Первый закон

Дорога круто поднималась в скалы над озером, местами приподнятая, а местами глубоко врезанная в каменистую почву. От времени она истёрлась, выщербилась и покрылась отметинами сорняков. Снова и снова петляла, и вскоре Логен уже задыхался и потел, а его ноги горели от напряжения. Его шаг начал замедляться.

Дело было в том, что он начал уставать. Не просто уставать от подъёма, или от спиноломного пути, пройденного этим днём с полумёртвым учеником на плече, или от пути днём раньше, или даже от драки в лесу. Он устал ото всего. От шанка, от войны, от всей своей жизни.

— Малахус, я не могу идти вечно, я не могу вечно сражаться. Сколько этого жуткого дерьма может вытерпеть человек? Мне надо минутку посидеть. На нормальном стуле, блядь! Разве я прошу слишком многого? Слишком? — В таком состоянии, ругаясь и ворча на каждом шагу, с Ки на плече, голова которого стучала ему по заднице, Логен дошёл до моста.

Покрытый ползучими растениями мост был древним, как дорога. Простой и узкий, он поднимался аркой шагов на двадцать через головокружительную расщелину. Далеко внизу по острым камням струилась речка, наполняя воздух шумом и сверкающими брызгами. На другой стороне, между огромными обрывами покрытого мхом камня, высилась стена, сделанная с такой тщательностью, что сложно было сказать, где кончается настоящий утёс и начинается сделанный человеком. В ней виднелась единственная древняя дверь, обитая помятой медью, позеленевшей от времени и влаги.

Логен осторожно двигался по скользким камням, и понял, что в силу привычки раздумывает, как можно взять это место штурмом. Никак. Даже с тысячей отборных воинов. Перед дверью был лишь узкий уступ скалы, некуда поставить лестницу, неоткуда ударить тараном. Стена по меньшей мере десяти шагов в высоту, а дверь с виду ужасающе прочная. А если защитники обвалят мост… Логен глянул за край и сглотнул. Путь вниз долог.

Он глубоко вздохнул и постучал кулаком по влажной зелёной меди. Четыре сильных грохочущих удара. Так он стучал в ворота Карлеона после битвы, и горожане поспешили сдаться. Сейчас никто не спешил ничего делать. Он подождал. Постучал снова. Подождал. В тумане, поднимавшемся от реки, он промокал всё сильнее. Стиснул зубы. Поднял руку, чтобы снова постучать. С щелчком открылась узкая щель, и на него из-за толстых балок холодно уставилась пара слезящихся глаз.

— Кто тут на этот раз? — бросил сердитый голос.

— Логен Девятипалый меня зовут. Я…

— Никогда о тебе не слышал.

Не то приветствие, на которое рассчитывал Логен.

— Я пришел увидеться с Байязом. — Нет ответа. — С Первым из…

— Да. Он здесь. — Но дверь не открылась. — Он не принимает посетителей. Я сказал это предыдущему гонцу.

— Я не гонец, и со мной Малахус Ки.

— Малаха чё?

— Ки, ученик.

— Ученик?

— Он очень болен, — медленно сказал Логен. — Он может умереть.

— Болен, говоришь? Умереть?

— Да.

— И, ещё раз, как тебя зовут?

— Просто открой эту ёбаную дверь! — Логен бессмысленно потряс кулаком перед щелью. — Пожалуйста.

— Мы не пускаем сюда всех подряд… погоди-ка. Покажи свои руки.

— Чего?

— Руки.

Логен поднял руки. Влажные глаза медленно осмотрели его пальцы.

— Их девять. Видишь, одного не хватает. — Он ткнул обрубком в щель.

— Девять, да? Надо было сказать.

Лязгнули задвижки и дверь медленно со скрипом открылась. Пожилой человек, согбенный под тяжестью старомодных доспехов, подозрительно смотрел на него с той стороны. Он держал длинный меч, который был для него слишком тяжёл. Острие дико качалось из стороны в сторону, хоть он и пытался держать меч прямо.

