Страница 31 из 55
- Специальный патруль НКВД.
Железнодорожник его понял, суетливо начал искать по карманам бумаги.
Однако по мере ознакомления с документами Логинов все больше убеждался, что для розыскной работы задержанный – пустышка и он только напрасно тянет время.
Незнакомец предъявил:
- Паспорт Савелова Андрея Кирилловича, уроженца какого-то селения «Пункт 74 км». Прописка местная, то есть никуда он не выехал и никуда не приехал. Ржавая скрепа, которыми скрепляют только советские документы, секретный знак – запятая посреди страницы. Свежий знак, Кругликов ему между делом сказал, что в марте вели. Фото похоже;
- Удостоверение железнодорожника и в нем листок брони. Правильно, железнодорожники же сведены в свои войска – железнодорожные – служат и работают по месту жительства. Фото похоже;
- А вот это интересно. Приказ ихнего наркома со ссылкой на ГКО о разрешении железнодорожникам Урала, Сибири, Дальнего Востока отстреливать дичь и птицу с соответствующем количестве. Отметка их сотрудника НКВД из железнодорожной структуры. Разрешена охота на этой неделе с 8.00 до 16.00.
Ничего не поделаешь, бумаги правильные. Он может, конечно, задержать, но уже только со зла.
- Что ж товарищ Савелов, можете идти, - порекомендовал: - отсюда лучше уйти. Данный район – место действия шайки бандитов. Или на них напоретесь, или на таких, как я. А вы еще орете, что было сил.
- Конечно, конечно, - немного засуетился Савелов, - я, собственно уже все. положенную мне норму настрелял. Хотел было еще клюковку набрать, да уж ладно, хватит птичек. И орал с дуру. Разрешите идти?
- Идите, - разрешил Логинов, глядя, как железнодорожник с большим мастерством медленно, но неуклонно идет по трясине. По официальному приказу наркома НКВД он обязан этого человека задержать до выяснения всех причин – кто и почему он в данном районе делает? Очень подозрительно. А там органы раскрутят – хоть до трибунала, хоть до расстрела, было бы желание.
А ему его просто стало жалко. Документы в порядке, а главное руки – в мазуте и в масле – он по Смоленщине знал – кадровые железнодорожники именно этими и отличаются. Вот если бы руки были чистыми, наверное, пришлось бы задержать. А так пусть идет. Им еще за бандитами гнаться.
Так же медленно и осторожно прошел по трясине и, облегченно вздохнув, вышел в лес. Как же чисто здесь и даже весело по сравнению с болотом.
Теперь нужно еще примириться с Машей. Как-то нехорошо они расстались. Надо признать, он был груб и самонадеян. И ничего, что она тоже вела себя тоже грубо и очень нетактично. От женщины иного и не стоит ждать. А вот ему надо извиниться и покаяться. В общем, признать свою вину, даже если ее нет.
По логике, она должна находиться где-то в середине этого леса. Разжечь небольшой костерок, разогреть похлебку. Ее уже мало, поэтому надо разбавить водой и добавить немного крупы. Из-за этого похлебку придется хорошенько вскипятить. Хлопот на несколько часов.
М-да. Это в теории. На практике эта шалая девка, наверняка, полезла ближе к болоту. Видимо, иначе Красная армия и НКВД без нее не справятся, - Сергей аж крутанул головой от возмущения, - в итоге, и там ничего не сделает, и обед они не получат. Точнее сказать, обед придется готовить ему. А она, Фенимор к юбке, будет лазить по болоту.
Лазить по БОЛОТУ. Она же может утонуть! Это как раз по ее характеру и взбаламошенности. Сергей решительно вернулся к болоту, но не к тому участку, где он был, а подальше от дороге. Интуиция ему не просто подсказывала, она вопила о том, что сержант Камаева самовольно полезет в вероятный бой именно здесь. И начнет перестрелку. Или просто утонет.
Пока в лесу, он поискал слегу получше, бросив старую, уже треснувшую и хорошо послужившую жердь. Вместо этого он подобрал себе более массивную осину. Срубил боковые веточки, обтесал под руку рукоятку. Хороша получилась слега – и чтобы тропинку в топи найти, и чтобы опереться при необходимости, и чтобы вылезти из топи, если, не дай бог, завязнет. И не дюже тяжелая.
