Страница 3 из 91
— Имейте мужество пройти путь до конца.
Так! Всё! Пора просыпаться!
Я крепко зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Никогда больше не буду пить в одиночестве и в компании тоже не буду. Мартини — зло, мужики — тем более.
— Алуна Пресветлая!
Еле слышный возглас, донесшийся откуда-то снизу, заставил меня с опаской приоткрыть глаза и замереть в безмолвном восторге от увиденного. С потолка пещеры лился яркий серебристый свет, а его лучи были сосредоточены на мраморной плите. Ещё недавно белая, матовая, она словно сияла изнутри собственным приглушенным светом, а на каменной поверхности горели серебряные письмена.
— Луна подтверждает, это действительно серебряная! — громогласно объявил старец.
— В кой-то веки Эвалард сдержал слово, — со странной смесь облегчения донеслось снизу.
Ожидающие у подножия лестницы мужчины поддержали весть одобрительным гулом. Возникло ощущение, что меня только что изучили и признали пригодной. Вот только для чего?!
Алтарь!
Название мраморной плиты всплыло в памяти, и по спине пробежал холодок, ведь известное дело — на алтарях ничего хорошего не происходит.
— Руку! — в который раз рявкнули позади меня.
Обернувшись, обнаружила, что мужчина перекатывает между пальцами массивный браслет. Не ритуальный нож - и на том спасибо.
Интересно, он только сейчас такой немногословный или у него по жизни словарный запас ограничен?
Глаза мужчины удивленно расширились, и я поняла, что озвучила вопрос.
— По крайней мере, я не заявился в Святилище Алуны пьяным и одетым как последняя шлюха, — процедил он сквозь зубы.
И вот тут мне стало обидно, и за платье, которое, без сомнения, было потрясающим и безумно дорогим, и за себя. Мало того что в реальности сочли распущенной девицей, способной залезть в постель к женатому мужчине, ещё и во сне необоснованные претензии предъявили. Ну ладно, почти необоснованные. Да, я упилась мартини, но у меня и в мыслях не было осквернить чье-то-там святилище.
Всё! Мне пора домой!
Об этом я и сообщила вконец обалдевшему мужику. Мои слова вогнали его в состояние полного ступора, превратив в подобие статуи. Ну и ладно, пусть себе стоит, мне не жалко.
Я решительно направилась к краю площадки, ведь известно, что самый лучший способ избавиться от ночного кошмара — падение с высоты. Остановилась у обрыва, вскинула руки вверх, как пловец перед входом в воду, и… услышала хлопающие звуки.
Надо мной парил серебряный дракон!
Резкие мощные взмахи крыльев чередовались с парением. Дракон завершил полный оборот под сводами пещеры, а потом медленно, словно красуясь, нырнул в столб лунного света и сверкающей молнией понесся к земле. Из моей груди вырвался судорожный вздох, я стояла, точно завороженная, и смотрела на приближающуюся громадину. Дракон был так прекрасен! Самое волнующее из всех моих ночных грез, и такой реальный, что у меня защемило сердце, а на глазах выступили слёзы. На мгновение дракон завис в воздухе и… превратился в зеленоглазого психа, который нарушил мое уединение в бухгалтерии!
— Шандор, вижу, дар моего рода пришелся тебе по вкусу, — уголки его рта изогнулись в кривой усмешке. — Ослепительная, одаренная… и послушная. Всё, как ты заказывал.
Если сперва я ещё сомневалась, кто же имелся в виду, то дерзкий взгляд, обращенный в мою сторону, окончательно подтвердил догадку.
Хотела раскрыть рот, чтобы высказать всё, что думаю об озвученной характеристике, но внезапно ощутила, что не могу вымолвить ни слова. Тело окаменело, а на лице застыло всё то же выражение безмолвного восторга. Краем глаза уловила движение сбоку, и в поле зрения возник мой ночной глюк. Точнее, теперь этих глюков было два, но первый всё равно был вне конкуренции, хотя бы потому, что продолжал дико бесить! Самолюбивый, надменный и думающий лишь о себе. Прямо-таки собирательный образ того, что я терпеть не могла в мужчинах.
— Эвалард, не ожидал, что ты примешь мои условия, — медленно произнес Шандор.
— Слеза Алуны бесценна для моей стаи, без этого артефакта нам не выжить, — легкомысленность тона должна была скрыть всю глубину переживаний, но я почувствовала, что серебряный дракон не преувеличивает.
— И ты согласился отдать взамен иное… сокровище.
Никогда не думала, что можно одним лишь словом выразить смесь презрения, злости и разочарования, но Шандору это удалось.
Тот, кого назвали Эвалардом, слегка подался вперёд:
— Так мы договорились?
Вместо ответа Шандор простер руку к столбу света и в его пальцах возник голубой, напоминающий по форме слезу камень.