Киборг

— Пожалуй, у меня нет выбора, — хмыкнул Ичиго.

— На самом деле, да, — виновато улыбаясь, подтвердил капитан. Он задал ещё несколько вопросов о самочувствии парня, а потом ушёл.

Из десятого отряда Куросаки повели прямиком в лабораторию пятого.

— Добрый день, Куросаки-сан, — поприветствовал его капитан Айзен. Он и ещё двое офицеров уже ждали Ичиго. — На этот раз мне придётся попросить вас полностью отключиться, так как осмотр займёт довольно много времени, и ваша батарея может просто не дотянуть. Да и мне не хотелось бы работать под присмотром, — капитан бросил многозначительный взгляд на конвой парня.

— Конечно, тайчо.

— Тогда можете прилечь здесь, — Айзен похлопал по металлическому столу, как в двенадцатом отряде, — не так удобно, как у меня в кабинете, но ничего большего предложить не могу.

— Ничего страшного, — Ичиго забрался на стол, но отключаться не спешил: ему словно не давало что-то отдать соответствующую команду главному компьютеру, какое-то чувство, которое он никогда раньше не испытывал, словно ничем не обоснованное предположение, что ничего хорошего из этого не выйдет…

— Какие-то проблемы, Куросаки-сан? — поинтересовался капитан.

— Нет, — Ичиго мотнул головой, чтобы прийти в себя, и отключился.

— А вас, молодые люди, я бы попросил удалиться, — обратился к конвоирам Айзен.

— Это противоречит нашему приказу, — покачал головой один из служащих.

— Я уверен, мы сможем договориться, — усмехнулся капитан пятого отряда, блеснув очками.

========== Часть седьмая. Чувства ==========

Куросаки не знал, сколько он пробыл в выключенном состоянии — его часы сбились, а в лаборатории никаких указаний времени не наблюдалось, разве что очень уставший капитан Айзен — но время, которое он указывал, было очень приблизительно относительно настоящего.

— А, таки проснулись, Куросаки-кун, — улыбнулся он, — простите за вынужденную неподвижность — это условие, на котором ваш конвой согласился оставить меня с вами наедине.

— А где ваши подчинённые? — поинтересовался Ичиго.

— Я отправил их домой — рабочий день уже давно закончился, так что я не имею права их задерживать, — объяснил капитан, мягко улыбаясь.

— Вы выяснили, что со мной такое?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Айзен, — давайте договоримся, Куросаки-сан: я дам вам право выбора и расскажу всё, что мне удалось выяснить, а вы не доложите на меня за это.

— А мне будет о чём докладывать?

— Боюсь, вам не положено знать эту информацию, — капитан потёр лоб, — но я считаю, что никто не вправе решать такие вещи за вас.

Куросаки внимательно посмотрел на капитана. Тот отвечал тем взглядом, который роботу доводилось получать каждый день от своих названных сестёр. Ичиго никогда не понимал этого взгляда, такого печального, но всё ещё не лишённого надежды — именно такими словами охарактеризовал этот взгляд интернет, когда Куросаки сделал соответствующий запрос, потому что для него это были лишь органы зрения, которые упрямые люди наставляли на него.

— Говорите, капитан Айзен. Я хочу знать.

Капитан тяжело вздохнул, снял очки и зарылся рукой в тёмные волосы, тем самым убирая их и показывая красивое, но довольно потрёпанное сейчас лицо:

— То, что отличает вас от тех служащих, которые не попали под карантин, — это не вирус и не механический сбой, а скорее… Эволюция, наверное, самое подходящее слово. Ваше главное отличие в том, что вы, Куросаки-кун, можете испытывать то, от чего так усердно ограждали вас люди, то, чего технически не могло произойти, но всё же… Отличие в том, что вы, Джаггерджак-кун из вашего отряда, Шиффер-кун из моего отряда, Койот-кун из восьмого отряда и ещё несколько служащих, созданных искусственно, начали чувствовать. — Айзен посмотрел в глаза Ичиго: — Теперь вы можете испытывать человеческие чувства, Куросаки-кун.

— Мне кажется, я вас недопонял, — после минуты раздумий сказал Ичиго, — о каких чувствах идёт речь? И почему я не заметил перемен?

