Киборг

Именно из-за подобных рассуждений Ичиго не любил бездельничать. Стоило ему провести с собой наедине хотя бы пару минут — и в голове уже роились мысли о несовершенности людей и размышления на тему того, что он мог бы изменить, если бы был человеком. Глупые и невозможные мечты, которые, по-хорошему, вообще не должны были появляться в его электронном мозгу, который технически не мог планировать то, что было невозможно. Тем не менее подобные мысли появлялись и здорово мешали жить. За последний год Ичиго раз десять обращался к техникам и компьютерщикам как в Готэе, так и вне его, но каждый раз получал один и тот же ответ: всё в порядке, сбоев нет, вам стоит обратиться к психологу. К психологу Куросаки бежать не собирался, так как не видел в этом смысла: если профессиональный программист не обнаружил ошибок, то как это может сделать человек, который даже о его внутреннем устройстве мало что знает? Поэтому его бесили ежемесячные посещения тринадцатого отряда, который, собственно, и занимался психическим благополучием населения. Особенно его бесила та мелкая, которая с серьёзной миной задавала ему одни и те же вопросы каждый раз, так что Куросаки уже наизусть знал каждый из них и мог давать ответы сразу с порога. Но эта Кучики спокойно просила его присесть и делала всё по протоколу, тем самым убивая почти час времени.

Сидеть и смотреть в одну точку было скучно, поэтому Ичиго перешёл в спящий режим, как и почти все остальные в комнате, чтобы сэкономить заряд. Но долго ему спать не удалось. Встроенные часы говорили, что прошло чуть больше часа, когда странное ощущение в спине вырвало его из мирного отдыха. Отключался Куросаки, сидя на корточках и опершись спиной на стену, поэтому когда проснулся, то первым делом встал с пола. Спина ныла и словно была сжата, как будто та часть, которую люди называют позвоночником, была сдавлена. Ичиго вспомнил, что когда бородач засыпал не у себя в спальне, а в гостиной на диване перед телевизором, то наутро он выглядел не лучшим образом и говорил, что у него спина затекла. А ещё делал странное движение, которое называл потягиванием. Ещё не совсем осознав, что он делает, Куросаки повторил то движение, которое делал Ишшин. После этого ему сразу полегчало, и парень снова устроился на полу, продолжая отдых. А вот наблюдавшему в это время за роботами из соседней комнаты в ближайшие пару часов было совсем не до отдыха.

Вообще за ночь Куросаки переселяли три раза: в первый раз его перевели в комнату, где сидели ещё трое служащих из его отряда, но там он пробыл недолго — меньше чем через час его опять перевели в другую комнату, где, помимо него, было ещё двое служащих, которых он видел впервые, что значило, что они не из одиннадцатого отряда, и этот факт заставлял призадуматься о том, что, возможно, вирус всё же разошёлся за пределы отряда Зараки. В последний раз Ичиго перевели уже ближе к утру. Парня оставили в одиночной камере предварительного заключения в десятом отряде. В каждом углу пустой комнаты висело по камере, в таком расположении, что для наблюдателей в помещении не было «слепых» зон. Лёжа посреди этой комнаты, искусственный интеллект и встретил утро: в определённый момент он по привычке дёрнулся в порыве встать и пойти на службу, но голые стены и объективы камер быстро напомнили ему, что спешить некуда. Остаток времени до осмотра Куросаки провёл за разглядыванием потолка и попытках вспомнить, откуда он подцепил это глупое человеческое выражение «по привычке»…

