Доктор

Дальнейший вечер прошел в шутках и уговорах, чтобы Валька попробовал эту самую настоечку, которая, по словам все того же Гоши, стоила "кучу бабла". Марк, в отличие от Вали, настойкой не побрезговал и, опрокинув несколько рюмок чистого спирта «золотистого» цвета с аккуратно нашинкованными яйцами бобра на дне бутылки, продемонстрировал Вале все ее чудодейственные свойства, которые преследовали Валину задницу еще месяц, пока Валя не подарил приобретенную Марком настойку кому-то из коллег, пропиарив как ее саму, так и «производителя». Так что теперь Валентин был еще и невольным поставщиком заспиртованных яиц бобра.

В итоге сошлись на том, что если Марк выдворит надоедливого пенсионера, то Валька поедет на охоту, но убивать несчастных бобров не станет, а будет наслаждаться классической литературой под чаек и шашлычок.

Марк не мудрствуя лукаво инсценировал проверку в больнице, где в кабинете врача были выявлены посторонние, и, публично оштрафовав Петровича и Валентина на глазах у довольных пациентов за нарушение устава, чуть не посадил обоих по 13 статье 323 ФЗ. Тут уже пациенты заволновались и принялись заступаться за любимых докторов. Завершив «представление», Марк, довольный собой, избавил больницу от надоедливого пенсионера и увез Валентина, чей рабочий день, благодаря серьезной проверке, завершился гораздо раньше, домой.

Глава 18

Марк вылез из машины, сладко потянулся, размял захрустевшую от усталости шею и вытащив портфель из машины, захлопнул дверь и направился в дом. Весеннее солнышко освещало идеальный газон, который являлся особой гордостью хозяина. Аккуратно подстриженные елочки тянулись вдоль дорожки, из-за одной из таких выскочил Платон и, радостно виляя хвостом, попытался запрыгнуть на хозяина, чтобы вылизать его скривившееся от увиденного пса лицо.

– Фу! Уйди! Фу! Платон! Прекрати! Фу! – Марк отбивался от пса портфелем, пытаясь не дать Платону грязными лапами дотронуться до его белоснежной рубашки, но друг человека был настроен решительно.

Наконец Марк извернулся и, схватив пса за ошейник, отодвинул радостное животное от себя на расстояние вытянутой руки. Так, придерживая собаку, доковылял до двери, в которую протиснулся задом, стараясь удержать собаку, не утратившую надежду облобызать слюнявым языком хозяина. Выпустив ошейник и резко захлопнув дверь перед носом мохнатого философа, Марк, довольный собой, выдохнул и, развернувшись, уперся взглядом в Лейлу.

– А ты тут что забыла?!

Мечты Марка, которые в последние годы сводились лишь к скромному желанию провести жизнь рядом с Валентином вдали от калек и собственных родственников, отразились вселенской скорбью на изможденном рабочим днём лице.

– Какой ты грубый! Я, между прочим, беременная! – Лейла отставила солонку, из которой посыпала черный хлеб солью, и, сложив руки на груди, недовольно уставилась на хозяина жилья.

– Я заметил. Твой огромный живот не дает в этом усомниться. Так что ты тут делаешь? Кто вообще тебя пустил? Я еще на прошлой неделе внес твою машину в черный список на посту!

– Ах ты бесстыжий негодяй! – Лейла, придерживая свой живот, сползла со стула и вразвалку заковыляла за идущим в гардеробную Марком. – Как ты мог так со мной поступить?! Хорошо, что я Валечке дозвонилась! А если бы мне плохо стало?!

– А если мне щас плохо станет из-за того, что в моем доме постоянно кто-то ошивается?! – огрызнулся стянувший рубашку Марк.

– Ты из-за этого точно не родишь!

– Ага, значит, это дает тебе право приезжать к нам через каждые два дня? Я могу побыть в собственном доме наедине с любимым человеком? – поправил себя Марк.

– У меня отекли ноги и…

– Так почему ты к нам с этой проблемой приехала?! У тебя есть лечащий врач, который ведет твою беременность! Какого лешего ты к нам приехала?! – Раздраженный Марк все больше заводился. – Сколько это будет продолжаться? Калеки по будням, родня по выходным! Вы издеваетесь, что ли?!

