Киборг

— Они не имеют права — я приватная собственность, — говоря эти слова, Куросаки почувствовал, что его мутит.

— Боюсь, тут вас это не спасёт. Как вы себя чувствуете, Куросаки-кун? Постарайтесь сильно не волноваться — вам может стать плохо с непривычки.

— Могли бы раньше сказать, — тихо отозвался бледный Ичиго, — так в чём же заключается мой выбор?

— Если я не сообщу о своей находке, — продолжал Айзен, — и передам вас в двенадцатый отряд на дальнейший осмотр, то вероятность, что господин Маюри что-то в вас накопает, — пятьдесят на пятьдесят. Если накопает — сами знаете, что будет, если, конечно, он не надумает закрыть вас в своей лаборатории, чтобы проводить эксперименты, но, думаю, такое развитие событий вам тоже не особо понравится. Если же и он ничего не найдёт, тогда решать будет главнокомандующий, тогда у вас будет шанс выжить.

— Какой шанс?

— Ну, как вам сказать, учитывая обстоятельства и настроение старика, плюс то, как и кто ему скажет…

— Капитан Айзен, какие у меня шансы в этом случае?

Тайчо с сожалением посмотрел на парня:

— Где-то одна сотая процента.

Ичиго прикрыл глаза, переваривая информацию: оба варианта не особо его радовали. Он понимал, почему главнокомандующий с большой вероятностью уничтожит его, даже если никто не найдёт в нём сбоев, но вот так закончить своё существование парню не хотелось. Очень не хотелось. Во рту как-то внезапно накопилось слишком много слюны, а те мышцы, которые могли функционировать, непроизвольно напряглись.

— Существует третий вариант.

Ичиго открыл глаза и столкнулся с взглядом капитана, мимолётно отметив, что у того карие глаза. Карие — это коричневые, да?

— Я могу немного задержать вас у себя в лаборатории. Провести некоторые эксперименты, узнать поподробнее о природе вашей эволюции, сделать выводы… И действовать согласно этим выводам. Скажем, неделю я буду вас исследовать, а потом, после того, как будет выведен итог всего, что я смогу узнать, мы повторим наш разговор. Как вам такой вариант? Я ничего не могу вам обещать, но так ваша смерть хотя бы не будет напрасной, вы так не считаете?

Ичиго задумался. Неделя — не так уж много, но всё же отсрочка от страшного слова «утилизация» и «смерть», хотя парень сильно сомневался, что то, что с ним сделают, можно назвать смертью. То, что предлагал Айзен, лишь оттянет время, но… Может, этой недели хватит, чтобы понять, почему его хозяева считают его частью своей семьи? Да и что ему терять, собственно, а так он хотя бы в чём-то будет полезен, ведь правда?

— Айзен-тайчо, я действительно… буду полезен, если соглашусь на ваши эксперименты?

Капитан удивлённо посмотрел на него, а потом усмехнулся и ответил:

— Я сделаю всё возможное, чтобы это было так.

========== Часть восьмая. Эксперименты ==========

Своё исследование Айзен начал со следующего дня. Над Куросаки работал только он и его лейтенант, но вторая скорее помогала своему капитану, чем занималась чем-то более определённым. Соуске часто отсылал лейтенанта Момо Хинамори с какими-то поручениями по части бумажной работы, управления отрядом и просто в столовую за обедом, потому что сам он из своей лаборатории не вылезал и пару раз даже ночевал прямо за рабочим столом. Лейтенант на такое обращение совсем не обижалась, с радостью выполняла любое поручение капитана и часто задерживалась на работе вместе с ним.

— Почему она остаётся здесь, а не идёт домой? Она же человек, у неё рабочий день короче, — спросил Куросаки в первый вечер, когда Айзен накрывал заснувшую за столом Хинамори пледом.

— Ох, как бы тебе это объяснить… — задумался капитан, — она… Восхищается мной. Звучит немного самоуверенно, но я убеждён в этом.

— Восхищается? Как это?

— Ну… Как бы это сформулировать… Скажи, Куросаки-кун, какие эмоции ты испытывал по отношению к капитану Зараки? — спросил Соуске, возвращаясь к своему компьютеру, подключённому напрямую к мозгу Куросаки.

— Э-э… Кажется, это называется уважение? Я не уверен, потому что не могу свериться с базой данных в сети.

