Страница 38 из 77
Хорнблауэр встал за пушкой, присел на корточки, сощурился и посмотрел вдоль нее.
– Правее! – Тали и рычаги повернули пушку. – Еще чуть-чуть! Довольно! Нет, чуть левее. Довольно!
К облегчению Буша, Хорнблауэр наконец выпрямился и отошел от пушки. С обычной своей несдержанной живостью он вспрыгнул на парапет и ладонью прикрыл глаза от солнца. Буш, со своей стороны, навел на шхуну подзорную трубу.
– Огонь! – скомандовал Хорнблауэр.
Шипение запала утонуло в грохоте пушки. Буш увидел в синем небе черную траекторию ядра. За то время, которое требуется для вдоха, она достигла наивысшей точки и пошла вниз. Странная это была линия. Казалось, она около дюйма длинной, постоянно убавляется сзади и постоянно прибавляется впереди, устремляясь точно к шхуне. Она все еще указывала на корабль (настолько скорость ядра опережает реакцию глазной сетчатки и мозга), когда Буш увидел всплеск, точно по курсу шхуны. Вода вновь стала гладкой. Он оторвал глаз от подзорной трубы и увидел, что Хорнблауэр смотрит на него.
– В кабельтове, – сказал Буш, и Хорнблауэр согласно кивнул.
– Можно открывать огонь, сэр? – спросил он.
– Да, приступайте, мистер Хорнблауэр.
Не успел он закончить, как Хорнблауэр снова закричал:
– Эй, у печи! Еще пять ядер!
Бушу потребовалось несколько секунд, чтоб понять смысл этого приказа. Вот оно что: неразумно одновременно приносить на платформу картузы с порохом и раскаленные ядра. Выстрелившая пушка должна оставаться незаряженной, пока не выстрелят остальные пять. Хорнблауэр спрыгнул с парапета и встал рядом с Бушем.
– Я вчера не мог понять, почему они все время стреляют по нам залпами, – сказал он. – Это снижает скорость огня до скорости самой медленной пушки. Теперь мне ясно.
– Мне тоже, – сказал Буш.
– Все пыжи на месте? – спросил Хорнблауэр у орудийной прислуги. – Точно? Тогда давайте дальше.
Ядра закатили в пушечные дула, они зашипели, снова повалил пар.
– Выдвигайте. Цельтесь. Канониры, цельтесь как следует.
Шипели ядра, пар валил из поворачиваемых пушек.
– Палите, как только наведете!
Хорнблауэр снова оказался на парапете, Бушу все было видно сквозь амбразуру бездействующей пушки. Пять пушек выстрелили с интервалом не более двух секунд, Буш в подзорную трубу видел траектории их ядер.
– Банить пушки! – приказал Хорнблауэр, потом громко: – Шесть зарядов!
Он спустился к Бушу.
– Одно упало совсем близко, – сообщил тот.
– Два довольно близко, – сказал Хорнблауэр. – Одно совсем далеко справа. Я знаю, кто это стрелял, и я с ним разберусь.
– Одного всплеска я не видел, – заметил Буш.
– Я тоже. Может, большой перелет. А может, и попали.
Матросы с картузами взбежали на платформу. Стоявшие у пушек с энтузиазмом схватили их, забили в пушки заряды, потом сухие пыжи.
– Шесть ядер! – крикнул Хорнблауэр Сэдлеру, потом канонирам: – Вставьте запальные трубки. Забейте мокрые пыжи.
– Она изменила курс, – сказал Буш. – Расстояние изменилось не сильно.
– Да, сэр. Заряжай и выдвигай! Простите меня, сэр.
Хорнблауэр поспешно подбежал к самой левой пушке – очевидно, она-то прошлый раз и стреляла плохо.
– Цельтесь как следует, – крикнул он со своего нового места. – Как наведете, стреляйте.
Буш видел, как Хорнблауэр присел на корточки возле пушки, а сам приготовился следить, куда упадут ядра.
Все повторилось: взревели пушки, прибежали подносчики с новыми картузами, тут же принесли раскаленные ядра. Только после того, как ядра закатили в жерла, Хорнблауэр вернулся к Бушу.
– Я думаю, вы попали, – сказал Буш. Он снова посмотрел в подзорную трубу. – Я думаю… Господи, так оно я есть! Дым! Дым!
Между мачтами шхуны появилось черное облачко. Оно быстро рассеялось, и Буш засомневался. Выстрелила ближайшая пушка, порыв ветра понес на него дым, закрывший на время шхуну.
– Черт побери! – сказал Буш, беспокойно ища, откуда было бы видно.
Остальные пушки выстрелили почти одновременно, дым стал еще гуще.
– Принесите свежие заряды, – крикнул Хорнблауэр стоя в дыму. – Баньте тщательно.
Дым рассеялся, шхуна, целая и невредимая, ползла вдоль залива. Буш разочаровано выругался.
– Расстояние уменьшилось, а пушки прогрелись, – сказал Хорнблауэр, потом громче: – Канониры! Вставить клинья!
Он поспешил к пушкам, лично проследить, как меняют угол наклона, и прошло несколько секунд, пока он снова приказал нести ядра. В это время Буш заметил, что шлюпки шедшие впереди шхуны, подошли к ней вплотную. Это могло означать следующее: капитан шхуны уверен, что сумеет на ветре обогнуть мыс и благополучно выбраться из бухты. Нестройно громыхнули пушки. Буш увидел три всплеска возле ближнего борта шхуны.
– Новые заряды! – кричал Хорнблауэр.
И тут Буш увидел, как шхуна развернулась, обратив свою корму к батарее, а нос – прямо к мелям противоположного берега.
– Какого черта… – сказал Буш сам себе. Тут он увидел, как из палубы шхуны столбом повалил дым, и, пока он радовался этому зрелищу, гики шхуны дернулись – она села на мель. Над ее корпусом сгустился дым, и Буш видел в подзорную трубу, как возвышавшийся над дымом большой белый грот разделился на части и исчез: пламя охватило его и одним махом уничтожило. Буш оторвал от глаза трубу и взглядом поискал Хорнблауэра. Тот снова стоял на парапете. Лицо его, покрытое темной щетиной, еще сильнее почернело от порохового дыма. Он широко улыбнулся, обнажив ослепительно белые, по контрасту, зубы. Матросы у пушек кричали «ура!», им вторили стоящие во дворе.
Хорнблауэр жестами велел прекратить шум, чтобы в форте слышали, как он отменяет приказ нести новые ядра.
– Сэдлер, отставить! Подносчики, несите ядра обратно!
Он спрыгнул с парапета и подошел к Бушу.
– Дело сделано, – сказал тот.
– По крайней мере, первое.
С горящего судна поднялся мощный столб дыма, взвиваясь все выше и выше между ее мачт. Оба лейтенанта видели, как упала грот-мачта, и тут же ушей их достиг гул взрыва – огонь добрался до порохового погреба. Когда дым немного рассеялся, они увидели, что шхуну разорвало надвое, прямо посередине. Фок-мачта еще мгновение стояла, но и она рухнула у них на глазах. Нос и корма пылали, шлюпки с командой на веслах шли через мели.