Страница 20 из 21
И снова во всем виноваты были ведьмы.
И снова Охотник, уже бравший в свои вылазки подросшего сына, отправлялся искать и убивать ведьм.
Семья Анфисы покинула свой дом одной из последних. Они крепились и держались, сколько могли, надеясь, что здравый смысл все же победит и люды опомнятся. Но их ожидания были напрасны. В одну из ночей, оставив весь скарб на разграбление, отец и мать, взяв за руки двенадцатилетнюю Анфису, навсегда покинули свой дом. Они уходили все дальше и дальше. Все глубже и глубже в лесную чащу. Следом за ними бежал огромный рыжий кот, который давно сталь фамильяром семьи.
Еще много лет тому, кода крохотный котёнок только появился в доме, отец Анфисы протянул руку, собираясь его погладить. Котёнок злобно зашипел и ударил лапой с еще крохотными коготками, по запястью мужчины.
– Не кот, а демон! – засмеялся отец Анфисы, слизывая с руки капельки крови.
Так у кота появилось имя. Когда Анфиса подросла и начала говорить, строгий и мрачный «Демион» преобразовался в ласкового «Дёмика». Впрочем, называть кота этим, «домашним», именем было позволено только Анфисе. Услышав это из других уст, кот злобно шипел и выгибал спину.
Семья растворилась в густом тумане и надолго пропала из поля зрения и Охотника и его сына, который стал таким же истребителем ведьм, как и его отец.
***
Долгие пять лет семья Анфисы скрывалась в лесной чаще.
Мать собирала и сушила ягоды, грибы и травы. Отец, который и в самом деле был не очень-то умелым охотником, научился ставить силки на куропаток и кроликов. Анфиса, лазающая по деревьям, как белка, собирала мед диких пчел. Дёмик тоже не голодал. Лес был полон грызунов и прочей мелкой дичи.
Они уже решили, что люды забыли о них и собирались дожить отведенные им Творцом дни в лесной глуши. Об одном печалились родители Анфисы. Дочь уже вступила в брачный возраст, а где же ей искать для себя мужа? Не среди медведей же.
***
Сын Охотника вырос точной копией отца. Высокий, широкоплечий, со смоляными прямыми волосами, которые он стягивал на затылке кожаным шнурком, с горящим непонятным пламенем взглядом. На юношу заглядывались многие людянки, но он не одарил своим вниманием ни одну.
Когда сыну Охотника исполнилось восемнадцать, и он вошел в брачный возраст, отец, видя его явное равнодушие к окрестным девушкам, решил поговорить с отпрыском серьезно. Узнать, когда и с кем тот намерен совершить брачный обряд, подобие которого, за неимением ведьм, творилось старыми бабами-людянками.
Сын, глядя исподлобья, угрюмо сказал:
– Не мила ни одна! Хочу взять в жены ведьму!
Жена Охотника всплеснула руками, охнула и плюхнулась на лавку у стола:
– Да где ж ты её найдёшь, ту ведьму?! Нет их уже давно. Сгинули, прокляв наш Мир! Вон, глянь, пурга какая за окном! Отродясь такого не было! Все они, ведьмы проклятые, чтоб им пусто было!
Охотник прекрасно помнил, что ведьма, отвергшая его, сумела убежать, прихватив дочь, а потому сказал сыну, усмехнувшись:
– Будет тебе жена ведьма! Только выследить нужно и родителей её прикончить! А потом волоком притащим в поселение и совершим обряд над вами! Станет твоей женой! На благо нашей семьи колдовать будет!
Глаза сына Охотника радостно блеснули:
– Когда пойдем, отец?
– Погоди пока пурга утихнет. Через пару деньков, по свежему снегу, выслеживать легче будет. Пса покорми. Перед охотой ему жрать не надо, – отдал распоряжения Охотник и завалился спать на лавку, укрывшись с головой меховым медвежьим одеялом.
***
Первой в домик, затерявшийся в лесной глуши, вбежала раскрасневшаяся на морозе Анфиса. За нею пулей влетел кот.
– Мама! Там люды! И с ним волк! – девушка была напугана и старалась предупредить семью о нежданных гостях.
Мать Анфисы вышла на порог. Долго всматривалась вдаль, принюхивалась к запахам леса. Словно испугавшись чего-то до смерти, быстро вернулась в дом:
– Беги, доченька! Это не волк, а собака, которую кормили мясом ведьм! Она натаскана на охоту на нас! Беги!