— О каких чувствах, спрашиваете? Ну, все описать я вам не смогу… Боль, страх, усталость, радость, печаль, надежда, удовольствие, тревога, досада, гордость, стыд и, может, даже любовь, но этого я не смогу с уверенностью сказать. А насчёт перемен… Видите ли, не всё происходит сразу. Пока вы можете испытывать только физические чувства, но учитывая то, что я видел при осмотре Джаггерджак-куна, могу сказать, что существует вероятность, что вскоре вы сможете чувствовать и эмоции.

— Подождите, но у искусственных интеллектов есть эмоции!

— Существует довольно большая разница между эмоциями и чувствами, — принялся объяснять Айзен, — вы знаете, для чего искусственному интеллекту даны эмоции, Куросаки-кун? Уверен, что нет. Для трезвого мышления и правильного принятия решений. Но, знаете, эмоции без чувств неполноценны. То, что вы испытывали как эмоции, на самом деле ими не являлось, а было лишь сигналом из главного компьютера о том, что человек в этот момент испытал бы такую-то эмоцию, а также последующими реакциями вашего тела. То есть вы получали какую-то информацию о ситуации, на основе которой ваш мозг давал вам соответствующую эмоцию или набор оных, и на их основе вы делали последующие выводы. Теперь же всё немного иначе: сначала вы будете испытывать эмоции и чувства и только потом думать. В этом вся сложность — выбрать объективное решение под влиянием чувств.

— Но я ничего не чувствую! Ни сейчас, ни раньше! — сбитый с толку Ичиго инстинктивно повысил голос.

— Вы так уверены? Посмотрите, — Айзен развернул перед собой голографический экран портативного компьютера. На нём была комната, в которую Ичиго поместили с его коллегами в первый раз. Куросаки с экрана сидел под стенкой и, судя по всему, пребывал в спящем режиме. Но вот он встал и потянулся. Именно на этом моменте Айзен остановил запись:

— Что вы тут, по-вашему, делаете?

— Я… потягиваюсь?

— Сами не уверены, да? Но вы правы — это движение именно так и называется и совершается людьми, у которых из-за долгого нахождения в неудобной позе затекли мышцы. Однако вы, Куросаки-кун, продукт нано-инженерии — ваши мышцы хоть и созданы по принципу человеческих, но нервная система не должна подавать таких сигналов мозгу, так что вы не смогли бы почувствовать дискомфорт. Однако…

— Я… Этого не может быть… — Ичиго смотрел на всё ещё развёрнутый голографический экран, на второго себя и не мог поверить в то, что видел, в тот вывод, который подсовывал ему собственный мозг.

— Полагаю, сейчас вы чувствуете растерянность, — Айзен вернул очки на нос и посмотрел на парня сквозь толстые стёкла, — недоверие ко мне.

— В смысле? — Куросаки словно со стороны услышал свой дрожащий голос.

— Вы не знаете, что думать, что предпринять, и хватаетесь за мысль, что я вам вру, — усмехнулся капитан.

— Вы правы…

— Тогда я попрошу вас взять себя в руки и привести мысли в порядок, при этом учтите — у меня нет повода вам врать.

Ичиго перевёл взгляд с Айзена на стену за его спиной: действительно, у капитана нет ни единого повода врать ему. Да и что изменится от того, что теперь он сможет чувствовать? Может, он сможет лучше понять людей? Сможет понять, какого чёрта бородач взял его к себе? И почему сёстры так смотрят на него…

— Капитан Айзен, кто я теперь? Роботов с чувствами же не бывает.

— Ну, я бы сказал, что теперь вы искусственно созданный человек — гомункул, проще говоря. Правда, это алхимический термин, но наиболее подходящий в этой ситуации.

— Понятно… — Куросаки опустил взгляд, но потом опять посмотрел на тайчо, — а что за выбор вы хотели мне дать?

Айзен снова потёр лоб:

— Понимаете, Куросаки-сан, человеческий страх роботов основан на том, что они могут заменить человечество. И то, что теперь вы почти такой же человек, как они, только добавит масла в огонь. Для меня вы очень интересный парадокс, прорыв в науке — человек, созданный человеком. Я бы хотел изучить этот парадокс более подробно, но сомневаюсь, что сообщество меня поддержит, и в особенности господин Ямамото. Проще говоря, если они узнают — очень велика вероятность, что вас утилизируют.