Страница 24 из 55
Но главная причина была в другом. К Петухову было нельзя. И по медицинской причине, и по юридической. Слишком слаб и не здоров – опять тяжело ранен. Врачи даже следователя НКВД не пустили - опасно. А его пустили не официально, но когда узнают, что протащил еще подружку, точно убьют. Мама же и пристукнет. И плевать ей будет, что девушка еще не подружка и почти сама пролезла следом.
Так что пусть стоит здесь и не вякает, а то отправлю обратно к Кругликову. Она, как будто услышав, присмирела и уже не смотрела на дверь, как на преграду в рай, которую надо обязательно преодолеть.
- Молодец! - похвалил он Машу и в виде благодарности чмокнул ее в щеку. Девушка готовно подставила губы для завершения отношений, но Логинов уже осторожно закрыл дверь в палату. Сейчас не до любовных отношений.
И не увидел, как на ее лице появилась упрямая физиономия.
«Какой неблагородный. Никакой романтики. Только трезвый расчет, пьяный анализ и самогонка! - девушка презрительно поджала губы, - хоть бы жестом поблагодарил, что таскаюсь за ним повсюду! Ничего, через месяц он привыкнет обо мне, через два месяца – ему встанет меня не хватать.
Потом вздохнула, понимая, что немного наговаривает на него. Сергей немного не такой, как остальные. Совсем не матерится, хотя бы при девушках, самогонкой не злоупотребляет. И самосада много не курит. А какой он умный следопыт, почти литературный герой как у Фенимора Купера. По окурку определяет, кто прошел. Только почему-то ее в своей жизни он не видит.
Но ничего, она терпеливая и настойчивая! И готова ждать столько, сколько надо! Маша Камаева поправила винтовку и, как бдительный часовой около секретного объекта, четко, но тихо – все-таки раненый рядом! – зашагала вокруг больничной двери.
Логинов, закрыв больничную дверь, нерешительно остановился. Раненый Петухов вроде бы и был не в сознании. Или в сознании? Как у него здоровье?
Врач в двух словах объяснил ему положение. Но слова словами, а внешний вид самого раненого покажет гораздо лучше. Присмотрелся к Алексею, как он, поймет ли его речь?
Нет, старлей был серьезно ранен, но еще в состоянии чувствовать реальную обстановку. С большим трудом открыл глаза, чтобы видеть вошедшего – даже это небольшое физическое воздействие тяжело сказалось на теле – Алексей буквально прошептал:
- Промахнулся я немного. А ты оказался совсем прав. Нельзя было так с кондачка решать это дело. Бандиты не простые, ой не простые. И немцев там, похоже, не один Фридрих.
Тихая речь утомила Петухова. Он замолчал, отдыхая. Потом вновь заговорил:
- Из нашей разведроты в этой области более или менее относительно здоровым остался только ты. Как всегда, командир, с врагами разбираться лишь тебе. Я думал, там их человека три, максимум четыре. Оказалось, два десятка, даже больше.
Он вновь замолчал. Вошедшая медсестра, увидев состояние раненого, только руками замахала, требуя уйти. Она ведь разрешила капитану, как сыну госпитального хирурга, то есть почти своему, только повидать серьезно пострадавшего. Но не разговаривать с ним! Его нельзя беспокоить! Врач категорически запретил!
Молча, что бы снова не беспокоить раненого, медсестра молча знаками показала на дверь, требуя уйти.
Логинов также молча кивнул, сказал Петухову, что б выздоравливал и потихонечку вышел, конвоируемый бешеной от беспокойства медсестрой.
Кажется, ликвидация бандитов становится не только должностной обязанностью, но и личным делом капитана Сергея Логинова. И первым делом он должен узнать, сколько в рядах противника простых бандитов, а сколько опасных диверсантов.
А уж потом посмотрим, как и за какое время он их уничтожат.
Глава 9
Начальник райотдела, накрученный различными чинами из области, развил бурную деятельность. При чем Логинова в райотделе он видеть упорно не желал, хотя видно было, что без него работать тоже никак не получалось. И не потому, что он умелый и умный, а просто опытный капитан, а второго такого уже не было.
