Купол над бедой

- Нет, мой князь, - ответила та, - из наших никто. Меня видел... видела секретарь этой дамы и ее курьер, кажется, тоже женщина.

- Кажется? - переспросил Димитри.

- Курьер приехал на самокате и не снимал пылевую маску, папа, - ответила Дарна.

- Как ты узнала ее? - князь слегка качнул головой.

- Очень легко. У нее был знак на одежде. Такой же, как на печати их организации.

- Хорошо, - Князь улыбнулся приемной дочери. - Спасибо тебе, малыш. Иди отдыхать.

Вейлин знал, что князь тайно передал Сопротивлению прах их товарища, и восхитился решением. Ему и в голову не пришло бы использовать настолько благородный жест как метод устрашения, но послание было очевидно: любой, кто решится оценивать и обсуждать действия наместника, умрет. И использовать камень с Ддайг для погребальной урны тоже было хорошим ходом: вашими жизнями и вашей смертью владеет империя, мол, смиритесь и привыкайте к этому. Вот что значит старая семья и древняя кровь. Никакое образование и воспитание не могут этого заменить. У них сложился неплохой альянс, да. А что до Унриаля да Шайни... Вероятно, его удача просто жила под другим небом.

Но вот процесс Тивера да Фаллэ оказался неожиданно сложным и муторным. Вейлин не видел в нем ничего особенного, а князь все время находил к чему придраться. Сперва он выразил неудовольствие тем, что Вейлин сначала арестовал герцога и только потом известил наместника, хотя должен был сделать наоборот. Князь был настолько недоволен этим, что едва не потребовал вызова дознавателя от Святой стражи. Когда достопочтенный, еле сдерживая удивление, сказал, что вроде бы помнил, что князь и герцог были дружны, Димитри только повел плечом и ответил, что проходил процедуру дознания и не видит в ней ничего такого, чего нельзя было бы выдержать. Вейлин еле сумел объяснить ему, что не у всех настолько прочное сердце, как у него, моряка и первопроходца нового континента. Потом князь начал вносить бесконечные мелкие правки в планы: а известите прессу, а пригласите репортеров, а где местная охрана правопорядка и почему она не участвует, а где защитник герцога, положенный ему по местному закону... Вейлин сопел, терпел, но выполнял все эти ненужные мелочи.

И все это привело к тому, что к Тиверу приехала та же самая гадина, которая забрала из зала суда весь выводок Медуницы. И в дело герцога она вцепилась точно так же, как впрягалась за этот свой сброд. Глаза графа Новгородского, встретившего ее в здании суда, надо было видеть. Вейлин искренне сочувствовал и графу, и новгородским представителям Академии: от стройных выкладок досточтимых только клочья летели. С трудом удалось провести первое судебное заседание после летнепраздника, который и так был испорчен визитом в администрацию наместника очередного безумца из дружков Медуницы. Вейлин надеялся закрыть обе эти истории одновременно, но суды, к его досаде, ушли на двухмесячные каникулы, едва закрыв заседание. После этой новости достопочтенный не сдержал раздражения и пришел к князю высказаться.

- Послушай, пресветлый князь, - начал достопочтенный с порога, - ты правда думаешь, что у нас есть время соблюдать все эти формальности? Уж не надеешься ли ты случайно на то, что твои враги придут к тебе сами, положив ремень поперек рук?

Димитри развернулся к нему от окна с недоуменным выражением на лице.

- Доброго дня тебе, Вейлин. Что тебя так обеспокоило?

- Димитри, эти твои формальности занимают слишком много времени, и нас могут опередить. Ты, наместник, можешь проиграть своим недоброжелателям. Понимаешь, что это значит для края? И кстати, подумай еще и о том, что тебе скажет император.

- Я уже думал об этом, достопочтенный, - князь жестом предложил Волчонку кресло и сам, выйдя из эркера кабинета, тоже пошел в сторону чайного столика.

- Да, - сказал монах тоном ниже, - я помню, что ты вице-император Заморских земель и не в первый раз общаешься с дикарями, но здесь другие дикари. Они хитры, изворотливы и очень злонамеренны.

