — Мы бы вас услышали, если бы вы нас позвали. И мы не задержались.

— Верно, — согласился Миккель. — Они как раз перед этим обедали с нами.

— Ты уверен? — спросил Валериус, глядя на рыжеволосого мальчика, а затем снова на дочь.

— Отец! — возмутилась Эллюкка.

Андерс бросил быстрый взгляд на Торстена. Здоровяк уставился на грудь Андерса. Была ли видна карта? Неужели она каким-то образом выскользнула у него из кармана? Он посмотрел вниз и увидел, что ярко-розовый с золотом жилет, который он носил как часть своей маскировки в Холбарде, был там на виду, совсем не похожий на одежду, которую он брал из шкафов магазина драконов. Торстен, должно быть, гадал, откуда она взялась. Андерс с холодком осознал, что Рейна все еще носит зеленую с золотом шаль, повязанную поверх юбок.

— Пора готовиться ко сну, — сказала Рейна, вежливо поклонившись сначала Валериусу, а потом Торстену. — Спокойной ночи!

— Послушайте, я… — начал Торстен.

Но Рейна схватила Эллюкку за руку и поспешила по ближайшему коридору, а через мгновение все остальные столпились за ней. Никто их не останавливал.

— Давай поговорим в нашей комнате, — предложил Андерс.

— С едой, — добавила Рейна.

— Я принесу, — вызвался Тео. — Но не начинайте без меня!

Андерс, Лисабет и Миккель устроились на его кровати, Рейна и Эллюкка — рядом на кровати Лисабет.

Миккель печально покачал головой, когда остальные сбросили несколько слоев одежды, согрелись и стали ждать Тео.

— Лейф спросил, вернулись ли вы, — доложил он. — Я сказала «да», и в последний раз, когда мы виделись, вы ужинали, поэтому он пошел искать вас. Потом я увидел его снова, и он, конечно, не нашел вас, поэтому я отправил его в класс. Это был какой-то беспорядок.

Затем появился Тео с подносом, заваленным толстыми ломтями черного хлеба, намазанными маслом, двумя большими мисками тушеного мяса — по одной на каждую кровать — с шестью ложками и мешком яблок под мышкой.

— Хорошо, — сказал он, раздавая еду. — Вперед.

Торопливо поев, они рассказали Тео и Миккелю все, что произошло в тот день. Андерс почти сразу понял, что Миккель, как и Эллюкка, видит в Солнечном Скипетре возможность победить волков раз и навсегда. Тео, похоже, не слишком обрадовался этой идее. Может, он и дракон, но он оставил свою семью в Холбарде всего несколько недель назад и, конечно, все еще любил их.