Кислород

Так стало спокойнее, и настырные посторонние взгляды, ощупывающие тощее калеченое тело, уже не так самоуверенно ложились на костную хребтовину да бугры выступающих седых лопаток; оставаясь в дальнейшем бродить строго-настрого за руку, в какой-то момент они мельком увидели врата — покореженные, пожранные ржавчиной да рубцами от надкусивших плоскогубцев и снова забранные решеткой, — что наверняка вели на нижние уровни, но как следует те рассмотреть не успели — как раз в этот момент позади, обдавая навязчивым стуком чинной железной подошвы, нарисовался очередной бесполый человек в облепляющей тело черной одежде: не вчерашний, но похожий почти как две капли воды, разве что у того, прошлого, не было на щеках веснушек, да и глаза его отливали сталью, не рыжиной.

— Какие-то проблемы? Что вы здесь делаете? Скоро прозвучит отбой, и в ваших же интересах успеть вернуться в комнату, пока на то еще осталось время, — выдыхая в налепленную поверх лица кислородную маску, грубо и отрывисто проговорила обмундированная сторожевая собака, бросая на седого мальчишку успевшие набить порядочную оскомину цепляющиеся взгляды.

— Проблемы-то явно у вас, а не у нас. Мы же здесь просто ходим. Гуляем, что называется. И про отбой этот ваш помним так же хорошо, как и вы, не сомневайтесь, — сухо, хмуро, без намека на прежнюю потешающуюся язву ответил Джек. Ответил тихо, предупреждающе прищуриваясь, и, к неожиданности стиснувшего пальцы Уинда, спросил и сам, глядя настолько нагнетающе, что черный человек непроизвольно отступил на мгновенно прикрытую половинку недозволенного шага: — Быть может, я, конечно, суюсь не в своё дело, но не пробовали не таращиться на людей, когда наглядно же видите, что им ваше внимание не больно-то приятно?

Должно быть, этот ненормальный, не укладывающийся в голове, непонятно что творящий желтоглазый сумасшедший подвинулся в сторонку так, чтобы заслонить собой опешившего от такого поворота обесцвеченного мальчишку, совершенно случайно. Должно быть, он и делать этого не собирался — всего-то оступился, всего-то что-то еще в том же духе, но вышло это абсолютно случайно.

Случайно…

…же?

Человек в черном и вопрос его, и каждое блудливое слово, за которое можно было немало схлопотать, проигнорировал. Повторно окинул и самого мужчину, и припрятанного за его спиной болезного подростка подкисшим взглядом и, вынув из кармана прошитый бессонной сенсорикой конверт, развернувшийся под роспуском нескольких проволочных ниток во внушительный колонтитульный перечень, без лишних эмоций уточнил:

— Ваши имена?

— Четырнадцатый, — тут же — выдрессированная избитая собака, привыкшая подчиняться с полуслова и невесомо приподнятой для удара руки, раздражала и злила, но разрешения никогда не спрашивала, подавая скулящий голос по собственному зашуганному усмотрению — отчеканил Феникс. Виновато, дернувшись от резкого движения загораживающей спины, поглядел на чуть разочарованное лицо помрачневшего Джека и бессильно отвел взгляд, принимаясь остекленело разглядывать шматок синей в серый горошек просмоленной тряпки, задрапировавшей неподалеку очередной никуда не ведущий проход.

— Двести двадцать восьмой, — блеклым скрипучим голосом, досады в котором плескалось ничуть не меньше, тускло проговорил и мужчина, с недоверчивым недовольством наблюдая, как этот чертов уродец в трубках да заменяющих кожах, покопавшись в своём списке, что-то там нашел, кивнул и, протянув проклятую извращенную машинку к ним навстречу, заставил поочередно коснуться пальцами проглотившего экрана, оставляя подтвержденный синим индикатором отпечатанный след.

— Да, всё верно. Я вас вижу. Можете убирать руки. Вчера, выходит, поступили? Провиант уже получали?

Джек открыл было рот, собираясь — чуточку подторможенно, потому как иначе порой попросту не умел, да и сбалтывать даже такой ерунды, заранее не продумав должного ответа, не хотелось — вытрясти из того, кто не был, наверное, так уж виноват, но кого ненавиделось от этого ничуть не меньше, что-нибудь хоть сколько-то дельное, только вот безмозглый седой малец, до самой вскрытой душонки отстеганный ошейниками да поводками, вновь встрял первым, без спросу перебивая и выбиваясь вперед, где заслонить его уже никак, дьявол, не получалось.

