Княжич

Сперва расстрелы каторжан, потом мужик в лесу, теперь это. Суровая же в Сибири жизнь. Не такого я ожидал, отправляясь сюда. Не такого…

— Прости, мама, — смотрел я на себя в зеркало, поглаживая сплетённый ею для меня белый свитер, весь в красных пятнах. — Не сберёг, — не был я уверен, что удастся его отстирать.

Следователь, как и обещал, прибыл через два часа и пробыл у нас три дня, вынюхивая и расследуя все обстоятельства дела. Точнее двух. Смерть неизвестного в лесу и нападение бандитов.

— Так вы, Семён, говорите, что наткнулась на неизвестно — случайно? Так? — Сидел он напротив меня, прожигая взглядом и пытаясь запугать.

Ему только лампы на столе не хватало, чтобы направить её мне в глаза. Надоел хуже редьки, кисло отвечал я на вопросы по пятому кругу.

— Так Афанасий Игоревич.

— Кхм-кхм, — прокашлялся он, поиграв бровями, и отпустил меня барским жестом.

Ну что за идиот? Ведь знает же что я из княжеского рода и не подсуден перед милицией. Я даже мог не отвечать на его вопросы и просто проигнорировать, но он видимо посчитал, что я его опасаюсь.

Чувствую, ничего он не накопает. Только время наше потратит. Точнее уже потратил, не сделал я за эти дни ничего полезного.

Надеюсь не все следователи в Сибирске такие дуболомы. Хотя… какое мне до них дело?

Как я и думал — всё расследование оказалось фарсом. Ни следователь, ни его команда даже в лес не отправилась, хотя мы и предлагали им показать место первого преступления.

— Нет! — Упёрлись они рогом. — Здесь и так всё ясно. Этого грибника в лесу убила банда косого, сбежавшая из колонии. Их ловушка. Расследование окончено, — увезли они с собой все трупы и оружие нападавших. Как и хозяина Шарика, провожал он вертолёт взглядом, пока тот не скрылся за горизонтом.

— Ну что скажите Анна Михайловна? — Обратился к старшему лейтенанту медицинской службы полковник Пономарёв. — Как вам мальчик?

— Наивен, глуповат и не несёт никакой угрозы.

— Тогда и устранять его нет никакой необходимости. Не хватало нам ещё здесь ищеек рода Смирновых, шастающих по лесу, как у себя дома, — задумчиво пожевал он краешек усов. — Свободны, — выпроводил он женщину, принимая у себя следующего посетителя. Следователя Сибирска и своего племянника.

Полковник разбирался в людях куда хуже, чем сам считал и не заметил, что Анна Михайловна соврала, скрыв, что Семён имеет не нулевую, как записано в его документах ступень, а первую, дала она ему пару советов по медицине, когда долечивала пострадавших.

Виноватой она себя не считала. Это такая мелочь, право слово. И конечно виной тому не то, что у неё самой есть сын, того же возраста.

— К вам «аптекарь», Людмила Ильинична, — с поклоном зашел в кабинет хозяйки слуга.

— Впусти, — отмахнулась та от него, вчитываясь в доклад одного из преданных лично ей людей, отправленных в Сибирь приглядывать за мальчишкой. — Уцелел, везучий поганец! — Раздражённо закрыла она файл на компьютере. — Ничего… Не долго тебе осталось. Люди, посланные за твоей головой, не бандиты, а профессионалы. На этот раз не выкрутишься, — ждала она звонка от наёмника, поглядывая на телефон. — Уже скоро…

В то время тот, кого называли не иначе как «аптекарь», выкладывал на стол склянки с ядами, противоядиями и афродизиаками, старался он не прислушиваться к тому, что бормочет женщина. От греха.

— Это убери, — обратила она на него внимание, указав пальчиком с длинным, окрашенным в ядовито-красный ногтем на невзрачный бутылёк. — Больше блокиратор Филатова мне не понадобится, — улыбнулась она с предвкушающей улыбкой.

«Аптекарь» осторожно протянул трясущуюся руку, боясь, как бы Людмила Ильинична, внимательно наблюдающая за ним — не цапнула его своими коготками, окрашенными лаком его производства, что полностью подавляют волю человека, убрал он блокиратор в саквояж, старясь не думать, почему этой «змее» больше не нужно средство, не дающее раскачать средоточие выше нулевой ступени.

