Доктор

Валя, ни разу не видевший свою половину в таком бешенстве, воспользовался тем, что Марк переключился на мать, и, стараясь не привлекать к себе внимания, бочком добрался до елок, а потом рысцой до гаража и, недолго думая, за руль.

Открыв ворота, Валя сел в машину и дал запрыгнуть в нее Платону, запросившемуся следом.

Марк обнаружил пропажу не сразу. Разозлившись на мать, потом на позвонившего коллегу, потом выкурив несколько сигар и успокоившись, он заметил, что чего-то не хватает, от промелькнувшей догадки на холке волосы встали дыбом и испуг пробежался морозцем по коже. Бросившись в поиски по дому и по всему участку, Марк быстро убедился, что Вальки нет. С досады захотелось завыть, тем более виноват был сам, вызверился на ничего не подозревающего Вальку, тот ведь просто не знал о том, что у Марка пунктик насчёт газона… мог бы, конечно, спросить, но не спросил и не предупредил.

Марк еще минут тридцать метался по дому, набирая недоступный номер, и в итоге не выдержав, схватил ключи от машины и выскочил во двор. Сначала проверил их городскую квартиру, с замирающим сердцем открыл квартиру, боясь увидеть, как Валя собирает сумки, но в квартире его не оказалось. От сердца ненадолго отлегло, Марк даже присел на тумбочку из-за ослабевших во второй раз за день коленей. Следующим местом поиска стала старая Валина квартира, в которой тот второй год подряд делал ремонт вместе с практикантом-анестезиологом, которого пустил год назад «ненадолго перекантоваться», но и там Вали не оказалось, тут Марк уже забеспокоился. Он заехал к Петровичу, еще к двум Валиным приятелям, промчался по всем магазинам Фикс Прайс, где Валентин любил отвести душу после работы, но ни в одном магазине продавщицы, которые его уже знали в лицо, Валентина днем не заметили. Все это время Марк не переставая названивал на недоступный телефон.

Наконец, измаявшись и переволновавшись, Марк позвонил Лейле, которую сам же и выпроводил днем вместе с обиженной мамой, та обещала приехать и разработать план поиска пропавшего без вести доктора.

Когда они подъехали к дому, на улице уже смеркалось и загорелись рыжие фонари. Марк, обкусавший себе за день губы в кровь, нервно постукивая по рулю, заехал в ворота.

– А это что за машина? Я думала, Валя на машине уехал. – Лейла указала пальцем на стоящее авто, которого не было, когда Марк уезжал.

От возникшей надежды сердце в груди заколотилось, и Марк не помня себя от радости и надежды бросился в дом, забыв и про Лейлу, и про машину, и про пакет с продуктами. Он ворвался в дом, перепугав своим появлением и безумными глазами и нарезающего салат Валентина, и собаку, и попугая, и мирно дремлющих хомяков в клетке.

Не успел Валька и слово вставить, как Марк кинулся в его сторону и сжал замершего доктора в медвежьих объятиях, снеся локтем доску с нарезанными помидорами.

– Мааарк… – прохрипел Валька, осторожно поглаживая спину любимого, ощущая, как бешено колотится сердце под ладонью. – Ты меня ща задушишь.

Марк чуть ослабил объятия лишь после третьей Валькиной попытки достучаться до невменяемого от радости адвоката, и то Валентина не отпустили, а переместились за спину и принялись выцеловывать затылок и шею с бегущими по ней мурашками.

– Что случилось? – рискнул уточнить Валька, зажатый в объятиях стоящего за его спиной Марка.

– Я испугался, что ты обиделся и решил… – Марк нервно запнулся и, зарывшись носом в приятно пахнущие волосы, шепотом продолжил: – Я испугался, что ты решил уйти от меня из-за того, что я на тебя накричал… Прости меня, я не хотел, я вообще никогда не кри…

– Знаю. – Валька весело хмыкнул. – Я, если честно, не слышал, что ты говоришь, хотя догадываюсь, что мало приятного, но ты был в одних носках, в расстегнутых штанах… – Валька захихикал. – Боже, ты так нелепо выглядел! Даже не думал, что ты можешь так кричать и выбежать на улицу в носках. Я вообще никогда тебя не видел… таким… так что я решил загладить свою вину ужином и уехал в магазин.