– Марик, не кричи на сестру. – В гостиную зашла София. – Она неважно себя почувствовала, потому и приехала. – Марк, увидев мать, утратил последнюю надежду выпроводить Лейлу и провести вечер вдвоём с Валей.

– А ты тут что делаешь?! – наконец воскликнул Марк, придя в себя от «радости».

– Я сделаю вид, что не слышала этого. – София надменно приподняла бровь, демонстрируя тем самым всю степень недовольства реакцией сына. – Мы позвонили Валентину, прежде чем приехать, он был не против.

Марк всплеснул руками.

– Ах, ну конечно, он был не против! Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит. Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…

– Это кто из нас корова?! – воскликнула Лейла, болезненно воспринимавшая свою располневшую из-за беременности фигуру. В раздосадованного Марка прилетела декоративная подушка.

– Да не ты, блин! – Марк увернулся от подушки. – Где он, кстати?

– Валя? – уточнила София, как-то странно переглянувшись с Лейлой.

– Да!

– На огороде.

– На каком еще огороде?

Лицо Марка приобрело выражение крайнего удивления, потом по лицу пробежала догадка, а следом за ней глаза матерого адвоката, считавшего, что его уже ничто в этой жизни не способно удивить и испугать, в ужасе расширились.

– На каком еще к х*ям огороде?!

Марк подбежал к окну и узрел на заднем дворе чудовищную картину, которую даже в страшном сне себе вообразить не мог: идеальную полянку с идеальным газоном, который Марк заказывал у лучших ландшафтных дизайнеров города и отвалил за это, конечно же, немало денег, разрезали черные борозды грядок, которые с завидным упорством продолжал копать вооружившийся лопатой Валентин. Шматки вырванного газона валялись рядом, напоминая о случившейся катастрофе. Лейла с интересом наблюдала, как у Марка на секунду подогнулись колени и он чуть не осел там же, где стоял, но в последний момент удержался. Все (кроме Валентина) знали, как Марк обожает свой газон и не дает даже цветы сажать, лишь бы увеличить зону зеленого ковра. И прожившему с Марком два года Валентину так и не представился случай узнать, насколько Марк любит свой газон. Из-за сильной загруженности на работе у парня просто не возникало мыслей о том, чтобы что-то посадить, но теперь вместе с освободившимся временем высвободился и Валин огородно-садовый потенциал.

– Все же Валечка очень оживил нашего Марика… До встречи с ним он был таким сухарем и циником, что у меня постоянно болело за него сердце. – Довольная София, выйдя с Лейлой на балкон, с улыбкой наблюдала, как встрепанный Марк в расстегнутых деловых брюках и футболке, без тапок, в одних носках, потрясенный увиденным, выскочил из дома и теперь бежал к начинающему огороднику, с энтузиазмом продолжавшему надругательство над горячо любимой лужайкой Марка.

– Что?! Что, Бога в душу, ты творишь?! – Ошеломленный увиденным, Марк предстал перед удивленным Валентином.

– Грядки копаю… – Валя медленно прошелся глазами по облику Марка, по ногам без обуви, расстегнутой ширинке деловых брюк, с галстуком в кармане, по надетой наизнанку футболке и понял, что сейчас придется разговаривать с Марком очень мягко и спокойно. – Хотел редиску со свеклой посадить… мяту я уже посеял…

– К…какую… – Марк рвано дышал и запинался. – Какую… к херам редиску?!

И дальше София, почтенная мать троих сыновей, одной дочери и бабушка кучи внуков, ни дня не сомневавшаяся в том, что дала своим детям безупречное воспитание, услышала удивительное разнообразие ненормативной лексики, с которой до сего дня не была знакома.

– Боже… Марик, как ты можешь так выражаться?! Я тебя не этому учила! – возмутилась раздосадованная женщина с балкона.

Марк, в этот момент проклинавший всю Валину родню вплоть до динозавров, прервался и перевел разгневанный взгляд на родительницу.

– А вы какого рожна сюда ездите весь месяц как на работу?!