Страница 51 из 108
– Если тот юноша прав хотя бы наполовину, у него еще будет время до заката, а дальше – мрак, – отозвался Вальдс, бросив взгляд на трех воинов, скрепивших руки в клятве над окровавленным телом княжны.
– У Влады только ты, Сев, и остался… – донеслись обрывки фраз.
* * *
Ингвар, а за ним Ратич и еще два десятка последних озверевших от мести параситов ринулись вниз по склону, сметая на своем пути карабкавшихся вверх данов.
Те, проявляли редкое упорство, и стремились, во что бы то ни стало, достичь Храма, по самую крышу набитого золотом, как рассказывал им епископ.
Бой на берегу не стихал. То подоспел Сигур. Всадники появились столь неожиданно, что на какое-то время им удалось рассечь неприятеля и приостановить высадку. Лишенные возможности стрелять, без риска попасть по своим, викинги взялись за копья.
Но разве может тонкий ясень удержать белого коня-великана с выпученными глазами, такого же бешеного, как и его наездник. Это вам не кривоногий кочевник на низкорослой лошадке. Это сами скифы вернулись из царства теней, чтобы забрать с собой проклятого врага.
На одном из огромных кнорров с багряными бортами Ингвар уже издали заметил бесконечно ненавистную темную фигуру. На секунду его отвлек какой-то молодой рыжеусый парень, попытавшийся достать руга выпадом фрамеи. Тень ужасного меча сама вершила суд… Сталь не успела еще перерубить древко, как высохший, будто мумия, труп смелого дана, сжимая костлявой рукой бесполезное теперь оружие, упал под ноги Ингвару.
Где же он? Где этот Чернокнижник? А! Вот ты где!
То был действительно Флорентиец. Колдун яростно жестикулировал, отдавая приказы трем громадным детинам в тех же железных масках. И хотя на первый взгляд они казались весьма неуклюжими, в них угадывалась все та же звериная мощь. Первый держал в руке трезубец, которому позавидовал бы сам Черномор. Чем вооружен самый высокий? Кажется копье. У третьего в руке и вовсе непонятное.
Под Сигуром пал конь, увлекая за собой седока. Датская секира подрубила ему передние ноги. Ловко вывернувшись из-под хрипевшего скакуна, Сигур вскочил, чтобы тут же скрестить меч с новым противником.
Свентовит спрятал око меж облаков, словно не любил он отныне шумных битв, будто смотреть ему только на синие моря, да зеленые луга.
Продолжая кровавый путь вниз по склону, Ингвар видел, как справа и слева от места схватки к берегу приставали все новые и новые одномачтовые змееголовые лодьи. Из них прямо в воду спрыгивали рослые светловолосые воины, вооруженные секирами и длинными прямыми мечами.
Сеча закрутилась с новой силой.
Во славу Христа божьи рабы убивали людей. Люди платили им той же монетой.
Веремуд закусил щит. Напиравшие на него даны суеверно попятились. В верхней части щита под тонким слоем кожи были вшиты листья встань-травы. Отбросив его за ненадобностью, Веремуд выдернул из какого-то трупа второй меч. Враги снова бросились на него. Выплюнув в первого противника пережеванную листву, руг отделил от второго руку по самую шею. Зарычал, завертелся волчком, отбивая чужие удары и нанося свои. Железо смачно вошло в податливую плоть… Сам он не чувствовал боли и не замечал он сотни мелких порезов, превративших рубаху в лохмотья, а мускулистое тело в сплошную рану.
Он жил боем, дышал боем, он любил его и ненавидел одновременно, как лучшего друга, ставшего предателем. Веремуд знал, эта схватка для него последняя. Он видел, как медленно, но верно смыкается кольцо копьеносцев. Уже повержены последние воины Свентовита, и белая кожа их коней краснее заходящего солнца.
Но воин-зверь рожден убивать, а не думать о собственном спасении. Закравшись в сердце, робкая надежда на чудо обезоруживает с самого начала. А этого не должно быть!
Лик Хорса вновь возник из-за свинцовой тучи.
Отряд Ингвара врубился в толпу, щедро раздавая стальную дань направо и налево. Вокруг одержимых тут же освободилось пространство.
Воспользовавшись этим, монстр в железной маске широко размахнулся… Что-то гулко просвистело в воздухе…
И рухнул Всеслав, с кровавыми дырами вместо глаз, сжимая в руках вырванный в последнем предсмертном усилии из ран трезубец.
Маска торжествовала победу, оглашая берег диким первобытным криком. Да, веселья под ней заметно поубавилось, когда безжалостная тень магического оружия наискось перечеркнула монстру грудь.
Схлестнувшись с новым противником, Игорь уже не заметил, как всепоглощающая ржавчина расползлась по металлу, скрывавшему лицо убийцы. Он давно перестал обращать внимание на эти мелочи.
Его сбило с ног чье-то обезглавленное тело. Рядом упал Фрелав, пронзенный насквозь, сполна уплатив долг.
К Ингвару подскочил Ратич и помог встать.
– Спасибо, брат! Но сейчас держись от меня подальше! Целее будешь! – прохрипел тот.
– А нам что целыми, что по частям, все равно погибать! – нервно рассмеялся Ратич.
Игорь под личиной Ингвара зловеще улыбнулся в ответ:
– Не скажи!
И они разом кинулись на выручку израненному Сигуру, который из последних сил отбивался от чудовища с косую сажень, закованного в доспех…
Братья не успели. Монстр насадил руга на ангон и высоко поднял над местом битвы, будто штандарт. Железко вошло Сигуру в живот. Он стал медленно сползать по дереву, оставляя за собой синие веревки кишок.
Исполин не долго хвастался победой, как на него налетел Ратич, опередивший Ингвара. Гигант в железной маске саданул руга кулаком в ухо. Ратич покатился по земле. Но Ингвар был начеку. Колдовская сталь впилась в бок демона и выпила из него жизнь до остатка. Выдернув меч, руг для верности еще раз погрузил его в мертвое тело.
– О, Ругевит! Гляди! Это жертва к твоему алтарю! – воззвал он к богу войны, и, не дожидаясь оглушенного Ратича, Ингвар бросился на данов, расчищая дорогу к судну с багровыми бортами, выискивая глазами оставшихся демонов и их покровителя.
Вскоре он приметил еще одну Маску, что неистовствовала, убивая одного парасита за другим. В правой руке демон смерти держал боевой бич – палицу с подвижными главами на цепях, в левой стилет, которым добивал поверженных жрецов.