Иллюзия

– Как учеба? – прервал немоту отец.

– Нормально.

– Какие оценки?

– Пятерки, четверки… тройка.

– Хорошо-о, – растянул в пустоту хозяин дома.

Он молча посидел еще несколько минут, потом развернул прессу, погрузился в типографский шрифт. Из чтения вырвала жена, зазвавшая ужинать.

Руслана встретили иначе – сразу усадили за кухонный стол с новой скатертью. Оливье соседствовало с селедкой под шубой, салатом из помидоров и огурцов, картофельное пюре с котлетами пленяло ароматом домашнего тепла.

– Ба, ты наготовила на пятилетку вперед. Мне этого не съесть.

– Ешь, ешь, давай! – Баба Нюра хлопотала, подвигая тарелки ближе. – Ишь, как исхудал в свовом Урале, в Пермях.

– Не в Пермях, а в Перми Великой. – Внук уплетал за обе щеки. – Знаешь, как раньше называли ту землю? Пермь Великая Чердынь!

– Воно как! Совсем мужик стал. – Бабушка с улыбкой поерошила волосы юноши. – Ешь, ешь, давай!

Студент набил живот до тяжести.

– А ты давно видела Лену?

– Да надысь видала… Ты кушай, кушай! – Старушка спрятала глаза, заерзала на стуле, убегая от ответа.

– Наелся уже. Пойду до нее схожу, написал, что как приеду – сразу к ней.

– А она што отписала?

– Дак что ей писать? Увидимся, поговорим.

Забаровский вытер жирные губы полотенцем, поднялся.

– Ну, я пошел?

– Сходи. – Баба Нюра длинно вздохнула, напоследок добавила: – Поздно не гуляй!

– Как с маленьким, – пробурчал Руслан, подделался под деревенский говорок: – Ты меня еще с прутом выходи отыскивать.

На улице намечался вечер. Прохлада налетала порывами. Вдоль проселка до дома Будяк шелестел кустарник. Через забор студент увидел главу семейства и двух парней с обнаженными торсами. За работой по крыше ребята ловили загар от последних лучей заходящего солнца.

– Добрый вечер, дядя Егор! – крикнул Забаровский. – Лена дома?

Крепкий мужик с выправкой оторвался от кровельных указаний, подошел, протянул руку через ограду.

– Здорово! Сейчас покличу. Ты пока прогуляйся.

– Куда прогуляться? – удивился Руслан. Раньше приглашали внутрь.

– Да вот хотя б по дорожке. До леска. Она тебя встренит.

Влюбленный удивился больше, но поймав сердитые взгляды молодых работников, последовал совету. Асфальт убегал в окраинный лес с разросшимся кладбищем. Студент шел, понурив голову, утопив руки в карманах джинсов. Задумчивость заслонила шорохи мира, он умел концентрироваться на себе. Сзади затренькал колокольчик, зашуршали шины, затормозили шлепанцы.

– Чуть мужика не задавила, – взвизгнул девичий голосок.

Забаровский обернулся. За спиной стояла маленькая русоволоска, придерживая велосипед. Рядом медленно прокатывались подруги.

– Какой же это мужик? – Брюнетистая подружка с толстотой, ушедшей в рост, заглянула в глаза юниора. – Пацан еще.

Троица под хихиканье укатила. Руслан загрустил сильнее, развернулся, настырно зашагал обратно. Навстречу шла Лена. В цветастом платье, красно накрашенными губами, дерзкой стрижкой каре. Она показалась приятно обабившейся, с выдающейся грудью, мягкой пухлостью кожи. Студент вспомнил прощание со школой, медленные воды Десны, пляжный песок.

– Привет. – Она улыбнулась, протягивая руку.

– Здравствуй, любимая! – Он привлек к себе. Губы потянулись к губам.

– Нет-нет, я накрашена. – Она увернулась, угнув подбородок к груди. – Давай пройдемся.

– В чем дело?

– Пойдем. – Она взяла одноклассника за руку, развернула лицом к лесу, повела.

Мягкость движений, податливая уверенность, теплое спокойствие, с каким она повелевала, растопили грусть влюбленного. Он списал на долгое отсутствие, необходимость привыкнуть заново. Мимо прокатились велосипедная троица.

– Хорошо, что не задавили пацана, – пробубнила толстуха, – а то бы девушка огорчилась.

– Ты их знаешь? – На личике Лены застыла бесконечная улыбка, безмятежное одухотворение.

