Страница 11 из 20
– Нет, не я… не я первая, Юра…
– Вот ни за что не поверю! Наверняка ты всех и подзадорила.
– Честное слово, не я!
– Наденька, а я ведь как чувствовал, что с тобой что-то подобное приключится! Очень болит?
– Болит… Юра, ну что ж теперь?
– «Что ж теперь»… Теперь лечись! А я-то, дурак, надеялся, что ты ко мне приедешь!
– Да я с недельку подлечусь и – к тебе! Сразу же, – виноватым тоном пообещала Надежда.
– Вот и не знаю… ладно?
– Юра, не говори так. Я же тебя люблю!
– Правда? – спросил он. – Надюша, а ведь ты первый раз это сама сказала!
– Разве? – изумилась она.
– А ты не помнишь? У тебя же обычно… слова не вытянешь!
– «Слова не вытянешь»… У меня нога болит, а ты мне говоришь такие вещи!
– Надюша, миленькая моя, ну не сердись…
Они поговорили ещё немного в том же духе, ещё разок объяснились друг другу в любви, пожелали спокойной ночи и распрощались.
Наутро боль в ноге почти утихла, и, плотно перевязав «конечность» эластичным бинтом, Надежда решила принять участие в мероприятиях второго дня. Наступать было пока больно, но она изо всех сил старалась не хромать, а если уж хромать, то самую малость.
– Как же некстати я ногу подвернула! Как вообще со мной такая глупость могла случиться? – проговорила Надя со слезами в голосе.
– Ой, и не говори, Надюха! – с совершенно серьёзным выражением лица ответил верный соратник Серёга. – И, главное: никогда ж ничего подобного раньше с тобой не приключалось! И вот – опять!
– А тебе бы только хохмить, – засмеялась Надежда.
– Ну, вот так-то лучше! – улыбнулся Сергей. – Заживёт до свадьбы твоя нога!
«Ну, не знаю, не знаю, – подумала Надя, – если бы тебе только было известно, насколько она реальна – эта самая свадьба…»
Стойко продержавшись целый день, женщина с облегчением вздохнула, когда, наконец, появились заказанные автобусы и пришло время возвращаться домой.
Алёнка отреагировала на очередное происшествие с мамой в обычной своей манере: сначала слегка поругала её, как будто это не она «Лапочка-дочка», а совсем наоборот. В заключение своей речи, как всегда в подобных случаях, она заявила, что уже ничему не удивляется, а от любимой мамы чего-то подобного и следовало ожидать.
Надежда покорно выслушала монолог дочери и улеглась на диван.
– И какой ты мне пример подаёшь! – не успокаивалась Алёнка. – Теперь лечить тебя надо!
– Ну, куда ж тебе деваться! – усмехнулась больная.
– А ты чтобы слушалась меня! А то всё Юрию Петровичу расскажу! – пригрозила дочь.
Надежда смиренно согласилась, но Лапочка-дочка не очень-то ей и поверила.
…С Юрием Надежда каждый день по нескольку раз разговаривала по телефону. А ещё – они постоянно обменивались sms-ками: отправляли друг другу по сообщению в час, и каждый начинал волноваться, если ответа в течение следующего часа не поступало. Никогда раньше она не писала столько sms-ок. А сколько нежности они вкладывали в эти короткие строчки! Оба перечитывали долгожданные маленькие послания многократно и, конечно, очень их берегли.
Надежда лечилась более чем усердно. Прилагая немалые физические усилия, ходила на физиопроцедуры – благо, поликлиника располагалась в ближайшем квартале, втирала в ногу лечебные гели, старалась больше лежать. Прелестница-кошка приходила к ней и оказывала посильную помощь: мяла лапками, умащивалась поудобнее и пела свои успокаивающе-мурлыкающие песенки.
И вот, наконец, подлечив ногу и отправив Лапочку-дочку с бабушкой на черноморское побережье Кавказа к родственникам, а Прелестницу-кошку оставив на попечение подруги Натальи, женщина с лёгким сердцем собралась в Москву. Друзья-партийцы, как водится, проводили её до поезда, пожелав счастливого пути. Удобно разместившись на нижней полке уютного купе – на верхнюю забраться ей было пока не по силам – Надежда мечтала о встрече с Юрием и, как всегда, получала удовольствие от езды по железной дороге…
Полковник встречал её на перроне – радостный, с растрепавшимися на ветру прядями волос… такой любимый. Обнял, повёл к машине. Смотрел на неё сияющими глазами.
