Страница 16 из 35
Глава 4
Несмотря на то, что последние несколько дней Гарри провел, думая лишь о прибытии Дамблдора и отчаянно надеясь, что он действительно заберет его отсюда, чувствовал себя он, надо отметить, очень неловко, в тот момент, когда они вместе шли вдоль Тисовой улицы. До этого он никогда не общался с директором вне стен Хогвартса: их всегда разделял профессорский стол Дамблдора. Воспоминание об их последнем разговоре лицом к лицу также не давало покоя Гарри, а лишь усиливало чувство неловкости перед директором. В тот день он долго кричал, не говоря уже о ценном имуществе Дамблдора, которое он разбил.
Дамблдор, однако же, был совершенно непринужден.
– Держи свою палочку наготове, Гарри, – посоветовал он.
– Но, сэр, я думал, что мне не разрешено использовать волшебство вне стен школы.
– Если на нас нападут, – сказал Дамблдор, – я разрешаю тебе использовать любые контрзаклятия и заклинания, которые только придут в голову. Однако я не думаю, что стоит беспокоиться по этому поводу сегодня вечером.
– Но почему, сэр?
– Ты – со мной, – просто ответил Дамблдор. – Так, наверное, здесь, Гарри. – Сказал он, внезапно остановившись в конце Тисовой улицы.
– Ты, конечно же, еще не сдавал тест на аппарирование?– спросил профессор.
– Нет, – ответил Гарри. – Ведь для этого мне должно быть семнадцать?
– Правильно, – сказал Дамблдор. – Так что тебе придется сильно держаться за мою руку. Желательно левую – поскольку, я думаю, ты заметил, что моя правая немного повреждена.
Гарри сжал протянутую Дамблдором руку.
– Хорошо, – сказал Дамблдор. – Отправляемся.
Гарри почувствовал, взмах руки Дамблдора и еще сильнее сжал его руку; единственное, что он помнил, как все вокруг них потемнело. Его тело как будто сжали со всех сторон, он не мог дышать, словно железные тиски сковали его грудь, глаза ввалились, а давление на барабанные перепонки усилилось настолько, что они готовы были лопнуть, а затем…
Затем Гарри резко вдохнул в себя холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. Было такое ощущение, что ему пришлось лезть сквозь очень тесную резиновую трубу. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что Тисовая улица исчезла. Дамблдор и он стояли теперь на пустынной деревенской площади, в центре которой возвышался старый военный мемориал, вокруг которого стояло несколько скамеек. Вместе с ощущениями к Гарри вернулась и его способность мыслить, и только теперь он понял, что несколько секунд назад аппарировал первый раз в своей жизни.
– Все нормально? – спросил Дамблдор заботливо. – На самом деле, требуется немного времени, чтобы привыкнуть.
– Да, все хорошо, – сказал Гарри, потирая уши, которые, видимо, были недовольны, что покинули Тисовую улицу. Но думаю, что я предпочитаю метлы…
Дамблдор улыбнулся, расстегнув несколько пуговиц у горла, сделав плащ более свободным.
– Сюда, Гарри.
И он пошел вдоль пустой гостиницы и разномастных зданий. Как показывали часы на церкви, была почти полночь.
– Так… ответь мне на такой вопрос, Гарри, – сказал Дамблдор. – Твой шрам… он болел с тех пор?
Гарри неосознанно поднес руку ко лбу и потер свой шрам в форме молнии.
– Нет, – ответил он, – и мне интересно почему. Я думал, он будет теперь все время гореть, с тех пор как Волдеморт вернул себе всю свою мощь.
Гарри взглянул на Дамблдора и увидел, что тот выглядит очень довольным.
– А я думал иначе, – сказал Дамблдор. – Лорд Волдеморт, наконец, осознал всю опасность ТВОЕГО доступа к его мыслям и чувствам. Похоже, что теперь ОН использует Окклюменцию против тебя.
– Так или иначе, я не жалуюсь, – сказал Гарри, не желавший быть свидетелем мыслей Волдеморта, а особенно проникать в его разум.
Они свернули за угол, миновали телефонную будку и автобусную остановку. Гарри украдкой взглянул на Дамблдора.
– Профессор?
– Гарри?
– Э-э… – но где мы?
– Это, Гарри, очаровательная деревня Бадлей Баббертон.
– И что мы здесь делаем?
– Ах да, конечно, я же не сказал тебе, – пробурчал Дамблдор. Если честно, я уже сбился со счету, сколько раз за последние годы мне приходилось решать эту проблему, но мы снова потеряли одного из преподавателей. Мы прибыли сюда, чтобы убедить одного моего старого коллегу выйти из отставки и вернуться в Хогвартс.
– Но как я могу помочь Вам, сэр?
– О, думаю, мы найдем тебе применение, – неопределенно ответил Дамблдор. – Налево, Гарри.
Они продолжили свой путь по извилистой узенькой улице, по обеим сторонам которой расположились многочисленные здания. Свет во всех окнах был выключен. Странный холод, царивший в течение двух недель на Тисовой Улице, присутствовал и здесь. Подумав о дементорах, Гарри оглянулся и спокойно сжал палочку в кармане.
– Профессор, а почему мы не могли аппарировать непосредственно в дом вашего друга?
– Это было бы столь же грубо, как вломиться без спроса во входную дверь, – ответил Дамблдор. – Вежливость требует, чтобы все волшебники были защищены от нежелательного или неожиданного посещения их дома. В любом случае, в большинстве наших домов невозможно аппарировать. Например, на территории Хогвартса…
– …вы не можете аппарировать, будь то само здание школы или прилежащие к ней территории. – Быстро закончил Гарри. – Да, я знаю, Гермиона говорила мне.
– И она совершенно права. Снова поворачиваем налево.
Часы на церкви пробили полночь. Гарри интересовало почему Дамблдор не считает грубым обратиться к своему старому коллеге столь поздно, но теперь, когда разговор был начат, у него появились более неотложные вопросы.
– Сэр, я видел в Ежедневном Пророке, что Фадж был уволен…
– Да, ответил Дамблдор, сворачивая в извилистый переулок. – Его заменили, я уверен, ты знаешь, на Руфуса Скримджера, который раньше был главой Департамента Авроров.
– А он… как вы думаете,… подходит? – спросил Гарри.
– Интересный вопрос, – сказал Дамблдор. – Конечно, он на многое способен. Безусловно, более решительный человек, чем Корнелиус.
– Да, но я имел ввиду…
– Я знаю, что ты имел ввиду, Гарри. Руфус – человек действия и, борясь с Темными волшебниками на протяжении всей своей жизни, он хорошо знает, на что способен Лорд Волдеморт.