Страница 5 из 55
- Но как? - капризно удивилась сержант Маша Камаева, - их оказалось, как вы сказали, трое крепких здоровенных мужиков. И я одна – слабенькая девушка. И я вообще-то домой шла! И это не я ошиблась, а райотдел НКВД, - он снова улыбнулась Кругликова за свой неприятный выговор.
Потом она все-таки горестно заплакала, но сразу поняла, что мужчины сегодня на девичьи слезы не ловятся. Они были в роли начальника. Самые сволочные из всех мужчин. Их хлеба не корми, дай покомандовать. И особенно женщинами.
- Домой это ладно. А как вы хотели схватить, когда пошли на них? - холодно ответил Логинов, - но уж пошли, так бы и арестовывали. Или вы полагали, что там будут обязательно сопливые карапузы и им надо будет только пальчиком погрозить?
Эх, раз уж повезло, и вы нечаянно напоролись на возможных бандитов, то надо было просто зафиксировать их появление, а потом срочно бежать в райотдел или другое ближайшее подразделение НКВД за помощью.
Кругликов, несмотря на все серьезность обстановки, хохотнул, представив, как юная девушка с большим по размеру пистолетом «ТТ», прет нахально на них.
А Логинов продолжил, по учительски (или по милицейски) объясняя:
- А в итоге, теперь эти бандиты знают, что их ловят. А Разжуваева, хочешь не хочешь, находится под угрозой смерти. Если ее еще вообще не убили и тайком не зарыли под соседним деревом. Бандиты, по фронтовому опыту знаю, такие отморозки, только держись. Пусть их немного, где-то под три человека, но все одно. Попадешь к ним в руки, мало не покажется. А людей в форме они принципиально сначала пытают, а потом убивают.
Бандиты ведь явно не идиоты, разбираются, кто такие свидетели и как от них нужно ненароком избавляться. Понимаете теперь, сержант Камаева? Своими неловкими действиями вы подставили под нож бандитов незащищенного советского человека. А вы его, между прочим, по должностным обязанностям должны его защищать!
Он замолчал. Как-то так получалось, что говорил он с девушкой, но смотрел сразу на двоих. И отреагировали сразу оба.
Кругликов посерьезнев, пояснил:
- У нас людей очень мало в отделе, если привлекать для ареста несколько человек, пришлось бы весь отдел брать!
- Ну и брали бы весь отдел, дело-то нешуточное, - он посмотрел Кругликову в глаза. Тот не отвел взгляда.
Несколько секунд они бодались глазами, каждый уверенный именно в своей правоте. Потом начальник райотдела НКВД сдался, сообщив Логинову:
- Нельзя было, проводилась запланированная операция по вычистке из нашего района от самогонщиков и спекулянтов. Я не мог ее отменить – все районное начальство настаивало на удалении этой пены. Или ты думаешь, эвакуированные только хорошие бывают, типа рабочие, женщины и раненые. Там еще такие бывают, ого-го. Сбежали от войны, устроились в глубоком тылу и давай безобразничать.
Речь была правильной и уверенной, как у любого начальника, но Логинов, насупившись, недовольно молчал. Нельзя было так настраивать подчиненных – отправляться на операцию по аресту бандитов одной девчушке. Никогда и нигде. И здесь виноват был именно начальник райотдела НКВД. Он должен был ее жестко проинструктировать – только увидеть и уходить.
И это молчание было таким твердым и недовольным, что Кругликов вздохнул и признался:
- Недооценил я бандитов, думал, откуда они здесь. Потому и наставлял накануне подчиненных на легкую победу. Ан нет, вышло еще хуже.
Наступило молчание. Лично сам Логинов считал, что он свое дело уже сделал и может смело уходить домой. Благо у него был отпуск по лечению, и он отдыхал хотя бы после учебного дня. И вообще он раненый и на излечении. А там фронт и заждавшаяся разведрота. Как они живут и воют, товарищи подчиненные разведчики?
Но Сергей также чувствовал, что этот щеголеватый начальник райотдела НКВД уже имеет на него кое-какие виды и ему так просто отсюда не уйти – будут уговаривать, улещать и даже, может, угрожать. Хотя, ему-то еще что пугать. Как бы ему убедительнее отказаться от работы в НКВД?