========== Часть шестая. Психолог ==========

На углубленный осмотр Ичиго вели под конвоем, состоящим из служащих второго отряда, который отвечал за внутреннюю безопасность Готэя. За ним пришли внезапно и без предупреждения, подняли на ноги, надели наручники и повели по коридорам территории десятого отряда в направлении комнат для допроса особо опасных преступников. Куросаки уже был здесь пару раз, когда его отряду было поручено конвоировать некоторых террористов на «дружескую беседу» с капитаном Зараки. Комната была полностью белой, что должно было по задумке давить на сознание преступников, камеры, как и в комнате, в которой держали Ичиго, висели в каждом углу, посередине стоял стол и возле него два стула: один обычный, а другой железный, привинченный к полу, с наручниками на быльцах. Именно на этот стул и усадили Куросаки, но наручниками пристёгивать не стали, разумно рассудив, что, если парень захочет побуянить, те его не остановят. Двое из конвоя стали за спиной Ичиго, а двое по обе стороны от двери, в которую через некоторое время зашёл, как понял Куросаки по чёрной эмблеме на спине белой капитанской форменной куртки (которой Кенпачи Зараки, да и вообще большинство капитанов пренебрегали), капитан тринадцатого отряда. Это был человек с молодым лицом, но белыми, как у глубокого старика, длинными волосами. Тёплые карие глаза, располагающие собеседника к себе и мягкая полуулыбка не заставляли сомневаться — псих. Точнее психолог.

Какая-то часть парня сразу же клюнула на эту фирменную улыбку, но другая скоро напомнила ему, что все они так улыбаются, так что вешать с ходу на капитана все свои грехи, пожалуй, не стоит.

— Доброе утро, я капитан тринадцатого отряда — Укитаке Джууширо, — присаживаясь за стол, представился мужчина.

— Куросаки-15, — механически представился Ичиго, хотя капитан и без этого знал, как его называть.

— Приятно познакомиться, — кивнул капитан Укитаке, — я бы хотел немного с тобой поговорить, Куросаки-сан.

«Смотри, какой вежливый, — фыркнул про себя Ичиго, — может, он мне ещё чаю предложит, а?» — но вслух выдал лишь вежливое:

— Я вас слушаю.

— Мне хотелось бы узнать: ты не замечал за собой в последнее время каких-нибудь странностей? Может быть, мыслей, которые тебе непонятны, или действий, которые твоё тело делает само по себе, без команды мозга? Хорошо подумай и скажи мне, ладно? — серьёзно попросил капитан.

— Единственная странность, которую я за собой заметил — это то, что я не могу получить доступ к интересующей меня информации, — хмуро сообщил Ичиго.

— Тебе не сказали, да? — сочувственно улыбнулся Укитаке. — Всем, кто попал под карантин, ограничили доступ в мировые сети, чтобы не распространить вирус.

— Так это вирус? — оживился Куросаки. — Тогда пятый отряд должен с этим справиться, не так ли?

— Вижу, вы неплохо осведомлены о работе отрядов Готэй-13, — улыбнулся психолог, — но вирус — это всего лишь предварительная версия, ничем пока не подтверждённая. Но, пожалуйста, подумайте ещё немного над моим вопросом, Куросаки-сан.

Ичиго задумался. С ним действительно происходили разные странности, но они не выходили за пределы нормы, по его мнению, так что и говорить тут было не о чем.

— Нет, Укитаке-сан, ничего подобного я не помню.

— Понятно. Тогда, пожалуйста, расскажи мне о недавнем инциденте с лейтенантом Омаэдой, — попросил капитан.

— А что рассказывать? — удивился Ичиго.

— Ну, что тебя подтолкнуло к просвещению старших по званию, к примеру? — усмехнулся капитан.

— Э, ну, он был не прав, и я не знал, что он старше меня по званию, поэтому я доходчиво объяснил ему, в чём именно он ошибается, — немного растерянно сказал парень.

— Понятно, — кивнул капитан, — у тебя хорошо получается показывать эмоции, это потому, что ты живёшь с людьми?

— Не знаю, — нахмурился Куросаки — ему не нравилось затрагивать эту тему.

— Не любишь говорить о своей семье? — поинтересовался Укитаке, тем самым надавив на любимую мозоль Ичиго.

— Они мне не семья, и вы это прекрасно знаете, — немного грубо отозвался он.

— Не говори так, они беспокоятся о тебе…

— Не говорите глупостей! — повысил голос парень.

— Хорошо, не буду, — примирительно поднял руки психолог, — но, пожалуйста, не повышай голос — твоя охрана нервничает.

Куросаки бросил быстрый взгляд на конвоиров, стоявших у двери: они внимательно смотрели на него, а их руки лежали на лазерных бластерах, прикреплённых к поясу формы.

— Ещё пару вопросов — и мы закончим на сегодня, хорошо?