– Голодная, наверное? – спросил Юрий по дороге к автостоянке. – Сейчас приедем, буду тебя кормить, – пообещал он.
– Ух ты-ы!
В машине он крепко обнял Надю, долгожданный поцелуй был долгим, горячим и волнующим…
«Как же сильно я его люблю! – подумала Надежда, когда машина тронулась, – от его прикосновений голова кружится, от взгляда – сердце сильнее стучит, а когда он далеко – я постоянно о нём думаю. Как будто всё моё существо подчинено этому чувству. Разве так можно?»
– Хочешь конфетку? – спросила она, едва справляясь с головокружением от поцелуя. – Чернослив в шоколаде! В Самаре купила.
– Солнышко, у меня сейчас другой… объект желаний… ладно? – ответил Юрий, посмотрев на любимую лучистым взглядом, взял её руку и поднёс к своим тёплым губам.
– Съешь одну, – пытаясь унять подступившее волнение, Надежда достала круглую конфету в блестящем фантике и начала разворачивать. – Для тебя покупала!
– Не хочу, – снова отказался полковник.
– Хочешь, – принялась настаивать она.
– Ну, тебе видней! – смеясь, согласился он.
По дороге к дому Надежда кормила его, сидящего за рулём, черносливом в шоколаде и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Глава 2
Из клуба Мехмеда Александру привезли в не менее «культурное» место: её продали одному стамбульскому сутенёру. Каракюрт производил впечатление доброго и даже интеллигентного человека. В меру упитанный, с густой кудрявой шевелюрой, в которой поблёскивали седые пряди, с мягкой улыбкой и внимательным взглядом бархатно-карих глаз. Весь такой домашний, спокойный и уютный.
«Приятный с виду мужчина, а сутенёр», – подумала Саша, едва увидев его.
Очередной хозяин дал Саше целый день на то, чтобы она осмотрелась, обустроилась. Попросил соседку по этажу, Галку, которая считалась здесь старожилкой, ввести новенькую в курс дела.
Александра не заметила никаких решёток на окнах, и на замок её не заперли, как было у Мехмеда. Особо «обустраиваться» не пришлось – ничего из вещей, кроме тех, что были на ней надеты, по обыкновению, взять с собой не дали. Постучалась в комнату к Гале.
– Расположилась? – спросила та, открывая дверь. – Ну, пойдём прогуляемся, подруга!
– Как… «прогуляемся»? – не поняла Саша.
– Ногами! – засмеялась «старожилка». На ней были потёртые джинсы, просторная рубашка. Светлые волосы собраны в пышный «конский хвост», на лице – ни капли косметики. Большие голубые глаза с лёгкой поволокой завораживали своей глубиной и прозрачностью.
– Одни? – недоумённо уточнила «новенькая».
– А с кем бы ты хотела? – удивилась Галина.
– Что, вот так… отпускают? – не могла поверить девушка.
– Ты что, с Луны свалилась? Ну, отпускают!
– Странно… не боятся.
– А чего бояться?
– Мы ведь убежать можем!
– Беги! – засмеялась Галя. – Паспорт у тебя есть? И виза небось не просрочена?
– Ну, нету у меня визы, – осеклась Саша, – да и паспорт у… как его…
– У Каракюрта, – подсказала старожилка.
– Но можно ведь в полиции всё объяснить, рассказать… они…
– Простота наивная! Ты давно в Стамбуле? – спросила Галина.
– Почти три года.
– И что ты расскажешь? Как без регистрации проституцией занимаешься? Тебя, кажется, из какого-то крутого клуба сюда привезли?
– Да, от Мехмеда… И я не проститутка!
– Зелёная ещё… не учёная. И что за клуб у этого вашего Мехмеда?
– Говорят, элитный. Восточные танцы, биллиард… то есть… как его… а, снукер! С высокими ставками. Ну и стриптиз…
– И всё? А как насчёт «постельных» услуг?
– Тоже… заставляли.
– Ясно. А то я думаю: с чего это тебя нашему Каракюрту подогнали, после такого приличного заведения? Ну, что тебе сказать, подруга, ранг твой стремительно понижается! – засмеялась соседка. – Если раньше ты была танцовщицей, подрабатывающей проституцией, то теперь ты профессиональная путана, которая может развлекать клиентов ещё и стриптизом.