Страница 24 из 42
Приехали домой мы к десяти вечера, и хоть интервью кончилось три часа назад, Доминик решил поужинать в ресторане, а после заскочить быстро на работу, забрать какие-то бумаги. Поэтому домой мы приехали позже, чем планировали.
Зайдя в свою комнату, скинула с себя туфли и платье, сразу же шагая в душ. Вспотела жутко в этом закрытом платье. Когда я уже избавлюсь от этих синяков?
Взяв из шкафа шортики и топ, пошла в душ.
Надеюсь, Доминику не взбредёт в голову ко мне присоединиться. На данный момент я была благодарна Роберту, который сейчас сидел в гостиной, и Доминик решил с ним переговорить.
Николь, когда увидела, что мы приехали, с облегчением выдохнула, вскакивая с места. Тогда я увидела, как задравшаяся юбка выпрямляется, и из-под неё Роберт вытаскивал руку. Домогается служанок, пока хозяев нет дома, мда.
Быстро смыв косметику и пот с кожи, не вытираясь, оделась, и вышла из комнаты. На мгновение застопорилась, увидев своего мужа обнажённого по пояс. Он стоял у шкафа и снимал рубашку, выуживая с полок футболку.
– Я пойду поем, – предупреждаю его, сама не знаю зачем, и хватаю из приоткрытого шкафа халат, направляясь на выход.
– Ты же только недавно ела, – хмыкает, и разворачивается, провожая меня взглядом.
– С беременностью стала очень много кушать, – пожала плечами. – Присоединишься?
Вопрос сам слетел с губ, прежде чем я подумала.
Анабель, да что с тобой не так?
– Спущусь через пять минут, и составлю тебе компанию, – как ни в чём не бывало, отвечает он, и уже у входа в ванную комнату произносит: – Скажи Розетт приготовить мне кофе.
У меня случается мгновенный ступор, но я сразу же выхожу из него.
Киваю и выхожу из комнаты, направляясь на кухню. На ней уже витал невероятный запах чего-то вкусного, и я снова проголодалась, хотя ела буквально полтора часа назад. А ощущения такие, будто во рту ничего с утра не было.
– Розетт! – кричу, надеясь, что она ещё тут, а не ушла спать. Но на мой крик никто не откликнулся, поэтому наш повар всё-таки ушёл. Ну, ничего, сама сделаю кофе и сама организую себе поздний ужин!
Сначала сделала напиток Нику, сварив тот в турке. Делала это уже не в первый раз, поэтому научилась. Надеюсь, он не выльет мне его за шиворот.
Потом достала из холодильника ещё тёплую сковороду и поставила на стол. Нашла ещё запечённый картофель и овощи, взбитые сливки и клубничный джем.
Положила картофель в тарелку и открыла сковородку, от которой шёл великолепный запах. Сразу же поняла, что это была кабачковая икра, из русской кухни. Помню, когда впервые попробовала эту вкусноту, чуть с ума не сошла. Наложила её побольше в отдельную тарелочку, нарезала хлеба и прямо на картошку нанесла взбитые сливки.
Поставив всё это перед собой, начала уплетать за обе щёки. Не сказала бы что вкусно, но необычно.
Тут на кухню зашёл Доминик с мокрыми волосами, и сел напротив меня, пробуя кофе. Ничего не сказал, а это хорошо.
Почему-то сейчас я хотела поделиться с ним едой, и смачно так намазала икру на хлеб. Именно так ело большинство русских это блюдо.
А потом неуверенно протянула ему кусочек хлеба, наблюдая, как он удивлённо смотрит на мою руку.
– Ну, ты попробуй, – начала говорить как змей-искуситель. Шипения ещё не хватало.
Муж махнул головой и сделал ещё глоточек, но я продолжила сидеть с вытянутой рукой и хлебушком. И когда он всё-таки с недоверием протянул руку, моё лицо озарило такое глупое выражение, что Доминик улыбнулся!
– Ты на умалишённую похожа, – засмеялся, а я сникла. На себя посмотри, по тебе вообще дурка плачет. Когда Доминик вообще смеялся последний раз? Вот так вот искренне? Лет пять назад? – Это вкусно.
Я киваю, и продолжаю есть картофель со сливками и джемом. В голове внезапно что-то щёлкает, и я решаюсь спросить у Доминика то, о чём думала в течение нескольких часов.
– Ты правда возьмёшь отпуск, когда родится малыш? – спрашиваю, кусая картошку. Надеюсь он внятно ответит мне, не пошлёт, не нагрубит или того хуже – изнасилует.
– Нет, – на полном серьёзе говорит, и сердце падает в пятки. Снова ложь, в которую я поверила. – Возьму его раньше. Устал от дел, хочу отдохнуть. Кстати о ребёнке. Я записал тебя во вторник на тест, отвезу сам.
Удивилась его ответом, но стоило услышать продолжение, как сразу всё удивление слетело, и я поймала волну раздражения. Тест. До сих пор не верит, что ребёнок его.
Доели мы молча, и когда я наконец-то наелась, поставила посуду в машинку.
Он молчал, искоса наблюдая за моими движениями, а я пыталась вести себя естественно, хотя внутри всё разрывалось на части. От той боли, что сейчас испытывала.