Машу он нашел легко. Просто представил где, по мнению девушки, она будет наиболее нужна и, о ценная пропажа, вот и сержант Камаева!
Девушка уже завязла в трясине по грудь. И, несмотря на ее оставшиеся свободные руки и относительную подвижность, дела ее оказывались плохи. Топь сдаваться не собиралась и охотно поглощала ее тело сантиметр за сантиметр. Каждое движение в воде, перемешанной с землей и мелкими растениями, приводило к погружению. Казалось бы, выход был в том, чтобы не двигаться. Но увы, тело под своей тяжестью все равно погружалось и не так уж и медленно.
А она никак не мог точку опоры! Уже и всю осоку выдергала и какое-то колючее растение с фиолетовыми ягодами и даже небольшую осинку с корнями вытащила, а все не получалось. Маша уже отчаялась, понимая, что жить ей осталось не больше пяти-семи минут, а потом она будет консервироваться на дне болота на радость археологам примерно так начала XXI века. Как появился ее спаситель Сергей Логинов. Ура!
- Сережа, - попросила она жалобно, - вытащите меня отсюда. А то я сейчас утону.
Логинов оценивающе посмотрел на топь. Это было еще начало болота, неглубокая и небольшая топь. Тонуть здесь могла только бестолковая девушка. И ведь утонет!
Ой, ну скажите, пожалуйста, а взять какую-то уж слегу ей не с руки? Просто деревце, которое выдернуть из болотистой почвы можно слабыми женскими руками? И тогда она сама могла бы вылезти без каких-либо трудностей. Точнее, просто не попасть в ловушку.
Нет, лекций о пожарной безопасности он читать ей не будет и ругать не станет. Но урок она должна освоить твердо, если не собирается тонуть в следующей топи.
- Военнослужащая Камаева! - строго спросил он девушку, - где вы должны были находиться согласно моим приказаниям?
Маша смущенно потупилась. Приказ капитана Логинова строго ей указывал на противоположную сторону леса. Она также понимала, что это победителей не судят, а проигравших очень даже отдают под суд, то есть под трибунал. А болотистая вода очень даже находится близко от ее подбородка. И скоро ей даже трибунала будет не надо – сама умрет.
- Виновата, товарищ капитан! - торопливо сказала она, обратив к нему такой искристый и влюбленный взгляд, что ему стало очень стыдно за эти слова. хотя надо было срочно доиграть свою роль сурового начальника и вытаскивать ее из болота. Иначе она вскоре, конечно, не утонет, но вот грязной болотистой водички нахлебается это точно.
- Что надо сказать? - потребовал он у Маши, стараясь не улыбаться.
- Виновата я, товарищ капитан, - пригорюнилась девушка и попросила: - вытащите меня уже отсюда.
Вообще-то он хотел, что бы девушка попросила его со словом «пожалуйста», но сойдет и так. Капитан протянул ей слегу и она охотно схватила ее сначала правой рукой. А потом, немного вытащив тело при помощи Логинова, уже двумя руками.
Дальше было дело техники – найти ногами упор получше и приложить все мужские и надо сказать немалые силы. Топь разочаровано чвакннула и отпустила человека. Счастливая Маша лежала у ног Логинова и даже не собиралась возмущаться утрированием положения советского человека. Она была жива и в ближайшие несколько часов, и, наверное, суток и даже лет умирать не будет.
Даже ворчание Логинова, обратившего внимание на ее полуобутые ноги, не испортили его настроение. В отличие от состояние капитана, понимавшего, что им придется проторчать еще несколько часов в поисках потерявшего сапога. Растяпа Маша плохо закрутила портянку и не плотно вложила ногу в сапог. И где теперь искать ее обувку? То есть, вот, конечно, место имеется – топь площадью три на четыре метра и глубиной метра два. Ищите да найдется вам. Тьфу! Тыкать слегой в грязной воде, получая в ответ кучу брызг грязной воды и куски сырого торфа.