Спираль

Мальчик залез на качели и пару раз болтанул ногами, раскачиваясь. Перед глазами замельтешили окна. Теперь все люди были там, за стёклами, шторами, расфасованные по квартирам, как по коробкам. Сидят, спрятанные и прячущиеся от других людей. Наверняка, не только дети: старшеклассники, студенты и бабки, постоянно дежурившие на лавке у третьего подъезда. Напуганные. Каждый из них был причиной Антоновых скуки и одиночества, а значит – предателем. Трусом и предателем.

Мальчик спрыгнул с качелей и пошел к гаражам. В густом кустарнике за ними был вход в святая святых – в катакомбы. Их нашел Серёгин с месяц назад. Они вчетвером загорали на крышах и ему, Серёгину, приспичило. Он сиганул в кусты и пропал. То есть, не пропал, конечно, – грунт под ним просел и Серёгин провалился под землю. Они поэтому и не сразу его услышали. Вообще, удивительно – сколько раз прыгали, а провалился Серёгин. Он же, наверное, даже помельче Сопли будет.

Полез за ним он, Антон, – Булке и Сопле дела до Серёгина не было.

Антон не был трусом, но темное подземелье умело навело жути. Дыра была узкой – не протиснуться. Прям вход в Страну Чудес.Он быстро подсадил Серёгина и спешно выбрался сам.

Оба были грязные. Серёгин рассадил колено, да ещё и обмочился со страху.

– Фу, зассанец! – Сопля и Булка разом отпрянули от Серёгина и заржали. Сопля мерзко прихрюкивал. Антону хотелось забить эти мерзкие звуки обратно в него, и он съездил Сопле в грудь. Булка заткнулся сам.

– Тох… – Серёгин кивнул на мокрые шорты. Антон взялся за сухой карман и сильно рванул ткань. Шорты послушно треснули по шву; тощий Серёгин едва не рухнул обратно в нору.

Возвращаясь со свежими штанами, он снова позавидовал Серёгину – собственная мамка загнала бы домой, да ещё и по шее бы надавала. А тётя Катя спокойно выдала чистые шорты заместо рваных, и попросила не забывать про обед. Жалкий вид полуголого товарища, его девчоночьи глаза и тощие ноги, моментально вернули всё на свои места.

Булка уже примерялся к провалу.

– Правильно. Там узковато. Твоей задницей и расширим, – улыбнулся Антон.

– Пошёл ты!

Серёгин уже переоделся. Он стоял поодаль от ямы и, судя по-всему, не горел желанием ещё раз туда спускаться. Этому Антон тоже завидовал – Серёгин не боялся бояться. Обычно среди пацанов все начинают соревноваться в смелости, брать друг друга «на слабо» и всё такое. С Серёгиным это не прокатывало – если он чего-то не хотел, то и не делал. И плевать ему, кто что скажет или подумает. Его уже давно покалечили бы, если бы не Антон. Самоуверенность нужно уметь подкрепить ударом в челюсть. По крайней мере, в школе. С этим у Серёгина было неважно. Да ещё его взгляд, от которого всё нутро переворачивается: за долю секунды он словно высвечивал и оживлял разом все постыдные секреты и гадливые мысли, и становилось невыносимо мерзко, а почему – непонятно. Антон и сам не мог долго смотреть товарищу в глаза, поэтому прекрасно понимал задиравших его. Да что он – даже некоторые учителя не выносили Серёгина, хотя тот здорово успевал по всем предметам, кроме физкультуры.

Булка и Сопля спустились первыми. От их воплей и гогота стены напитывались эхом и земля под ногами еле слышно вибрировала.

– Ты или я? – покровительственно спросил Антон.

– Давай ты.

Ну, ещё бы! Антону самому было не по себе от подземелья, но в то же время любопытство уцепилось уже за кончик конопатого мальчишеского носа и осторожно тянуло его обратно вниз.

– Не полезешь?

– Полезу.

Антон кивнул и ловко провалился под землю. Серёгин свесил ноги в нору и осторожно сполз следом.

Свет снаружи сюда почти не проникал. Они засветили фонари на мобильниках и огляделись. По обеим сторонам от них зачернели квадраты непобеждённой тьмы. Стены были старые – кирпич неаккуратный: пористый, разнотонный, с выщерблинами. На полу валялись комья земли и куски стены. Дыра была в углу под потолком.

– А что это вообще? – разглядывая кладку, спросил Сопля.

– Старые ходы. Церковные или правительственные.