Логен поднял руки.

— Я сдаюсь.

На древнего привратника это не произвело впечатления. Он кисло поворчал, когда Логен проходил мимо него, потом с трудом закрыл дверь, повозился с задвижками, повернулся и устало побрёл прочь, не говоря ни слова. Логен пошел за ним по узкой долине, вдоль которой стояли странные дома — побитые непогодой, заросшие мхом, наполовину врезанные в крутые скалы, сливающиеся с горой.

На пороге дома женщина с суровым лицом работала на прялке. Она хмуро посмотрела на Логена, когда он проходил мимо с бессознательным учеником на плече. Логен улыбнулся ей в ответ. Она определенно не была красавицей, но прошло уже так много времени с тех пор, как он… Женщина нырнула в свой дом и пинком захлопнула дверь, оставив колесо прялки крутиться. Логен вздохнул. Его прежнее очарование всё ещё оставалось при нём.

Следующий дом был пекарней с низкой трубой, из которой валил дым. От запаха пекущегося хлеба пустой живот Логена скрутило. Неподалеку играла и смеялась пара темноволосых детей — они бегали вокруг низкого старого дерева. Они напомнили Логену его собственных детей. Эти не были на них похожи, но расположение духа у него всё равно испортилось.

Надо было признать, что он слегка разочаровался. Он ожидал чего-то поумнее, и намного больше бород. Эти люди не казались особенно мудрыми. Они выглядели в точности как любые другие селяне. Похоже на то, как выглядела его деревня до прихода шанка. Логен подумал, туда ли он попал. А потом они свернули за поворот.

Впереди в скалу были встроены три огромных конусообразных башни. У них было одно основание, но выше они разделялись, и все башни покрывал тёмный плющ. Они казались намного старше, чем мост и дорога, старыми, как сама скала. У их подножья беспорядочным кольцом сгрудились другие здания, разбросанные вокруг широкого двора, на котором люди занимались повседневными делами. Стройная женщина сбивала масло на крыльце. Коренастый кузнец пытался подковать беспокойную кобылу. Старый лысый мясник в запятнанном переднике закончил разделывать какое-то животное и теперь мыл окровавленные руки в корыте.

И на широких ступенях перед самой высокой башней сидел внушительный старик. В белой одежде, с длинной бородой, крючковатым носом и белыми волосами, ниспадавшими из-под белой шапочки. Он произвёл впечатление на Логена. Первый из Магов определенно выглядел, как надо. Когда Логен, шаркая, пошел к нему, тот вскочил со ступеней и бросился вниз. Белый плащ развевался за его спиной.

— Клади его здесь, — пробормотал он, указывая на участок травы у колодца. Логен встал на колено и опустил Ки на землю так мягко, как только мог, что было непросто из-за сильной боли в спине. Старик склонился над учеником и положил шишковатую руку ему на лоб.

— Я принёс назад твоего ученика, — вяло пробормотал Логен.

— Моего?

— Ты разве не Байяз?

Старик рассмеялся.

— О нет, я Уэллс, главный служитель в Библиотеке.

— Я Байяз, — раздался голос сзади. К ним медленно шёл мясник, тряпкой вытирая руки. Он выглядел примерно на шестьдесят: крепко сложен, на решительном лице с глубокими морщинами коротко постриженная седая борода. Совершенно лысый, и его загорелая макушка ярко сияла под дневным солнцем. Маг не был симпатичным или величественным, но когда он подходил ближе, начинало казаться, что в нём есть что-то особенное. Уверенность, властность. Он привык отдавать приказы, и привык, чтобы ему повиновались.

Первый из Магов взял двумя руками левую руку Логена и тепло пожал. Потом повернул её и изучил обрубок пальца.

— Значит, Логен Девятипалый. Тот, кого называют Девять Смертей. Я слышал истории о тебе, даже здесь, взаперти, в моей библиотеке.

Логен поморщился. Он мог себе представить, что за истории слышал старик.

— Это было давно.