Марк судорожно выдохнул и положил подбородок на плечо Вальки, забрался ладонями под теплую толстовку, огладив руками плоский живот.

– Мне нужно рыбу из духовки достать. – Валька попытался отодвинуться, чтобы подойти к духовой камере.

– Доставай… – Марк лишь плотнее прижался. Валька улыбнулся и, покачав головой, засеменил к духовке с грузом за спиной.

Стоило достать из духовки противень с запеченной рыбой, как Марк вжал Вальку в столешницу и попытался стянуть толстовку.

– Эй! Нет!

Валька, державший горячий противень, попытался освободиться, но Марк оперативно вздернул толстовку вверх, стянув ткань с плеч и оставив ее висеть на держащих рыбу руках. По обнаженной коже пробежало теплое дыхание, Марк огладил обнаженный торс руками, прошелся ладонью вдоль позвоночника и, остановившись на шее, заставил поднять подбородок. Поцелуй вышел требовательным и доминирующим, Валентин расслабил плечи и откинулся спиной на Марка.

– А как же ужин? – решил уточнить доктор, когда с него стянули джинсы.

– Мы им позавтракаем.

– Нет.

– Но почему? – Валька возмущенно взглянул на Марка.

– Потому что.

– Это не аргумент!

– А вот ЭТО для тебя аргументом не является?!

Марк вылез из машины, которая с трудом помещалась на узкой дорожке дачного кооператива и обвел рукой заросший бурьяном участок в десять соток и маленький домик с облупившейся голубой краской и огромным амбарным замком на хлипкой двери.

Валька поджал искусанные Марком губы и хмуро обвел взглядом дачный участок, на котором был лет десять назад с отцом. Знакомый домик и в то время выглядевший не лучшим образом, теперь стал еще более изношенным и будто потерянным. Казалось, последний кусочек его счастливого прошлого вот-вот осыплется и окончательно сотрется с лица земли, будто и не был Валька маленьким, и не гонял на старом велосипеде с мальчишками по ухабистой дороге, не знавшей асфальта, не запекал с молодым отцом картошку в костре и не носился повизгивая по участку, стараясь увильнуть от струи ледяной воды, которой отец пытался его зацепить.

– Я сожгу траву и…

– Ага, траву и весь кооператив заодно! У вас тут вода, кроме как в колодце, есть? Чем ты тушить огонь, если что, будешь?

– У нас есть вода на участке! – гордо возвестил Валька и, стянув кроссовки, вытащил сапоги из багажника.

– Валь, это плохая идея! Тут трава мне почти по плечо, а тебя так вообще скроет!

– Вообще-то я ниже тебя всего на семь сантиметров, если не на шесть!

– Да-да, я помню… но куда ты собрался лезть? А если в этой траве гады какие-то живут? – Марк навис над переобувающимся парнем, заслоняя утреннее яркое солнышко.

– Я в сапогах, ничего мне не будет!

Валька воинственно подтянул сползающие штаны, в которых вчера копал на священном газоне Марка грядки и, прихватив перчатки, направился к рабице, обтянувшей единственную сторону участка, не закрытую заборами соседских участков.

– Валя… внемли голосу разума! Куда ты лезешь?! Тут как минимум бригада рабочих нужна и трактор!

Валя, не обращая внимания на «голос разума» и Марка, под громкий стрекот цикад и глухой крик кукушки, доносившейся из рощи, вплотную примыкавшей к дачному поселку, отогнул кусок сетки и, раздвигая заросли руками, принялся пробираться к домику. Наконец добравшись до пункта назначения, Валька попытался заглянуть в домик через мутные стекла, но так ничего и не разглядев, добрался до двери, которую запирал огромный замок. Сняв кусок пластиковой бутылки, служивший козырьком, Валька пошарил рукой над дверным косяком и, нащупав пыльный ключик, отпер дверь.

– Валя! Ты где?! С тобой все нормально? – Марк подошел к дыре в заборе и, опасливо косясь на заросли, стал выискивать скрывшегося за домиком Вальку.

– Да тут я, тут! Чего ты кричишь?! Иди сюда!

– А у нас еще сапоги есть?

– Есть, посмотри в мешке!