А еще почему-то областное начальство, наслушавшееся от фронтовых коллег о боевых подвигах капитана Логинова, страстно желало, чтобы он привнес сотрудникам внутренних дел разведывательные приемы. И просто находился около Кругликова.
А тот, честно говоря, уже и сам понимал, что капитана НКВД заменить ему некем. У начальника райотдела НКВД по-прежнему было в штате несколько девушек (минус раненой Лили Белых) и несколько калек на должности участковых. Областное руководство, как и раньше, щедро снабжало инструкциями, указаниями и советами. И замолкало, когда речь шла о конкретной помощи сотрудниками или хотя бы о паре лошадей в качестве транспорта для райотдела.
Именно поэтому Кругликов, морщась, как от зубной боли, разрешал капитану Логинову и сержанту Камаевой продолжать преследование бандитов, но без огневого контакта.
- Это интересно как? - Логинов открыто осклабился, но Кругликов невозмутимо проигнорировал провокационный вопрос. Он лишь повторил приказ-распоряжение начальства:
- Провести разведывательный рейд для опознания различных следов с целью уточнить бандитов и, возможно, немецких диверсантов, если таковые обнаружатся.
А на недоуменный вопрос Камаевой он вообще приказал поменьше думать и рассуждать, побольше работать. И начальству с глупыми вопросами не приставать. А то оно рассердится и обозлится.
- Если их даже вполовину меньше, чем предполагается, там вдвоем делать нечего! Вы двое, причем, скорее всего, даже один, врагов будет где-то человек двадцать – двадцать пять. С ума сошел, воевать! Только простое следопытство на расстоянии и нечего более! - приказал он строго и выгнал обоих из кабинета.
На это невозмутимый Логинов только пожал плечами. Начальству виднее – оно, как ни крути, выше. И как оно одинаково – пугливо, осторожно, осмотрительно. На всякий случай – мы мол, предупреждали. А работать все равно придется подчиненным – то есть им двоим. И немного щипать врага ненароком.
Он лишь пояснил в открытую дверь, что, по последним данным, кроме бандитов в лесу обнаружены немецкие диверсанты.
На это Кругликов отметил, что данные эти непроверенные, да и то прослежен лишь один немец. И закрыл дверь.
В общем, как ни крути, а в лес идти надо. Хотя бы отметить врагу, который в последнее время существовал на уровне привидений – то ли он есть, то ли его нет. Совсем не понятно в реальности.
Камаева же ни о чем не думала. Она лишь теснее прижалась к локтю капитана и была просто счастлива. Что там строгое начальство и военное положение, Ей было нужно лишь обычное бабье счастье и мужик рядом! И что это у них есть разведывательный рейд, а у нее простая прогулка мужчины и женщины – это ерунда. И нечего тут зудеть!
Когда Логинов хотел узнать относительно «Шмайсера», ему потребовалось целых три раза переспрашивать, чтобы его пассия его поняла. Но, увы, о состоянии автомата она ничего не знала и даже конструкция его для нее оставалась тайной. Главное, что она знала – это курок и мушка, а остальное, видимо, считала, от лукавого.
Но едва Логинов попытался под этим соусом отбрыкаться от подчиненной, как Камаева вспылила и наорала на него, а потом откровенно заревела и принялась жаловаться на неблагодарного кавалера, который постоянно пытается отбрыкаться от него. Хоть бы раз поблагодарил за помощь.
Ни фига себе, - с юмором подумал Логинов, - еще женой не стала, а уже учит семейной жизни. Вот девка огонь!
Вообще-то он не собирался выгнать ее от себя в лес. Так, проверка реакции. И ответ Маши его откровенно насмешил.
В семье родителей Логинова (а, значит, и его) безусловный главой семьи была Елизавета Степановна. То есть, конечно, как бы командовал во всем громкий и решительный отец. Посторонние женщины даже пугались мужа и жалели жену.