Димитри сделал вошедшему Иджену знак принести кофе и снова обратился к монаху:

- Судя по их церемониалу, Вейлин, мы вряд ли встретим согласие, если пренебрежем формальностями. Соблюдая этот их деловой этикет, я еще могу надеяться на понимание непопулярных решений, а вот любая небрежность может дорого обойтись. Вспомни, что было сразу после ареста герцога да Фаллэ. - Димитри очень надеялся, что голос его не выдаст, не дрогнет и не вильнет в неподходящий момент. Он очень не хотел обсуждать с достопочтенным свои чувства ко всей этой истории.

- А что такого было, князь? - Волчонок с удовольствием сделал глоток кофе.

Димитри чуть нагнулся к нему и доверительно понизил голос:

- Сопротивление прислало ему своего адвоката после того, как узнало, что ты принял меры, не известив меня. Я пока не знаю откуда, но намерен проверить всю пресс-службу самым тщательным образом.

Вейлин качнул головой одновременно с уважением и неодобрением:

- Какие шустрые, а?

Князь скорбно кивнул:

- Так постарайся не допускать небрежностей, а то проблем не оберемся. И кстати: тоже проверь своих людей, особенно из новообращенных, не ест ли кто-нибудь из них за двумя столами одновременно.

- Невозможно, князь, - уверенно сказал Волчонок. - Эти люди оказались в позорном списке у твоих врагов прежде, чем попались на связях с работорговцами.

- Да? - сказал князь с легким сомнением. - Ну хорошо. Я тебе верю, но учти, что спрошу с тебя за них без поблажек, если что-нибудь обнаружится.

После ареста Тивера Димитри чувствовал себя зажатым между молотом и наковальней, поэтому когда мистрис Атил пришла рассказывать ему про новую идею комиссии Саэхен, он слушал не слишком внимательно.

- Князь, мы еще не поняли, как заткнуть дыру, из которой лезут эти существа, - сказала Ранда, - но не хотим сидеть тут зря, раз уж мы пришли помогать. Мы собираемся пока заняться усовершенствованием вакцин от инфекции, которую они несут.

Димитри вздохнул:

- Как бы вы нас вообще не бросили, судя по тем перспективам, которые я вижу.

Ранда посмотрела на него, одновременно сочувствуя и изучая:

- А, политические разногласия... не с императором, надеюсь?

- Да нет, - князь постучал пальцем по столу, подбирая слова. - С церковью.

Ранда кивнула:

- Да, предсказуемо, это нормальный этап развития любой культуры.

- Верю... - сказав это, Димитри долго молчал, глядя куда-то мимо собеседницы, и вдруг, посмотрев ей прямо в глаза, продолжил реплику. - Только в нем, кажется, не принято выживать людям, ценящим чужую жизнь чуть больше, чем великие идеи. И тем более не принято выживать тем, кто пытается сохранить память о прошлом.

Ранда чуть сдвинула брови:

- Что тебя связывает? Что мешает сохранить им жизнь?

Димитри пожал плечами:

- Мировое сообщество Земли против того, чтобы мы пользовались порталами за пределами края. А наша церковь против распространения заразы. Они так называют половину местных традиций. А мне и так попало за Эрмитаж и за прочие культурные памятники. Но у церкви свои резоны, они совсем не против того, чтобы я и дальше выслушивал от мирового сообщества все, что оно думает по поводу идей наших священников, под которыми подписываться тоже должен я.

Ранда вдруг мимолетно улыбнулась:

- Я думаю, вопросы со зданиями ты решишь и сам, ты уже большой мальчик. А насчет людей... - в ее голосе послышалась озорная усмешка, но лицо вновь было серьезным, - и насчет порталов... - она пожала плечами и сказала совсем весело. - Вот лично я местному сообществу ничего не обещала. - И вдруг она снова стала очень серьезной. - Так что когда ваши священники начнут просвещать народ огнем и железом, ты дай знать через любого из наших, мы все сделаем.

Удивленный князь мог только поблагодарить гостью и сестру по Искусству - и смотреть, как она выходит из его кабинета, мелькнув краем блекло-лиловой накидки в дверях.