– А вы? Я без вас никуда не пойду!
Мать Анфисы понимала, что дочь не оставит ни её ни отца. Понимала она так же, что втроем им не скрыться. Что нужно любыми силами задержать охотников, а потому ей с мужем нужно остаться здесь, в доме. Остаться, чтобы дать дочери возможность убежать. Остаться, чтобы никогда уже не выйти из этого дома.
– Беги, доченька! Зови наших сестер-ведьм! Они придут, как только тебя услышат и помогут уйти их этого Мира! А мы тебя догоним. Чуть позже, – и мать подтолкнула Анфису к порогу, крикнула коту: – береги её! – и захлопнула за девушкой и её фамильяром дверь.
Анфиса бежала по заснеженному лесу и взывала ко всем ведьмам во всех Мирах:
– Сёстры мои! Все, кто меня слышит! Придите! Помогите! Спасите меня и мою мать! – о том, что людам недоступен переход между Мирами, Анфиса знала с детства. Она понимала, что её отец навечно прикован к этому Миру.
***
Первая стрела из лука самострела пронзила грудь ворвавшегося в дом Охотника.
Вторая впилась в сердце его сына, и он рухнул на тело отца.
Больше стел в луке не было и вбежавшие следом приспешники, набросились на родителей Анфисы. Силы были слишком не равны, и вскоре, жизнь покинула и мать Анфисы и её отца.
Охотники переглянулись. Дело было сделано. О том, что они отправляются «добывать» невесту для его сына, их ватажок-Охотник никому не сказал.
Можно было возвращаться в поселение и сказать людам, что последняя ведьма в их Мире убита.
Матери Анфисы удалось обмануть людов, но не пса.
Наклонив к земле огромную голову, пес принюхался, взвыл и рванул в чащу.
– Куда его понесло? – удивлялись охотники.
– Да кто его знает? Нужно быстро возвращаться. Вон, снова метель разыгралась.
Ветер сметал и кружил снег, засыпая следы Анфисы и Демиона, но развеять запах ведьмы ветру было не под силу, а потому пес все бежал и бежал по лесу.
Огромный зверь учуял Анфису, притаившуюся в зарослях кустарников, и бросился на неё, рассчитывая перегрызть голо одним ударом клыков и вдоволь напиться ведьминской крови. Но девушке удалось увернуться, и зубы щелкнули в воздухе. Озверевший пес рвал зубами и когтями её тело и не сразу понял, что у него на спине сидит огромный кот, который тоже задумал его убить. Не думая, что кот представляет для него опасность, пес все внимание сосредоточил на ведьме и пропустил тот момент, когда острые клыки фамиьяра разорвали его сонную артерию. Пес завертелся, скуля и орошая белый снег алой кровью. К счастью, агония его была недолгой и, вскоре, монстр рухнул замертво.
Кот подбежал к Анфисе, ткнулся носом ей в щеку. Девушка лежала в беспамятстве. Её одежда была разорвана, тело исполосовано зубами и когтями пса.
Кот сел ей на грудь и утробно завыл-заплакал.
Словно услышав этот, наполненный болью и отчаянием вой, Анфиса приоткрыла глаза.
Девушка поняла, что никто не поспешил к ней на помощь. А может, просто не успел или не услышал. Оставаться в Мире, где с неба сыпал снег, грозящий похоронить её под своим покровом в ближайший час – было нельзя. Анфиса прижала к себе кота:
– Идем на Перекресток.
– Может, лучше подождем твоих сестер? – кот не оставлял надежды дождаться помощи.
– Нет. Я скоро могу замёрзнуть и умереть.
– А сил на переход у тебя хватит?
– Хватит, – Анфиса, прижав к себе Дёмика, рухнула в воронку перехода между Мирами.
Глава седьмая
Ольга, словно очнувшись от глубокого сна, открыла глаза. Она все так же находилась в центре полянки. Рядом, все так же, сидели ведьмы. Правда, круг они уже разомкнули.
– Вот и все, что мы хотели тебе показать. Остальное ты и сама знаешь, – Анфиса улыбнулась смотрительнице: – если у тебя есть вопросы – спрашивай. Мы ответим, если сможем.
Голова у Ольги действительно не болела совершенно, но в горле пересохло так, словно она не пила целую неделю. Поняв, что с нею происходит, молодая ведьма, подхватив длинное платье, быстро встала и принесла воду, которую налила в стакан из стоящей на столе бутылки.