— Вчера получали, сегодня еще нет. Потому и вышли из комнаты, чтобы попытаться что-нибудь… или кого-нибудь найти. Из тех, в смысле, кто сможет нам с этим… помочь.

— Хорошо, и это тоже верно. — Человек, оставшийся непосредственной честностью, которую не пришлось ни выковыривать, ни выбивать, удовлетворенным, кивнул и, убрав пиликающий данными конверт в карман, полез в заплечную сумку, выуживая оттуда плотно запечатанный полубумажный пакет — точь-в-точь как тот, что встретил их в комнате вчера. Протянул тот нехотя забравшему Джеку, делающемуся тем сумрачнее, чем дольше раздражающий фарс длился, пояснив: — Это ваша сегодняшняя порция. Будьте с ней бережнее и постарайтесь оставить что-нибудь и на следующий день, чтобы вновь в её отсутствие не страдать. Вы ведь делите одну комнату, правильно я понял?

Уинд согласно кивнул.

Джек, взвесив на ладони скудную подачку, в которой и одному-то жрать было нечего, хмыкнул с искривленной ухмылкой на всё таком же темном лице:

— А воды вы нам дать не хотите? Так ведь и сдохнуть недолго, скоро в горло ничего не пролезет, если мы так и продолжим глотать одну заканчивающуюся слюну… Хотя о чём это я… Не думаю, что вас наши простолюдинные мусорные проблемы беспокоят.

Если в первую секунду этот черный тип показался замешкавшимся и удивленным, то в секунду следующую тало-рыжие глаза сузились, вспыхнули заостренным пониманием, которое тут же, ошпарив и предупредив, перевоплотилось в ничего не выражающий прогорклый абсолют.

— У вас есть кран и есть вода, — льдисто отрезал он. — Пейте то, что поставили специально для вас, или не пейте вообще — меня это не касается, вы правы. Кроме того, советую припомнить, что время вашей прогулки практически подошло к концу, поэтому я вынужден настоять на том, чтобы вы заканчивали здесь и позволили мне в добровольном порядке сопроводить вас обоих обратно. Если не пожелаете пойти по-хорошему — уговоры закончатся и мне придется начать действовать иначе.

Джек, возможно, и впрямь воспротивившийся бы, да не видящий в том смысла, когда мальчишка рядом всем своим видом выражал позорное смирение и готовность по первому зову делать то, что ему скажут, в сердцах чертыхнулся, но, прихватив для надежности мелкого идиота за запястье, криво да чёрно кивнул, дернул на себя запнувшегося ослабелого Уинда, с тягучим отвращением пошел. Протащился, продолжая придерживать вяло перебирающую ногами мелюзгу за крепко зажатую в пальцах руку, вдоль трёх с половиной коридоров и еще двух неглубоких ответвлений, буравя злачную спину злачного конвоирующего ублюдка угрюмым железным взглядом, а затем, несколько огорошенный — где-то в глубине напряженных инстинктов он верил, что им врут да пытаются завести куда-нибудь не туда, — оказался под знакомой уже серо-паровой дверью, сбоку от которой притулилась на потертой стене небольшая выдолбленная скважинка постепенно ссыпающейся вниз крошковой трухи.

Он уже почти вошел в покинутую клетку, почти разлепил губы, собираясь быстро, пока помнил, прочеканить этот чертов код да улизнуть внутрь, дабы как следует потолковать с одним недалеким, чересчур послушным, вгоняющим себя из одной задницы в задницу другую малолетним тупицей, когда вдруг эта черная дрянь, должная свалить восвояси, но остановившаяся в нескольких шагах, обернувшаяся и недобро поглядевшая в сократившиеся желтые глаза, с чем-то до тряски нехорошим в голосе да на лице полюбопытствовала:

— Кто из вас, позвольте поинтересоваться, оказался таким умным, чтобы самостоятельно додуматься открыть эту дверь?

Он собирался признаться, этот безнадежный птенцовый кретин.

Вопреки одергивающему взгляду разбесившегося Пота, вопреки тому, что сам же видел, что делать этого нельзя, он всё равно собирался признаться и здесь; Джеку, чертыхнувшемуся сквозь зубы, едва хватило времени, чтобы опустить на разлепившийся обветренный рот тяжелую да смольную ладонь, как следует ту прижать, болезненно, но беспощадно натягивая верхнюю нежную плоть на передние резцы, и твердым, блеклым, тоже в свою очередь угрожающим рыком проговорить: