Страница 49 из 81
Ещё пару раз угрожающе взмахнув посохом, Детрейс перешла наконец в атаку. С навершия в сторону Стивена ударил тонкий бледно-зелёный луч. Он отразил его клином меча, словно это был выпад. Удивительно, но это и вправду сработало, и луч словно отскочил в сторону. Угодил он в стоявший в углу подсвечник, там сразу же поднялось не предвещавшие ничего хорошего облако, под воздействием которого предмет интерьера за пару секунд покрылся ржавчиной и рассыпался пылью.
Стив живо представил, что будет, если следующий попадёт в него и, глядя на то, как Детрейс хохоча снова машет посохом, изготовился отражать новый луч. На этот раз оказалось куда как легче, кроме того, Стивен успел ещё немного приблизиться к личу. Ему казалось, что в ближнем бою шансов у него больше.
Следующую свою атаку королева провела уже без лишних взмахов и хохота, полностью сосредоточившись. Причина стала ясна, когда с её посоха сорвалось сразу три луча, к тому же летевших не по прямой, а слегка петляя. Отразить такие было физически невозможно, и пришлось прыгать в ряды прогнивших скамей, уворачиваясь.
Это явно очень понравилось Детрейс, и она поддержала такой манёвр взрывом хохота, вновь взявшись изготавливаться к атаке. К её удивлению, Стив сразу же подхватился на ноги и вместо того, чтобы терпеливо ждать, рванул на сближение.
Луч вспыхнул на секунду на навершии посоха и сразу же исчез. Детрейс открыла рот, причём куда шире, чем было бы возможно, будь она живой, и неистово завопила. Крик этот был не только невероятно громким и неприятным, заставившим Стива пожалеть, что у него вообще есть уши, но и вдобавок физически ощущаем — накатавшись, словно волной, он только что в стену не впечатал нападавшего.
Форли тем временем возник позади некромантки, продолжая оставаться вне её внимания, и рванул к принцу. Детрейс заметила это, но прежде чем она успела что-то сделать, на неё вновь налетел Стив. На этот раз мёртвая королева ничего не успела предпринять по поводу его атаки и защищалась посохом. Тот казался давно прогнившим и вообще хлипким, однако удар меча не оставил на нём даже царапины, словно он был сделан не из дерева, а из калёной стали.
Рассмеявшись, Детрейс наотмашь взмахнула посохом. Внешне удар выглядел совсем неугрожающим, скорее, наоборот, но, попытавшись его заблокировать, Стивен словно повстречался с горой. Его отбросило в сторону и выбило дух без остатка. Меч при этом отлетел в сторону, закатившись куда-то под обломки скамей.
Приподнявшись на локтях, Стив понял, что у него болит примёрно всё, а некоторые части только лишь чудом его ещё не покинули. Мир вокруг плыл, качался и двоился. Особенно неприятно было смотреть на то, как сразу три Детрейс машут своим посохом, в очень знакомом движении, которое в прошлом заканчивалось выстрелом зеленоватого луча.
А ещё, где-то вдали, смутным пятном виделся принц и Форли рядом с ним, проводивший какие-то манипуляции. Оставалось лишь надеяться, что успешно.
Собрав остатки сил, Стив поднялся на ноги и, сплюнув кровь, фыркнул:
— Слабо.
Следом он демонстративно поднял свой меч, всем видом показывая, что готов продолжить бой, хотя на самом деле это было совсем не так. На эти, казалось бы, простые действия ушла большая часть сил, а те, что остались, целиком уходили на поддержание вертикального положения в пространстве.
Главное, чтобы Форли оставался незамеченным, рассуждал Стивен. Остальное было уже не важно. К сожалению, думая об этом, он позабыл, что мысли — не секрет для его противника.
Детрейс резко обернулась. Её пассы посохом на мгновение сбились, когда она заметила мага, находившегося рядом со своим сыном. Уже в следующий миг Детрейс с криком направила свою атаку на Форли.
Стив отчётливо понял, что его брат никак не сможет защититься, не прерывая своих действий. Хуже всего было то, что он тоже никак не успевал прийти к магу на помощь. Даже один, маленький шажочек, дался Стивену с невероятным трудом и болью.
Не придумав ничего лучше, Стив замахнулся и швырнул свой меч на манер копья, молясь про себя, чтобы это сработало. Увы, замах, да и всё остальное тоже, откровенно подкачали, и клинок уверенно пошёл на снижение, не долетая до некромантки нескольких метров.
Неожиданно его полёт изменился. Меч вздрогнул и изменил траекторию полёта, взлетая чуть выше и ускоряясь. Это не было вмешательством каких-то третьих сил или чудом — Форли, руками продолжая свои манипуляции над принцем, одним взглядом подхватил артефакт и направил его в спину Детрейс.
Меч пронзил некромантку насквозь, сбив её с ног и повалив на пол. Одновременно с этим, с рук мага в сторону головы принца сорвалось несколько разноцветных искр, которые будто бы прилипли к вискам юноши. Это ударило по Детрейс не менее сильно, нежели удар клинка. Она вдруг стала сдавленно хрипеть, словно задыхалась. Оперевшись на свой посох, мёртвая королева попыталась встать, но тот словно вспомнил, что он всего лишь старая гнилая палка, и сломался, разлетевшись на несколько кусков.
Упав, она так и осталась лежать, а затем раздался её голос, слабый, полный страха и отчаянья:
— Не трогайте моего сына! Молю вас! Он — всё, что у меня есть, мой… моё… наследие…
— Надеюсь, он будет лучше вас, — хмуро ответил Форли, хотя в этом смысла уже не было.
Даже Стив почувствовал, что Детрейс здесь больше нет.
***
Кабинет Фелисии в усадьбе Гофтов, что в Перекрёстке, встретил Стива непривычной пустотой. Он так привык бывать здесь исключительно по приглашению матери, что уже не представлял это место без неё. В конце концов это был музей её подвигов, а она — главным экспонатом.
Усадив первым делом сына Детрейс на гостевое кресло и вручив тому в качестве игрушки миниатюрную фигурку, изображавшую Фелисию лет так двадцать назад, Стив, скривившись от боли, пульсирующей по всему телу, принялся ждать.
Победив некромантку, они с братом решили разделиться. Форли остался, чтобы объяснить местным, что случилось, и, если потребуется, убрать уцелевшую нежить. Стивен же вместе с принцем отправились к архимагу. Лишившись давящего влияния своей матери, юноша определённо шёл на поправку: его взгляд обрёл недостающую прежде осмысленность, а он сам принялся довольно живо осматриваться по сторонам и даже пытаться говорить.
Оставлять его в Талице братья сочли глупым. В лучшем случае, парня ждала быстрая смерть. В худшем, на радостях от обретённой свободы местные устроили бы с ним во главе целое кровавое шоу.
Скрипя зубами от боли, Стив подошёл к огромной картине, занимавшей целую стену по левую руку от входа. Это был групповой портрет старой команды Фелисии, во время одного из их приключений по спасению вселенной.
Была на нём, разумеется, и Детрейс, вполне живая, молодая и по-своему красивая, хотя художник приложил немало старания, чтобы отразить её безумие, и даже поместил несколько отдельно от остальных. По иронии судьбы как раз рядом с Наиром, который также закончил свой путь, обратившись в монстра.
Глядя то на портрет, то на парня, который вовсю игрался с фигуркой, Стив задумался над тем, насколько тонка грань между добром и злом. Вот ты — спаситель вселенной, пускай и со специфической репутацией, кажется, что это уже навсегда, но проходит каких-то пара лет, и ты обращаешься в ужасного монстра, терзающего округу. И причина такого преображения не ненависть, не злоба, даже не обида, а, казалось бы, светлейшее из чувств — материнская любовь.
С этими мыслями Стивен провёл практически наедине весь следующий час. Затем, наконец, явилась сама Фелисия с левитирующим у неё за спиной подносом. Словно ураган, она ворвалась в свой кабинет и сразу же решительно направилась к сыну. Тот было подумал, что мать собирается его ударить за то, что её посмели отвлечь от важных дел, но вместо этого архимаг внимательно осмотрела его и скомандовала, подзывая поднос ближе:
— Выглядишь просто ужасно. Выпей сначала первую чашку, затем вторую. До дна. И сядь, наконец, тут достаточно места.