– А может, и метро, – добавил Булка. – Или военные…

Темнота здесь была незнакомой, насыщенной, враждебной. Воображение быстро наполнило её опасностями. Мальчишки цепенели в плену собственных фантазмов.

– Там дверь.

Антон отошёл от провала вглубь тоннеля и осмотрелся. Остальные не двинулись с места.

– Ну! Чего встали? – прикрикнул он на друзей, но тут же обругал себя. Шуметь здесь совсем не хотелось. Наверняка тут кого-то убивали. И полно скелетов. По телеку каждый вечер показывали, как команда «Экстра» упокаивает души в таких вот местечках. Остальные тоже подумали об этом. Оно и понятно – Экстру смотрят все, даже его отец, который сроду не верил в сверхъестественное, втянулся – не оторвешь. Так что теперь любой знает девиз – «Тревожить дремлющий мрак опасно».

Сопля тут же принялся фотографировать.

– Ты чё делаешь? Удаляй!

– Чё это? – Сопля убрал телефон за спину и отшагнул к Булке.

– Чтоб никто не узнал. Об этом должны знать только мы.

– Никто и не расскажет! – вступился Булка.

– Булка, заткнись, а… У тебя мамка каждый вечер мобильник шерстит, а этот дятел инстаграммит всё, что видит. Удаляй давай, а то помогу.

Сопля сплюнул. Антон забрал у него телефон.

– Задолбал, – он удалил отснятое. – На…

Деревянная дверь была окована железом.

– Хм. Походу, закрыто.

Антон дёрнул за фигурную ручку. Дверь неприятно скрипнула. Эхо разнеслось по тоннелю и всей четвёрке захотелось сейчас же оказаться снаружи – наверняка за ними сломя голову уже несётся Нечто. Или ещё хуже – оно сидит запертое за этой дверью и только и ждёт, чтоб четверо бестолковых пацанов его выпустили.

– Булка, помоги.

Дверь поддалась и резко открылась, протяжно простонав ржавыми петлями. Мальчиков обдало запахом библиотечного тлена, сырого дерева и талька.

Булка и Антон вошли первыми. Их фонари забегали по комнате, выхватывая спасительные детали – край стола с какой-то папкой на нём, одинокую запылённую лампочку под потолком, шкаф. Значит, здесь они вряд ли наткнутся на закованный в цепи скелет или что-то подобное.

Помещение было большим и оба фонаря быстро исчезли где-то в глубине.

– Э, ссыкуны! Заходите уже! – крикнул Булка.

Но Сопля и Серёгин были уже внутри – сгустившаяся в тоннеле темнота стала совсем неуютной.

С порога помещение напоминало кабинет или даже класс. Но в глубине больше походило на склад – повсюду стояли какие-то ящики (зелёные с белыми маркировками – явно военные); дальняя стена была заставлена ими под потолок. Аккуратно заправленная двухъярусная солдатская койка казалась здесь совершенно лишней.

– Здесь должен быть выключатель, – Антон посветил на лампу, – гляньте там.

Серёгин вернулся к двери. Она была по-прежнему открыта. Мальчик спешно щёлкнул ручкой-верньером старого выключателя. Вспыхнул жёлтый свет. Он был неяркий, но дети разом зажмурились. В глубине помещения оказалась ещё одна лампочка.

Нет ничего страшнее открытой двери. Особенно если она распахнута в чёрный тоннель. Старые лампы накаливания медленно разгорались, словно разминали затекшие от долгого бездействия проволоки. За порогом свет отвоевал лишь небольшой прямоугольник пространства: скованный дверной рамой, протиснуться дальше он не мог. Темнота обступила жёлтый островок, она пульсировала и клубилась, пытаясь прорваться и объять сбежавшего от неё ребенка. Серёгин проснулся в проём, схватился за ручку и, зажмурившись, потянул изо всех сил. Дверь с грохотом закрылась. Стало спокойнее.

– Ну что, осмотримся? – ехидно спросил Антон, и все ринулись к ящикам – хотелось найти оружие. Половина из них была набита противогазами, вторая – костюмами химзащиты. В столе и высоких железных шкафах-сейфах тоже оказалось пусто. Но это место и само по себе казалось невероятной находкой. «Нору» решено было сделать штабом.

Обилие ящиков было на руку. Один сразу распотрошили и сделали из крышки люк, чтобы прикрыть вход в провал снаружи, пять вытащили в тоннель и оборудовали удобный спуск. Люк укрыли дёрном.