Княжич

— Да чего там, — отмахнулся он, внимательно осматривая наш лагерь и не найдя к чему бы придраться, оправился на кухню.

Углядевший нас повар из каторжников, судорожно заработал челюстями, пытаясь прожевать уворованный огурец и не подавиться. Попадёт ему, цокнул я языком, после чего подошел к пруду и под взглядами охраны скинул одежду, оставшись в одних плавках. Подумал, а потом решительно, с разбегу — прыгнул в воду.

— Йу-ху-ху! Хорошо-то как, — полетели брызги во все стороны, пока я нырял, смывая с себя пот и грязь, после чего вышел на берег и стал стираться.

Ветерок же приятно обдувал кожу.

— Везёт, — завистливо протянул Борька, пройдя мимо.

Так как он на охране, купаться пока его смена не закончится — нельзя. А хочется. Жара стояла за тридцать. Печёт нещадно, не позавидовал я ему, ходившему по лагерю в разгрузке и с тяжеленным пулемётом в руках. Видимо снова провинился перед отцом.

Развесив сырую одежду на верёвке, я ушел в палатку, в тенёк, почитать и подумать.

Первые дни в Сибири выдались не из лёгких. Дел не разгрести. Мох растёт плохо. Каторжники отлынивают, как могут, не понимая, что их хорошая работа — это залог будущего благополучия. Денег нет. Эхххх…

В придачу ко всему, было ещё несколько попыток побега и нападения. Неудачных, расстрелял Сергеич зачинщиков пред строем заключённых.

Я впервые увидел смерть так близко. Пробрало до печёнок.

Хорошо хоть они были из тех, кого даже семья боится, не пожелали родные отправляться за ними в Сибирь.

— Дззззззз, — зажужжал у меня в кармане спутниковый телефон.

Посмотрев на экран, я взял трубку.

— Алло? Дядя Иван? — Вслушивался я в шипение.

— А кто же ещё Семён? — Удивился он. — Я это, я.

— Рад вас слышать, — был я и, правда, рад.

— Ну как там у тебя? Рассказывай, — потребовал он.

Ну, я и рассказал, умолчав о многом. Он и так многим мне помог. Подозреваю и отряд «Мангустов» нанят не на деньги, которые мне якобы выделили от щедрот, а на его личные сбережения.

— Справляешься, выходит? — С сомнением в голосе спросил он. — Помощь может, какая нужна? Ты только скажи, — ждал он ответ. — Нужна?

Пришлось придушить свою жабу.

— Не, не, дядь Иван. Всё в порядке. Как урожай осенью соберу, всё наладится. Начну строительство. Поставлю бараки, склады. Расширю угодья. — Размечтался я.

— Добро, — пожелал он, с улыбкой в голосе. — Ты уж не забывай. Звони, — замолчал дядя, словно желая сказать что-то ещё, тяжело выдохнул и повесил трубку, оставив меня в недоумении.

— Повздыхай ещё мне! — Грозно посмотрел на сына дед, закурив трубку и прищурившись. — Чуть всё дело не испоганил!

— Да какое к чёрту дело?! — Упал в кресло рядом со столом Иван, растёкшись там как амёба. — Стоило ему сказать, — не обращаясь ни к кому конкретно, тихо шепнул наследник.

— Мы не можем защищать парня всю его сознательную жизнь. Он должен научиться постоять за себя сам. Сам! Понимаешь?

— Ему всего тринадцать! — Вспылил Иван.

— Уже тринадцать! — Выделил слово уже дед. — Да и наёмников ты нашёл неплохих. Обучат мальчонку, меценат ты наш, — скривился князь, не одобряющий таких трат. — Оставь меня, — пожелал побыть в одиночестве древний старик.

— И как мы до такого дошли? — Покинул кабинет отца наследник, покачивая головой.

Он так и не сознался ему, что договорился с нанятым Людмилой отрядом убийц об отсрочке их нападения на племянника до осени. И не сознается.

Глава 3

Выноска из учебника истории Российской Империи с древних времён и до наших дней.