— Ах, да, тебя же изолировали. Тогда, пока для тебя не восстановят доступ, можешь спрашивать у меня — постараюсь ответить, — улыбнулся капитан пятого отряда.

— Я почти уверен, что то, что я испытываю к капитану Зараки, — это уважение. Но как это связано с лейтенантом Хинамори?

— Восхищение и уважение чем-то схожи, — начал объяснение капитан, — но уважение — это более сдержанное чувство. Человек склонен идти за предметом своего восхищения, поклоняться ему, но редко это подстёгивает его добиваться таких же высот. Куросаки-сан, ты знаешь, что такое религия?

— Да.

— Так вот, верующие восхищались своим Богом, но попытки сравниться с ним считались богохульством. То есть в большинстве случаев восхищение останавливает саморазвитие. Но если это восхищение направить в правильное русло, то может выйти что-то стоящее. Эйнштейн ведь тоже был верующим, но это не помешало ему стать выдающимся физиком.

— И какая вероятность того, что лейтенант Хинамори сможет пойти дальше вас?

— Хороший вопрос, — Айзен отвлёкся от экрана и, подперев рукой подбородок, задумчиво посмотрел на спящую девушку, — на самом деле, я не знаю. Она старается изо всех сил, чтобы помогать мне, но подтолкнёт ли это её стать лучшим специалистом, чем я? Этого никто не знает.

— Но ведь помогать — это тоже важно, не так ли?

— Да, конечно, но для человека самая важная цель в жизни — самореализация. Предположим, что Хинамори станет достаточно хорошим помощником для меня, но в один прекрасный день я перестану работать в Готэе, и что она тогда будет делать? Новый капитан будет совершенно другим человеком с другими методами и подходом, и ему не нужна будет такая помощь. Или ещё вот как: Хинамори могут поставить на место капитана отряда, тогда будет ещё хуже — она не сможет делать такую работу самостоятельно. Именно поэтому она должна либо самосовершенствоваться, либо бросить эту работу.

— Вот как.

— Но я надеюсь, что Момо сама это поймёт и будет идти вперёд не за мной, а равняясь на меня, — улыбнулся капитан.

— Как это называется? Когда человек необоснованно верит во что-то? — поинтересовался Ичиго.

— А? Мои надежды так не обоснованы? — рассеянно спросил капитан.

— Ага. Так это называется «надежда»?

***

— Капитан, — позвал Ичиго.

— Да? — откликнулся Айзен, не отрывая взгляда от голографического экрана компьютера.

— Как называется чувство, когда хочется говорить «спасибо» много раз, и говорить не только словами, но и действиями? Может, звучит глупо, но именно это я сейчас чувствую.

— Ого! Да это никак благодарность и признательность! — Соуске с восторгом посмотрел на Куросаки, на время забыв о работе. — Не думал, что она будет развиваться так быстро. А можно поинтересоваться, о ком вы думаете, когда испытываете это чувство?

— Сложно понять… — парень нахмурился, — когда думаю о том, что вы делаете для меня, когда вспоминаю, как домашние относятся ко мне, и когда думаю о том, что капитан Зараки принял меня в свой отряд, несмотря на… моё странное положение в обществе.

— Хм… Понятно. Но знаете, Куросаки-кун, приберегите свою благодарность на потом: с родными и капитаном Зараки вы увидитесь ещё не скоро, а я пока ничего такого для вас не сделал, за что стоило бы говорить «спасибо».

— Нет, капитан Айзен, вы не правы, — тихо сказал робот. Соуске, который вспомнил, что у него важное исследование на руках, и уже вернувшийся к экрану компьютера, снова с удивлением взглянул на Ичиго. — Вы не объявили меня ходячей угрозой, не сдали капитану Маюри, не отправили в пресс на переработку, а сейчас сидите и помогаете мне, жертвуя личным временем, сном, едой, отдыхом…

— Куросаки-кун, — перебил его капитан, — это мой выбор — жертвовать чем-то ради чего-то, и не факт, что я делаю это ради вас, так что вам действительно не за что меня благодарить. В чём-то я не лучше Маюри-сана — так же, как и он, я, потакая своей жадности, оставил вас здесь и разбираю вас буквально на атомы для того, чтобы получить больше знаний, всего-то.