И кому она его подливала интересно?

Личные покои Императора Российской Империи. Вечер.

— Чего замолчал Володя? Докладывай, не обращай внимания, — приказал одиозный лидер страны, наклонившись вперёд и шмыгнув носом.

Его сын и наследник только закатил глаза, наблюдая как мама скачет вокруг простудившегося отца, подкладывая горячую картошку в кастрюлю, над которой дышал Император Василий III по прозвищу «Первый в битве».

Видели бы его сейчас подданные, неодобрительно покачал головой Володя. Двадцать первый век на дворе, а отец всё ещё верит в народную медицину.

— Как ты и велел, наши аналитики, и счетоводы всё высчитали. Предки были правы. Знать мельчает.

— Конкретнее! — Невнятно потребовал Император, сквозь клубы пара.

— Если главы боярских или княжеских родов и их сыновья ещё могут похвастаться IV или V ступенью, то остальные члены рода так и замирают на II или III, считая, что и так неплохо. Зачем вкалывать, не щадя живота своего, чтобы прыгнуть на ступень выше, когда у них и так всё есть? Сила, власть, богатство…

— Что по цифрам?

Володя зашуршал бумагами на столе и нашёл нужную.

— По последним данным мы имеем: семьдесят три кудесника Vступени. Все старше пятидесяти лет. Триста три IV. Из них нет никого моложе сорока. Ну и в районе пяти тысяч III. Общее число тех, кто достиг Iи II ступени — полмиллиона.

— А по противникам?

— В Европе дела обстоят не лучше. У наших же главных недоброжелателей всё ровно наоборот. Турция и Китай с каждым днём становятся всё сильней. Провокации на границе участились. Боюсь, дело идёт к войне. Если не сейчас, то через год, два. Не больше пяти.

— Как я и предполагал, — приподнялся над кастрюлей Император, сняв с головы полотенце и передав его молчавшей всё это время жене, стоящей рядом.

— И что мы будем делать? — С ожиданием уставился на отца сын.

— Готовиться Волоша. Готовиться…

Глава 7

— А-а-а… — Открыл я рот, зевая и с усилием разлепив глаза. — Чего тебе Шарик? Три часа ночи на дворе! В туалет, что ли хочешь? — Обслюнявил он мне всё лицо, пока я вставал и одевался.

На улице было свежо. Морозно, хоть и осень на дворе. Не на юге чай живём, покрыл первый снежок ещё зелёную траву и сковал лужи.

— Ну, давай, делай свои дела, и пойдём спать.

Шарик же повёл себя странно. Ухватил меня за штанину и потащил за собой. Стало интересно. Чего это он мне показать хочет, вёл он меня преимущественно по задним дворам домов, где ещё не было освещения и в обход патруля, внимательно всматривающегося и вслушивающегося в ночь.

Привёл он меня к караулке, к открытому окну, где слышались разговоры других патрульных. Отдыхающая смена, подумал я, уже собираясь уходить…

— Ты уверен? — Донеслось до меня, сидящего под окном рядом с двигающим ушами Шариком. — Семён мог и догадаться. Парень он не глупый.

— Уверен батя, не кипишуй. Он мне доверяет и сразу бы сказал, если что заподозрил.

— Оно и к лучшему, — Узнал я голос Сергеича и Борьки. — Мальчик конечно молодец, но нам и о себе подумать надобно. Так что просьбу этого следователя мы выполним и постараемся отвадить Семёна от места, где он нашел свою «собачку». Нечего ему там делать. Это на тебе!

— А это не предательство нанимателя? — С сомнением протянул Боря. — Нас же тогда свои не поддержат.

— Нет, — хмыкнул Сергеич. — Мы ведь не собираемся ему вредить, так? Просто выполним небольшую просьбу местных, за что нам пообещали немалый куш и наём на следующий год.

— Тогда ладно, — согласился с отцом рыжий.

Иуды! раздул я ноздри от гнева и сжал кулаки.

Дальнейшие их разговоры ничего интересного не несли, и мы также скрытно убрались из под окон караулки, незаметно проскочив к себе. Из комнаты Жука всё также раздавался раскатистый храп, был я спокоен. Разделся и прошел в свою комнату, сев на кровать.