Страница 7 из 44
Мысли и намерения у разных людей были совершенно разные, но, тем не менее, флот Рении вышел в море и отправился навстречу противнику.
Глава третья.
Сражение в Северном Море, как его потом окрестят историки, началось с того, что шедший в головном дозоре Объединенного Флота легкий крейсер "Латея" увидел в разрыве, что образовался на секунды в пелене дождя, корабль, двигающийся встречным курсом. Опознать его сразу не смогли, но с той стороны мог появиться только противник. Командир крейсера приказал открыть огонь. Шестидюймовки "Латеи" бодро застучали и вскоре размытый силуэт вражеского крейсера (его опознали, как "Манул") украсился яркими вспышками попаданий. Ответный огонь застигнутого врасплох "Манула" был малоэффективным. Однако, скоро рядом с ним появился второй крейсер ренийцев и полубак "Латеи" вспух огненным клубком разрыва. Снесло за борт одно орудие и повредило второе. Подкрепление подошло и к "Латее" - в перестрелке принял участие его сосед справа "Нивея". Крейсера и той и другой стороны перестраивались из строя фронта в кильватер. Ренийцы повернули на юг. Там начальник их авангарда рассчитывал на знакомую акваторию между островов Урматанского архипелага. "Западники вряд ли хорошо осведомлены о всех фарватерах и течениях этого трудного для мореплавания района, а я там не один год отходил. Начиная с лейтенанта. В крайнем случае, если противник будет одолевать, то можно укрыться в шхерах, они туда точно не полезут." Его оппонент, поворачивая вслед за противником, рассчитывал на свое численное преимущество. "У меня шесть крейсеров, против четырех у ренийцев. Вряд ли есть еще кто-то, кто прячется поблизости. Значит, надо навязать решительный бой и не дать им скрыться в шхерах" Оба контр-адмирала известили о встрече с противником свое начальство. По радио. Сражение только началось и радиосвязь работала, как положено. Это потом, от сильных сотрясений, что бывают вследствие стрельбы главным калибром, от попаданий вражеских снарядов, от порванных осколками антенн, эта связь прикажет долго жить и придется переходить на ратьер и флажки, как в старые времена. Пока же она работала и оба командующих информацию получили. Генерал-адмирал просто принял её к сведению, ему менять в своих планах было нечего, все приказы отданы, осталось только ждать.
Легкие крейсера передовых дозоров двух противоборствующих сторон, гремя пушками, вытянулись в кильватерные колонны и пошли курсом на юг. Бой сопровождался маневрами, наскоками и отходами. Быстрые и маневренные корабли танцевали на водной глади, оставляя длинные вспененные следы. Их строй, то разбивался на группы, то вновь собирался в единую колонну, короче, резвились, как могли. Результатом стало то, что потерявший всю артиллерию и полыхающий, как хороший костер "Манул" выбросился на берег. Три оставшихся ренийских крейсера, ввиду ставшего совсем уж грустным соотношения сил, развернулись на восток и дали полный ход, унося ноги. Западники не стали их преследовать. Их корабли тоже нахватались снарядов и превращать чистую победу в погоню с неизвестным результатом их командующий не пожелал. Сражение легких сил на этом закончилось. Крейсерские завесы, шедшие ранее во главе своих флотов, ушли в сторону, как отодвигается на сцене театра занавес, открывая зрителям главных действующих лиц сегодняшнего спектакля - линкоры.
***
Адмирал Джелин, командующий Объединенным флотом, получив рапорт разведчиков о встрече с противником, отдал приказ перестраиваться из походного порядка в боевой. Объединенный Флот до начала сражения двигался в пяти походных колоннах. Иначе им просто было бы невозможно управлять - слишком много кораблей. И так намучились, прежде чем научили моряков разных стран держать совместный строй. По сигналу адмирала, шедшие впереди третьей (средней) колонны пять линкоров Алании, краса и гордость всего флота, прибавили ход. Транспорты первой волны десанта, что следовали за ними, отстали, уступая место боевым кораблям. Следом за флагманской пятеркой должна была начать перестроение в общий кильватер колонна номер два, следовавшая правее транспортов. Затем должна была перестроиться четвертая колонна, шедшая левее. За ней первая (крайняя справа) и последней должна была замкнуть ордер колонна номер пять, бывшая ранее крайней слева. Далеко не самый простой маневр неоднократно отрабатывали на учениях и у Джелина не было сомнений в том, что его подчиненные смогут и сейчас нормально перестроиться. Четко держа строй, авангард Объединенного Флота разогнался до полного хода и скрылся от глаз остальных кораблей в набежавшей дождевом шквале. Шедшие в колонне номер два линкоры Бравара собрались пристроиться за ними, но, не тут-то было.