Никто уже точно не скажет, когда на тогдашней Руси объявились кудесники способные творить настоящие чудеса. Может это был двенадцатый век, может тринадцатый. Мы не знаем… Известно лишь, что первые задокументированные случаи использования силы средоточия произошли на нашей родине в пятнадцатом веке. На сто лет позже, чем в Китае, Персии, Гималаях и Африке. С тех самых пор — князья, бояре и именитые купцы стали искать по земле-матушке таких людей и вводить в свой род, семью, на века вперёд узурпировав право владеть чудесами. С тех пор прошло много лет…

Наши дни. Город Смоленск. Урок ОБЖ в двадцать восьмой школе. Седьмой «Б» класс.

— Итак, ребята. Готовы к устному тесту? — Спросил старый прихрамывающий на обе ноги ветеран детей. Вместо руки у него был протез, с крюком на конце, любил он попугать им мальцов, чтобы учились лучше, но не злобно, а так…

К своим увечьям он относился с юморком.

— Даааа! — Хором ответили они.

— Ну что ж… — Обвёл он их взглядом. — Первый вопрос такой: кто победит в противостоянии между двумя странами, если на одной стороне имеется отряд из десяти танков, тридцати машин залпового огня «Град» и два истребителя последнего поколения с ротой солдат, а на другой есть лишь БТР, пулемёт «Максим» и молодой княжич, достигший ступени просветления? Ну? Кто ответит? Смирнов! — Поднялся из-за парты нескладный мальчишка.

— Эээ… Нуууу… — Мямлил он. — Наверное, танки? — Смотрел он в пол, пытаясь найти там ответ.

— Садись, ДВА!

Шла третья неделя июня, как тень расхаживал я в смешанном лесу, меж берёз, дубов, сосен, клёнов и елей, на которых и рос урожай мха, привитого к ним. Совсем как лишайник, а не полезнейшее средство в современной России во врачевании ран, провёл я по нему рукой и пошел дальше.

Чем больше я времени провожу здесь, в Сибири, тем больше мне тут нравится, обошел я муравейник выше меня ростом, подойдя к берёзке, на которой углядел полезный нарост. Гриб — чагу.

— Хех, — замахнулся я и одним ударом срубил её, убрав в рюкзачок за спиной. Будет чем заменить надоевший чай — «Принцесса Рита».

Прыснул средством от тли на подъеденный мох, росший на соседнем дереве, и продолжил путь, осматривая свои владения хозяйским взглядом.

Переполз бурелом, спугнул белку, помог перебраться через корягу ёжику и вышел к месту, которое вчера нашёл. Огляделся, проверяя, нет ли кого поблизости, облизнул пересохшие от волнения губы и подошел ближе.

— Ну, Зорины вы и начудили! — Неверяще покачал я головой, поступая так же, как и они, скрывая находку от глаз Императора. Ведь согласно указу от 1881 года, все ключи силы, принадлежат ему. А это явно ключ, хоть и не типичный, росла передо мной абсолютно чёрная ель, чуждая этому лесу. — Да чего уж теперь, — уселся я на лапник у её подножия, оперевшись спиной на необъятный ствол и стал медитировать, прогоняя силу через средоточие.

Жаль, ключи очень редки и не вечны, на глаз определил я, что этот иссякнет недели через две, вернув ёлке её нормальный цвет и подтолкнув меня на ступень, две выше. Не зря Император следит за местами, в которых они периодически просыпаются зорким соколом… Бережёт, пуще золота.

Если же кто узнает, что я натворил — мне конец, унял я дрожь, продолжая прокачивать силу и отгоняя невесёлые мысли прочь.

Мне показалось, прошёл час, от силы два, но стоило открыть глаза, как с моей головы взлетела мелкая пичуга, возмущаясь, что валун, который она присмотрела для птенцов, начав вить на нём гнездо и не валун вовсе! потерял я счёт времени промедитировав к ряду шесть часов.

— УХ! — Разогнулся я с усилием, потянувшись до хруста позвонков. — Класс, — смахнул я ветки с головы, почесал затылок, закинул на спину рюкзак и, сверяясь с компасом, побежал в лагерь. Не дай боги, мужики отправились меня искать, торопился я, как мог.

Это место должно остаться тайной. Тайной, которая умрёт вместе со мной.

— Тук-тук-тук, — заглянул ко мне в палатку Сергеич. — Чем занят Семён? Всё нормально? — Осматривал он меня словно доктор больного.

— Да. А что такое? — Дивился я его подозрениям. Неужто прокололся где? Дык вроде не на чем.

— Ты последнее время какой-то взбудораженный. Глаза шальные, вечно витаешь в облаках, — испытующе вглядывался он в моё лицо.