– Познакомились пару минут назад.

Они помолчали. Забаровский попытался взять возлюбленную под ручку, она мягко отстранила.

– Что-то твой отец даже за калитку не пригласил. Не то, что раньше…

– Я должна тебе кое-что сказать… – Она выдержала паузу и решилась: – Я выхожу замуж.

Руслан резко остановился.

– Вот как! За кого?

– За очень хорошего человека.

– И давно решили?!

– Давно. Не кричи, пожалуйста.

– Что ж не предупредила? Могла бы написать.

– Не знала как…

– Это один из тех, который возится у вас на крыше?

– Один…

– Какой?

– Какая разница? Ты все равно его не знаешь.

Обманутый влюбленный внимательно осмотрел Будяк, уже другую, но, по-прежнему, интересную. Вдохнул запах духов, смешавшихся с естественностью.

– Может, передумаешь? Если недалеко зашло.

– Далеко…

– Насколько далеко?! – Взорвалась ревность.

– У нас будет ребенок.

Студенту захотелось съездить по одухотворенной физиономии. Девушка прикрыла ротик кулачком, интеллигентно покашляла, по шейке пробежала волна отрыжки.

– Я пойду? – И не дожидаясь разрешения, она поспешила домой.

Забаровский с грустью наблюдал, как пассия добежала до калитки, как выскочили навстречу наблюдавшие издали парни. По поведению не вычислишь будущего мужа, оба заботливые. Руслан сделал крюк подальше от Лениного дома, в бессилии рвал листья попавшихся под злость деревьев, подступили предательские слезы. «Я год думаю только о ней, пишу стихи, как дурак, лечу скорее на свидание, «на крыльях быстрых ветров», а она… Завела дружка, доигралась до беременности, шлюха!» Захотелось заглушить боль мужицким способом. Он зашел в ликероводочный магазинчик рядом с домом, купил бутылку «Хереса». Давно собирался попробовать, и название подходящее. «Мне сейчас полный херес». На опустевшей улочке тянул глоток до захлебывания, выдыхал драконом. Сухое вино дало эффект – потянуло на безрассудства. Из вариантов выбрал – разведать счастливого избранника.

«Шпион» засел в кустах напротив вмиг ставшей ненавистной хаты. Ярко светило полнолуние, тускло фонари, словно экономя энергию. В доме наблюдений горели окошки, изредка доносился юный смех, на прохожих подлаивал Шарик. Вскоре звуки стихли, свет погас, жилище отошло ко сну. Осталась еще четверть напитка, а «Херес» не лез в горло. Крышу кроют, пусть и окна стеклят! Руслан размахнулся и кинул бутылку со всей мочи. Сил хватило лишь до дороги. Стекло разбилось об асфальт, вино растеклось раненым сердцем.

Тренированные ноги донесли до «Юности». В освещенном парке гуляла молодежь, безбилетно прорывалась на гремящий закуток дискотеки, милицейские дубинки ласкали отчаянные спины. Несмотря на ночь, на лавочках тусовалось много матерей с колясками или студент различал только желаемое. Стоя в сторонке, он отмечал спектр материнского чувства от полного безразличия до тотального растворения.

– О, Забор!

Забаровский обернулся, узнал Позднякова. Рядом курили Сувалкин, Медведев и Скрипкин. Подошли, поздоровались, расспросили за жизнь. Руслан согласился на предложенную сигарету. Пошла нормально, не затронув голову и грудь. Студент тут же стрельнул вторую, научился затягиваться.

– Я думал, ты хрен когда закуришь. – Степан зауважал.

Мимо прошла длинная дама с большеразмерной грудью, упакованная в серую кофточку и кожаную юбку до колен.

– Олишна! – окликнул Вовка.

– Привет! – Женщина махнула рукой, намереваясь двигаться дальше.

Но Поздняков придержал.

– Посмотри кто приехал.

Разведенка разглядывала пьяно улыбающегося Забаровского, даже прищурилась для ускорения памяти.

– А кто это?

– Не помнишь? – Вован усмехнулся.

– А должна?

Руслан приблизился, смело обнял.

– Да ладно, чо ты? Иди сюда…

Глава VI

Страсти

Она вновь любила порывисто, накручивая себя стонами, исходя обильным потом. А на кухне сидел маленький мальчик, боясь лишний раз вздохнуть, изредка поглаживая кошку.