Страница 1 из 35
Глава 1
Было уже около полуночи, а премьер-министр все еще сидел один в своем кабинете, читая огромный меморандум, смысл которого смутно доходил до него и затем бесследно исчезал.
Он ожидал телефонный звонок от президента одной далекой-далекой страны и между размышлениями, когда же позвонит этот нечестивец, предпринимал жалкие попытки заглушить воспоминания о невероятно долгой и утомительной неделе; на все остальное в его голове уже больше не оставалось места. И чем сильнее он пытался сконцентрироваться на документе, тем явственнее перед его взором всплывало злорадное лицо его политического оппонента.
Этот необычный противник не только появился в новостях в тот самый день и перечислил все те события, что произошли за последнюю неделю (можно подумать, об этом кому-нибудь нужно было напоминать), но и объяснил, каким образом министерство могло бы избежать сложившейся ситуации.
При мысли об этих обвинениях у премьер-министра участился пульс, ведь правды в них было столько же, сколько и лжи. Ну как правительство могло воспрепятствовать обрушению этого моста? Возмутительно считать, что на поддержку мостов тратится недостаточное количество средств. Мосту ведь было менее десяти лет, и даже лучшие специалисты не могли объяснить причины его обвала в двух местах, из-за которого дюжина машин упала в реку. Как можно говорить, что из-за нехватки полицейских произошли те два жутких, раскрученных репортерами, убийства? Или как правительство могло предугадать сумасшедший ураган, пронесшийся юго-западнее Лондона и ставший причиной стольких бед? И его ли это вина, что один из младших помощников премьер-министра, Герберт Чорли, выбрал именно эту неделю, чтобы провести побольше времени со своей семьей?
«В стране наступили мрачные времена» – закончил его оппонент, едва пряча ухмылку.
К сожалению, это было действительно так.
Премьер-министр и сам чувствовал, что люди выглядели несчастнее обычного. Даже погода была угнетающей: этот холодный туман посредине июля… Все было неправильно, ненормально…
Он перевернул страницу меморандума, и увидев сколько там еще читать, бросил это пустое занятие. Потянувшись, он угрюмым взглядом окинул свой кабинет. Это была ухоженная комната с красивым мраморным камином, расположенным напротив окон, не по сезону плотно зашторенных. С легкой дрожью премьер-министр встал, и подошел к окну, всматриваясь в туман, пытавшийся проникнуть в комнату. И именно в тот момент, когда он стоял спиной к двери, он услышал позади мягкое покашливание.
Он застыл лицом к лицу со своим испуганным отражением в темном стекле. Он узнал этот кашель. Он уже слышал его раньше. И министр очень медленно развернулся лицом к пустой комнате.
– Да? – сказал он, пытаясь придать голосу больше храбрости, чем было в нем на самом деле.
Какое-то мгновение он тешил себя невероятной мыслью, что никто ему не ответит. Однако голос ответил сразу, четко, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он доносился, а премьер-министр понял это по первому кашлю
– от похожего на лягушку невысокого человека в длинном серебристом парике, что был изображен на маленькой, грязной, писаной маслом картине, расположенной в дальнем углу комнаты.
– Премьер-министру магглов. Срочно необходимо встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж.
Человек на полотне выжидающе смотрел на премьер-министра.
– Э… – начал премьер-министр, – послушайте… сейчас не самое подходящее время… видите ли, я жду звонка… от президента…
– Это подождет, – тут же ответил портрет. У премьер-министра упало сердце. Именно этого он и боялся.
– Но я действительно надеялся с ним поговорить.
– Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, – сказал коротышка. – Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу.
– Я… ох… ну хорошо, – устало молвил премьер-министр. – Да, я встречусь с Фаджем.
Он торопливо направился к своему столу, по пути расправляя галстук. Едва он успел сесть в свое кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной плитой заплясали зеленые языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления и тревоги, он смотрел, как в пламени, бешено вращаясь, появился мужчина плотного телосложения. Мгновение спустя он выбрался и встал на довольно-таки симпатичный антикварный коврик, стряхивая золу с рукавов своего длинного в тонкую полоску плаща и держа в руках светло-зеленую шляпу-котелок.
– Э… премьер-министр, – Корнелиус Фадж двинулся вперед и протянул руку для рукопожатия. – Рад вас снова видеть.
Премьер-министр не мог ответить тем же, поэтому предпочел промолчать. Он совершенно не был рад видеть Фаджа, чьи регулярные появления, выводившие его из равновесия лишь фактом своего существования, в большинстве случаев означали наличие плохих новостей. К тому же Фадж был явно чем-то встревожен. Он похудел, полысел, волосы стали более седыми, а лицо – более морщинистым и уставшим. Премьер-министр и раньше видел политиков в таком состоянии, и это не сулило ничего хорошего.
– Чем могу помочь? – спросил он, кратко пожимая Фаджу руку и указывая гостю на самое жесткое кресло за столом.
– Никогда не знаешь с чего лучше начать, – пробормотал Фадж. Он выдвинул кресло, уселся и положил свой зеленый котелок себе на колени. – Ну и неделька, ну и неделька…
– Что, и у вас тоже? – сухо спросил премьер-министр, надеясь, что этим он даст понять, что у него и без визита Фаджа дел невпроворот.
– Разумеется, – Фадж устало потер глаза и угрюмо посмотрел на премьер-министра. – У меня была такая же неделя, как и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост… убийства Боунс и Венс… и это не говоря уже о том, что творится на юго-западе…
– Вы… э… ваши… то есть, хотите сказать, что кто-то из ваших причастен… причастен ко всем этим… к этим событиям?
Фадж угрюмо уставился на премьер-министра.
– Конечно причастны, – сказал он. – Наверняка вы уже и сами поняли, в чем тут дело?