Глава 3
Ничего не придумав умного и убедительного, он, оттягивая неприятный момент объяснения с Кругликовым, сказал, глядя на блестящие лаковые сапоги, какие и на фронте не у каждого комполка увидишь, только у генерала:
- А зимой вы в этой местности их обязательно на валенки меняйте. В сапогах ноги точно будут мерзнуть. И даже замерзнуть могут. Тут крещенские морозы запросто бывают до - 40.
Логинов явно злорадствовал и это, несмотря на стремление Сергея сохранять нейтральный тон, выдавалось в его словах.
Но Кругликов оставался спокоен, даже безмятежен на злую шутку фронтовика. Он только лишь как-то стеснительно пояснил:
- Ничего, я не буду мерзнуть, ведь протезы не чувствительны к любому холоду.
- Какие протезы, - не понял Логинов, - а ноги?
Опустил взгляд на генеральские сапоги. Эй, там же должны быть ноги!
Он так старательно лелеял свою неприязнь к начальнику райотдела НКВД, крепкому здоровому мужчине, спрятавшегося от жесткой войны за женскими юбками, что даже не понял, что перед ним всего лишь обычный инвалид, который уже честно выполнил свой мужской долг, как любой советский патриот. Кругликов ему помог.
- У меня нет ног, - ласково, как слабоумному пациенту инвалидного дома, пояснил начальник райотдела.
- Кондратий Васильевич воевал на фронте и был тяжело ранен, - вмешалась в разговор Маша Камаева, - к нам он приехал из местного госпиталя, где ему отрезали обе ноги до колена.
- Да? - не поверил Логинов. То есть не то, чтобы он заподозрил девушку во вранье, но как-то не трансформировалась у него картинка румяного, здорового мужчины в калеку без обоих ног. Потом он вспомнил давний рассказ мамы о безного инвалида с таким же положением. А не Кругликов ли это был?
Маме он верил. Еще бы, ей не поверишь, тогда с кем разговаривать? В мире человека ближе нет. И заставил себя верить Кругликову. Впрочем, на лице у него осталось остаток некоего недоверия, и старший лейтенант приказал:
- Сержант Камаева, помогите старшему по званию!
Он специально обратился к ней так официально, чтобы дотошный Логинов не заподозрил у них неуставные отношения. Ведь обувь с ног мужчины всегда снимает жена или, по крайней мере, любовница!
Хотя тот, увидев деревяшки протезов вместо ног, уже ничего не подозревал. Перед ним сидел инвалид, тяжело больной человек, какое уж тут амурное сластолюбие! Да и не его это дело, девок гонять в НКВД!
Кругликов прошелся по кабинету в протезах, пошутил:
- Проветрил немного ноги, можно теперь и обуваться.
Сам одел портянки – по две на протез поплотнее, сам одел свои щегольские сапоги, не смущая девушку новым просьбой-приказом помочь начальству. Сапоги действительно были прощальным подарком командующего армией – тут Логинов оказался на все сто процентов прав. Встал на ноги, притопнул, утаптывая протезы в обуви, самокритично заговорил по прежней неприятной теме:
- Вот видите, товарищ Логинов, как мы работаем. Бывает, и ошибаемся, и накуролесим. А все одно, надо работать дальше. За нас никто бандитов и хулиганов ловить не будет.
Кругликов замолчал, выдержав паузу. Потом тихо и медленно, словно мысленно просьбу произнес, сказал:
- А вы бы могли помочь, товарищ капитан Логинов. Это же почти по вашей должности! Тут хоть не фронт, а одно безоружных советских людей защищаем.
Логинов категорически молча отказался. Ведь неправда, не совсем это по его должности. да и ноги еще слишком медленно заживают. Особенно правая. С тяжелой и очень неприятной раной.
И тут же сам себе возразил – по сравнению с Кругликовым ему, право слово, грех жаловаться и причитать на судьбу. Одна нога, да и то так хорошо прооперирована, спасибо хирургам, остается только ждать и лелеять выздоровления. Левая-то нога, хотя и тоже была ранена, но не сильно. И как бы сама зажила.