Страница 20 из 63
- Что? Как я здесь, у тебя? Тебе плохо? Где болит? - она сделала попытку встать с его колен, и тут поняла, что ей в бедро упирается приличный такой бугор его желания. Встать он ей не дал, прижав вместо этого её к своей груди так сильно, что она опять почувствовала, как бешено колотится его сердце, рискуя пробить грудную клетку изнутри. Или это её сердце сейчас так колотится, а его, наоборот, вторит её сердцу? Потому что Катерина совершенно точно слышала сейчас два сердцебиения.
- Кати, прости. Я не могу сейчас тебя отпустить! - выдохнул он ей в шею, - просто поверь мне и закрой глаза. Не бойся, всё будет хорошо.
Она послушалась и закрыла глаза. И в ту же секунду почувствовала одну его ладонь на своей спине, между лопаток, а вторую на груди, точно напротив своего колотящегося сердца. Их общее сердцебиение постепенно стало уменьшаться, приходя в нормальный ритм. Было странно чувствовать одновременно два сердца, её глаза распахнулись сами собой, и она уставилась в глаза Стефана. От такой близости и взгляда глаза в глаза, её сердце опять начало набирать ритм, правда, уже не так критически. А вслед за её сердцем и второе, его сердце, начало биться в таком же ритме, и само осознание работы двух сердец, стучащих в унисон, было очень странным. Катерина удивленно на него посмотрела, а в ответ Стефан как-то грустно усмехнулся и, наконец убедившись, что с её сердцем всё в порядке, убрал руки, от чего ей вдруг стало очень холодно и пронзительно одиноко. Такого пронзительного одиночества Катерина не испытывала никогда. Она даже не подозревала, что такое одиночество может быть. Катерина инстинктивно вцепилась в его ладонь и вернула её себе на грудь на то место, где она лежала только что, прижав его руку сверху своей. Под своей ладонью она почувствовала то самое его кольцо. Одиночество отступило, она опять чувствовала его сердце и ещё странные волны, исходящие от его кольца. Она удивленно отняла его руку от своей груди и уставилась на его кольцо: камень внутри сиял!
- Стефан, твой перстень, - удивленно произнесла она.
- Перстень? - как-то странно переспросил он.
- Ну да, перстень! Точнее, изумруд. Он сияет! - Катерина восторженно рассматривала перстень, наклоняя его руку и поворачивая, пытаясь рассмотреть кольцо и совершенно забыв, что сидит сейчас на коленях у мужчины. Такой восторг она испытывала только в детстве, когда, открыв глаза в свой день рождения, обнаруживала рядом на подушке самый заветный подарок. Подарок, о котором она шептала на ухо своему любимому плюшевому медведю, но только ему и никому больше!
- Кати, ты видишь мой перстень? - услышала она странный вопрос.
- Да, а что? - она оторвалась от созерцания этого перстня и подняла, наконец, глаза на Стефана, - он такой необычный и просто притягивает взгляд. Я пол вечера хотела его рассмотреть вблизи. Извини, я веду себя как ребёнок. Господи, стыдно-то как!
Катерина попыталась встать с его колен, но была сжата в объятиях. И вдруг сейчас она явственно почувствовала, как это пронзительное одиночество отступает, уступая место покою и ощущению, что и объятия и то, что она сидит на коленях у мужчины, которого увидела сегодня первый раз в жизни - это именно то, чего ей не хватало всю её жизнь. А ещё она поняла, что это не её одиночество. Это одиночество и даже тоска была его, Стефана! Она уткнулась лбом в его лоб и спросила вот так, близко, получилось, что в самые губы:
- Как ты с этим живешь? Почему? За что?
В ответ он закрыл глаза и прошептал:
- Моя. Нашел. Спасибо...