Компромисс

Я тщетно искал, к чему можно придраться. Но, кроме легких стилистических или фактических погрешностей, которые есть практически у каждого, даже у меня, если на свежую голову собственный текст прочитать, найти ничего не удавалось. С литературной точки зрения все было безупречно, хоть сейчас в печать, если бы, конечно, у нас в стране такое печатали. И, кстати, дураки, что не печатают, такими талантами разбрасываются. Как там у Карамзина – мол, отчего в России мало авторских талантов? От холодного климата, не иначе. Двести лет назад ведь писал, а правильный ответ все тот же – "в обстоятельствах гражданской жизни россиян надобно искать ответа на вопрос: "Для чего у нас редки хорошие писатели?"

Я понял, что влип, уже к концу рабочего дня. Мне надо было вычитывать материалы, тестировать новый дизайн и искать информационные поводы, а я вместо этого все прокручивал в голове прочитанные за обедом страницы, гадал, кто главный злодей, размышлял, как автор вырулит из лихо закрученного им же самим сюжета, и тайком глотал новые куски, когда все сваливали на перекур.

Очнулся я в три часа ночи, когда внезапно кончились буквы. Думаете, я лег спать? Нет. Я идиот. Потому что мне оказалось мало скачанного на мобильник текста, и я полез на сайт читать отзывы в надежде урвать еще кусочек информации о полюбившихся героях, которых не хотелось отпускать. Там я стал обладателем двух важных знаний. Первое: у прочитанного мной – не побоюсь этого слова – романа – существовало несколько сиквелов и вбоквелов, которые бодро перекочевали в мой мобильник, и я уже в красках представлял, как составляю Ире конкуренцию по телефонному таймингу и как будут издеваться друзья, уверяя, что это заразно. Второе: читатели на этом сайте на редкость тупые. И я даже говорю не о фанатах, которые бодро соревновались в эпитетах и помпезных прозвищах в надежде, что автор их заметит и благосклонно позволит облобызать ручку. Эти просто тихо смешили. Другие вызывали недоумение. "А я не понял, что это за чувак был в конце?" "Так он умер или не умер?" "Как он вдруг оказался здесь, если был там?" И прочие тупые вопросы, от которых хотелось заорать прямо в монитор – ЛЮДИ, КАКИМ МЕСТОМ ВЫ ЧИТАЕТЕ? И зачем вы вообще это делаете, если не умеете? Раздражали те, чей словарный запас состоял из слова "охуенно" (и того с ошибкой), впрочем, им этого вполне хватало, чтобы выразить "благодраность", как мы это называем с легкой руки все той же Олеси. Но вот те, кто лучше автора знал, что героям делать и куда пойти, реально бесили. "Ваш герой тряпка, а не мужик, его нахуй послали, а он и пошел". "Этот персонаж лишний в истории, я не хочу читать о каком-то Васе, меня главные герои интересуют, автор, ау, когда про них напишете уже?". "Зачем автор убил этого героя, он же такой клевый, ну и что, что грохнул там кого-то сгоряча, изнасиловал, не подумав, предал не со зла, но он же тоже достоин счастья, автор не прав". И традиционное: "Не буду больше читать, раз все не по-моему". Была, конечно, и группа хейтеров, как же без них. Но этих быстро банили и чистили, об их существовании я догадывался только по отзывам тех, кому не лень было на их высеры отвечать.

К какой же группе мне причислить себя? Этот вопрос я задаю себе в пять утра, укоризненно глядя на мобильник, который заверещит в полвосьмого. Традиционно, меня пнет Ира, злобно буркнув: "Будильник звонит, не слышишь, что ли?" Я, по обыкновению, попытаюсь отвертеться: "Скажи, что я перезвоню". Но есть и хорошая новость: уже часа примерно через три я снова смогу погрузиться в этот увлекательный мир и пофиг, что реальность будет периодически выдергивать меня обратно, я уже прочно вцепился, до конца все равно не выдернете.

Сначала я думал, что мне показалось. В повествовании проскальзывали короткие фразочки типа "так скучно и просто" или "скатерть асфальта". Это могло оказаться и совпадением. Но когда герой категорично заявил "всех, кого ты так сильно любил, обязательно встретишь снова", сомнений больше не осталось, я убедился, что у меня не паранойя. Этот Олдбой был знатоком и, очевидно, поклонником непопулярной группы "Ундервуд" (непопулярной, потому что тексты, в которые нужно вдумываться, обычно никому не интересны). Это объяснило его любовь к нестандартным метафорам. Если человек может представить себе "сны пружинные" или знает, как "валила луна тополя", то, скорее всего, и сам способен выражаться столь же замысловато.

