Заучка

Он так злился, что внутри выгорели все слова.

Змею прекрасно было знакомо бешенство, от которого мозги заволакивало красным. «Огненноокий гнев» - на ум пришла фраза из дурацкой книжки, которую он таки прочитал тогда. Но Ромео и не подозревал, как ему повезло – счастливо не дожил до того дня, когда бы возлюбленная Джульетта довела его до белого исступления.

От сдерживаемой ярости кончик языка онемел, а пальцы вдавливались в руль так, что костяшки выступали обвиняющими пиками.

«Как ты могла, ну как ты могла, заучка! Что же ты натворила, что я натворил!»

Периферийным зрением он увидел, что рыжая спит. Лицо ее было мирным, выбившаяся из косы прядь шелково курчавилась на виске, подложив под щеку ладони, Кира тихонько сопела, милая, как младенец в рекламе памперсов. На мгновение он залюбовался, а потом взбеленился еще сильней – какова принцесса, а! Бросила пачку мятных конфет в бочку с Колой – и на боковую!

 Они ехали чуть больше часа. Змей до последнего не верил, что это правда, что ему не снится – и справа от него с виновато-торжествующим видом действительно сидит ненормальная девчонка, каким-то немыслимым чудом вынудившая его взять ее с собой. Воздух в салоне потрескивал от тока, который излучал негодующий парень и Кира благоразумно молчала, явственно ощущая задом, что хоть слово – и он взорвется. Остановится, откроет дверь, выкинет ее из тачки за шкирку, как лишайного котенка.

Ладно, она! Да, у рыжей -  хватка, что позавидовал бы питбуль, но он в какой момент стал мямлей? Она бы не позвонила в опеку, не осмелилась бы, почему он повелся на дешевый понт? Надо было ответить ей жестко, грубо, высмеять, унизить – он же так хорошо знает ее, все ее мозоли знает! Он мог сказать, что она бесполезная и не нужна ему. Сказать, что он… не любит ее?

Холод прополз по спине. Что он сейчас подумал? Слово на букву Л?

Любовь – это для тех, кто пишет книжки, сентиментально размазывая сопли по страницам в надежде срубить побольше бабок, а Кира ему просто очень нравится. Она смешная, надежная и понимает его.

«Тогда какого она здесь оказалась? Признай, слабак, ты просто хотел, чтобы она была рядом».

Голова гудела так, как будто собиралась извергнуть его мозги кипящей лавой.

Это слишком сложно. Он не справляется. Он не должен, не может, устал быть ответственным – он не станет беспокоиться за безмозглую девчонку. Если Кире так уж хочется приключений – какое ему до этого дела? Через неделю она расплачется и захочет к мамочке, он позвонит ее родителям из автомата и будет наблюдать из-за ближайшего угла, с какой скоростью они примчатся за своей бестолковой дочуркой.

И тогда он наконец-то останется один и сможет протянуть несчастные три месяца, не вытягивая себе нервы из-за беспокойства.

Может, повернуть? Еще глубокая ночь, ее наверняка никто не хватился. Высадить полусонную у дома, умчаться? В этот раз ей не хватит сил ему противостоять. Слишком, слишком опасно. Он не может так рисковать, не может тратить время на спасение глазастых щенят.

Половина пути. Еще девяносто миль – и они уже на таможенном контроле, если все слухи верны, то никто не присмотрится к двум подросткам, они без проблем пересекут границу государств, а там – адьос, Америка! Арриведерчи через девяносто дней.

И если Кира так уж хочет поскорей распрощаться с детством, то не ему, Змею, ей препятствовать.

Сосредоточившись на дороге, он добавил немного скорости.

Полтора часа – и они будут в Тихуане.