Янтарь и Льдянка

– Тебя что-то беспокоит? –На фоне всех событий вопрос звучал несколько глупо, поэтому я потерла нос и уточнила: – Помимо того, что мои родители оказались убийцами твоего отца…

Дарел горько усмехнулся.

– Я не знаю, как поступить. С одной стороны, это государственная измена, Ана, за которую полагается смертная казнь. – Я невольно вздрогнула, и он успокаивающе погладил меня по плечу. – С другой — король и королева суверенной провинции – это не безызвестный бастард. Кто-то может заявить, что они вообще никого не убивали.  Убийца – Нил, он все-таки действовал по своей доброй воле и желанию, а они просто предоставили ему орудие убийства. И это как обвинять в совершенном преступлении оружейника, продавшего кинжал, которым был зарезан невинный человек.

– Ты так не считаешь, – проворчала я.

– Нет, но другие могут так посчитать. Ты думаешь, жители Аверна благосклонно отнесутся к моему решению, даже если я заменю казнь  ссылкой? Ведь никаких доказательств, кроме сказанных тебе слов, у нас нет. После резни с Островами на западе нам теперь не хватает бунта на севере?

Я вздохнула и закрыла глаза, признавая его правоту, и в глубине души все-таки радуясь, что он размышляет подобным образом… да, они теперь мне были глубоко неприятны. Но они – мои родители, и смерти им я не желала. А с другой стороны, просто уехать и оставить подобное безнаказанным было нельзя. С них станется предпринять что-то новое во славу гордого и непобедимого Аверна.

Гениальная мысль, которую я безуспешно прождала весь вечер, внезапно ворвалась в мою голову, заставив подпрыгнуть. Дарел удивленно вскинул брови, глядя на меня снизу вверх, а я широко улыбнулась и провозгласила:

– У меня есть идея!

Мне кажется, потом, в летописях, писари непременно напишут, что в этот день над Нериатским дворцом зависли тяжелые стальные тучи, такие же темные, как грянувшие следом события, погрузившие Аверн в пучину нищеты и горестей. Эти старикашки вечно любят все перевирать.

На самом деле на горы обрушилось неожиданное потепление. Солнце ярко сияло, отражаясь радужными лучами в тающих сосульках. Капель бодро барабанила по подоконникам, балконам и прохожим, а ровный белый ковер под ногами стремительно превращался в серо-коричневое месиво. Никаких туч над дворцом и подавно не наблюдалось, поэтому, когда мы с Дарелом вышли на нависающий над площадью балкон, под которым уже столпился весь город, людям приходилось прикладывать ладонь к глазам, чтобы не щуриться от бьющего в них света.

Глашатаи носились по столице с самого рассвета о прибытии Императора в Нериат и его желании говорить с подданными, и теперь было видно — их усилия не пропали даром.

Король и королева стояли позади окружающей нас охраны, и лица у обоих были хмурые и недоумевающие. Утром известие о том, что ночью явился накануне убиенный Император, повергло их в немалый шок, хоть они и попытались тщательно скрыть злость, растерянность и… страх. Они то и дело бросали на меня вопросительные взгляды, рассчитывая на поддержку, которую вчера, как им показалось, я готова была оказать. Я же старательно отводила глаза и жалась к мужу. А тот – после нескольких недель разлуки это было особенно заметно – все больше походил на настоящего Императора, а не на мальчишку, решившего  ради смеха примерить корону. Его взгляд не вселял ужас, как сталь в глазах Дейрека, но давал понять — недооценивать этого человека, несмотря на его молодость, не стоит.

До разговоров и объяснений Дарел не опустился. Холодно известив короля и королеву, что сразу же после беседы с авернским народом, мы уедем, и ледяным тоном поблагодарив за оказанное его жене гостеприимство, он, казалось бы, потерял к ним всякий интерес. Я видела, как вытянулись лица родителей, когда на балкон вслед за нами их не пропустила стража, но, как и следовало ожидать, разводить скандал, словно торговки на базаре, они не стали, а пристроились сзади, старательно делая вид, что так и было задумано.

Императору даже не пришлось вскидывать ладонь и принуждать к тишине. Стоило ему показаться, люди сами угомонились. Тысячи устремленных на нас взглядов были почти осязаемыми – вопросительными, настороженными, любопытными, иногда злыми. От них позвоночник застывал жестким металлическим стержнем, а голова сама собой вскидывалась выше. А вдохнуть от волнения получалось через раз.

– Я приветствую вас, жители Аверна! – голос Дарела, чуть усиленный магией, разнесся по все площади, вырвался за ее пределы, взлетая в высокое горное небо. – Я не стану слишком тратить ваше ценное время и буду краток. Долгие десятилетия Империя пыталась наладить отношения с горным народом. Долгие десятилетия мы пытались существовать бок о бок, так как нуждались друг в друге, испытывая при этом взаимную неприязнь. Наш брак с Ее Величеством Анаис должен был укрепить эти отношения, связать две такие разные страны… – Он на мгновение замолчал, обводя толпу взглядом, усиливая напряжение. – Но Аверн предал Империю и нанес ей величайшее оскорбление, организовав заговор, результатом которого стала гибель моего отца, Дейрека Первого.

Гул изумленных голосов пробежался по собравшимся океанской волной, все нарастая по громкости, а затем разом оборвался, разбившись об окружающие площадь дома. Огневик терпеливо дождался, пока люди угомонятся, и только когда над площадью вновь воцарилась тишина, продолжил.