Заметил эти цитаты только я. Но нисколько этому не удивился. Потому что эти озабоченные только постельные сцены пожирают, все остальное по диагонали просматривают. Еще в самом начале одним из спутников героя стал говорящий кот по имени Машенька, очень порадовал фанатов и здоровых читателей, все поржали, поприкалывались, поиздевались в стиле "намается пацан с таким именем". И ни одна сволочь не узнала цитату. Даже когда автор в обсуждении дал подсказку ("люди иногда так невнимательны"), это вызвало лишь очередные дифирамбы невъебенному чувству юмора. У меня постоянно возникало ощущение, что, кроме ориджей Олдбоя, эти курицы ничего не читают. Ира это ежедневно подтверждала своим поведением (собственно, это и породило наш "компромисс").

Мне немедленно захотелось с этим товарищем познакомиться. Не то чтобы никто не понимал моей любви к "Ундервуду". В общем-то практически все мои друзья признавали, что "норм". Но не более того. И уж точно никто не мог цитировать или использовать как интертекст. Поэтому в Олдбое я почувствовал родственную душу. Захотелось узнать, какой он. Сколько ему лет, кем он работает, как выглядит, во что одевается, какая у него прическа, какого цвета его глаза. Какой у него голос, в какие игры он любит играть и ловит ли он бабочек. Захотелось выяснить, все ли его "крючочки" в текстах я нашел или половину цитат не узнал. К счастью (или, может быть, к сожалению), я еще не дошел до той высокой степени безумства, которая позволяет бесцеремонно вломиться к автору в приват и начать требовать личностного общения. Поэтому страдал молча.

Я прочел всю серию про попаданцев. Почему-то тайком от Иры. Отчитался ей только о первой части. И скрыл свой внезапно вспыхнувший интерес, не хотелось признавать, что я такой же, как все эти курицы, которые без капса и восклицательных знаков вообще выражаться не умеют.

Вероятно, так бы все и оставалось, если бы не вторая часть моего "компромисса". Второй навязанный мне оридж оказался совсем другим. Без фантастики, мистики, почти без юмора, у них это называлось "повседневность". Только разве ж это похоже? Когда скулы сводит от напряжения, когда ком в горле дышать не дает, когда руки дрожат, перелистывая страницы, это у кого ж такая повседневность, хотелось бы мне знать? Это были очень запутанные отношения трех людей. Сюжет раскачивало от отчаяния к надежде, от боли к эйфории. Каждый из троих успел побыть и жертвой, и мудаком, и ангелом. Я не мог понять, как можно так искусно складывать 33 обычных буквы, чтобы внутренности разъедало, словно кислотой, чтобы каждое слово на подкорке выжигалось, чтобы каждая строка острой иглой впивалась в сердце и там оставалась навсегда. Я дочитал до конца и тут же начал сначала, теперь уже неспешно наслаждаясь и смакуя, а не торопясь скорее узнать, чем все кончилось.

При внимательном чтении меня снова поджидали сюрпризы. Я и в предыдущей истории заметил некоторые совпадения с… скажем так, моим собственным стилем мышления. Слова вливались в меня так гладко, как будто я сам это писал, это были мои мысли, мои выводы, мои обороты речи и цитаты, хранящиеся в моей памяти. Шутку про обоюдотупой меч придумал я лично, еще когда мы "Тристана и Изольду" изучали на втором что ли курсе. И зверь Выхохуль, которого предстояло победить герою, тоже был создан моим воображением и тоже давно. И вот теперь новую историю я читал с совершенно таким же ощущением – я бы сам так написал, если бы писал художественные тексты, а не публицистику. По мере дальнейшего чтения частица "бы" стала как-то растворяться. Мне уже стало казаться, что это я и написал, а теперь вот сижу, перечитываю, блох выискиваю. Я даже заподозрил у себя диссоциативное расстройство идентичности – что, если во мне где-то сидит личность, которая эти тексты втихаря пишет и публикует, после чего засыпает и передает права на мое тело моей основной личности? Да, и сам понимаю, что бред. Да, и самому смешно. Но ничем другим объяснить столько совпадений я не мог.