Грохот орудийной стрельбы, что доносился с востока, внес в планы Джелина свои коррективы. Контр-адмирал Фарноль, командующий первой (крайней справа) колонной, приказал своим кораблям дать самый полный ход и поднять сигнал "Требую уступить дорогу" Когда, перед отправлением эскадры Фарландии на войну военный министр порекомендовал Фарнолю "проявить себя и прославить нашу милую Фарландию" адмирал его слова запомнил и принял за руководство к действию. Во время учений, что предваряли поход, проявить себя никак не получалось. Экипажи фарландцев были подготовлены на совесть, но и матросы других стран, входящих в Союз, от них не отставали. Когда его назначили командовать колонной номер один, состоящей из трех линейных и двух тяжелых крейсеров, то Фарноль надулся от спеси. Как приятно быть "номером один"! Но вот когда он узнал, что в бою ему предстоит пропустить вперед корабли Бравара и даже Ивалии, то он попробовал возмутиться "Мы же великая морская держава! Невместно нам позади каких-то браварцев и ивалийцев болтаться! Ладно, Алания, они все таки, владыки морей. Но за ними в строю должны стоять мы - фарландцы!" Адмирала заткнули, причем, в непарламентских выражениях. Злобу он затаил нешуточную. И когда Фарноль услышал звуки стрельбы, то он позабыл про субординацию и все полученные приказы. "Вперед! Победителей не судят!"
Дисциплинированные браварцы, чьи линкоры начали было набирать ход, чтобы занять свое место в строю, с изумлением взирали на действия фарландского адмирала. Его корабли, более быстроходные, чем у Бравара, разогнались и подрезали колонну номер два. Головной линкор этой колонны - "Шенбрунн" шарахнулся влево, чтобы избежать столкновения с высоким бортом флагмана Фарноля - линейным крейсером "Эмманоль". За ним принял левее и шедший вторым в колонне "Хофбург". Близкое расстояние между кораблями позволяло общаться при помощи обычного рупора. Над волнами Северного моря стоял отборный мат на нескольких языках, перемежаемый сложными морскими терминами. Флагман четвертой колонны, видя накатывающийся на него "Шенбрунн", приказал, сначала сбавить, а потом и вовсе застопорить ход. К истошным воплям по фарнски и по браварски добавились ругательства на ивалийском языке. Радио никто из начальников колонн благоразумно не использовал. Во первых это долго. Пока зашифруют сообщение, пока отстучит его ключом радист, пока расшифруют и принесут на мостик - время и пройдет. Во вторых, если выходить в эфир, то о ситуации непременно узнает адмирал Джелин. А сейчас его линкоры, разогнавшись до полного, скрылись в туманной дымке и командующий Объединенным Флотом всего этого безобразия не видит. Фарноль бесновался на мостике, брызгал слюной, топал ногами и кричал в рупор, требуя пропустить его вперед. Его подчиненные, привычные к выходкам своего адмирала, им даже немножко гордились. "Вон, гляньте, как скачет! А ваш адмирал так может? Нет? Пузо мешает? То-то же!" Браварские офицеры, наблюдая в бинокли за ужимками Фарноля, сдержанно, как и подобает истинным жителям Поморской Браварии, обсуждали, из какой клетки выпустили эту обезьяну. Жители двух соседних стран не испытывали друг к другу большой любви. Спорные территории вдоль границ и многочисленные войны, что щедро полили эту землю кровью в прошлом, дружбе не способствовали. Объединение в одном Союзе вражду притушило, но полностью от нее не избавило. Браварский адмирал Герхард махнул рукой, " Да и черт с ним! Пусть лезет. Не стрелять же в него? Потом разберемся" И тут в ситуацию вмешался князь Ухтилан.