Страница 19 из 21
Сын ведьмы несся по лесу, как раненый лось, сшибая все на своем пути и не зная, кому причинить боль, хоть отдалёно напоминающую ту, что рвала и корёжила его.
Наконец, выдохнувшись окончательно, он упал под огромной разлапистой сосной и завыл от тоски и отчаяния.
Снова, как и в предыдущие разы, ведьма предпочла ему другого! И было бы кого! Невысокий хрупкий паренек с синими, как летнее небо, глазами, с мягкими светлыми кудрями, даже рядом не стоял с ним – жгучим брюнетом, косая сажень в плечах, с глазами, черными, как ночное небо.
Где были газа у этой тупой ведьмы? Где был её хваленый ум?! Разве может этот хлюпик дать ей здоровое потомство?! Творец! Куда ты смотришь?! Почему ты так несправедлив к достойным?!
Сын ведьмы вздрогнул, почувствовав, как чья-то рука гладит его по голове. Схватил за запястье непрошеного жалельщика, с силой дернул на себя, собираясь подмять и покалечить, если вражина окажет сопротивление.
Но ему на грудь, слабо ойкнув, упала юная девушка. Людянка.
– Чего тебе?! Поди прочь! – сын ведьмы оттолкнул девушку.
– Возьми меня в жены. Я давно тебя приметила, просто понимала, что с чарами ведьмы мне тягаться не дано, – девушка заглядывала в глаза сыну ведьмы.
Тот сел. Обхватил голову руками. Задумался.
Правда, раздумья его длились не долго.
Он встал, даже не подумав предложить помощь девушке, и зашагал туда, где веселились на свадьбе ведьмы его соплеменники. Обернулся:
– Что замерла?! Иди за мной! Объявим этим тварям о том, что мы пара и велим немедленно совершить над нами обряд!
Девушка вздохнула, поднялась с земли и поплелась за своим избранником.
В эту ночь в селении был совершен брачный обряд над двумя парами.
Мать Анфисы и её муж, смеясь и радуясь приближающемуся утру, взявшись за руки, убежали в луга.
Сын ведьмы и его жена упали на мох под густой сенью ели.
Обе женщины понесли в ту же ночь.
***
Мать Анфисы не могла нарадоваться на своего ласкового и доброго мужа, который носил её на руках в полном смысле слова. Слава Творцу, хрупкость и малый вес ведьмы позволяли юноше, отнюдь не богатырского сложения, делать это без труда.
Жена сына ведьмы была рада тому дню, когда муж, приходя с охоты, просто заваливался спать, не избивая и не насилуя её перед этим. Женщина старалась быть нежной и ласковой, а когда это не имело никакого действия, увещевала мужа, говоря, что у них скоро будет ребенок. Но сыну ведьмы было наплевать и на жену и на будущего ребенка.
Мать Анфисы и жена сына ведьмы разрешились от бремени в один день.
– Как хочешь назвать дочь? – спрашивала юная ведьма, впервые ставшая матерью, у сияющего улыбкой мужа.
– Давай дадим ей имя Анфиса. Если ты не против, конечно.
– Хорошее имя, – улыбнулась юная мать: – Здравствуй, доченька! Здравствуй, Анфиса!
В этот же день, фамильяр ведьмы притащил откуда-то худого рыжего котёнка. Блохастого, со свалявшейся шерстью и вздутым от паразитов животиком. Принес и положил у колыбели, где спала девочка.
Мать Анфисы вздохнула:
– Какой неказистый. Впрочем, выбирать не нам, – подхватила котёнка и понесла во двор, где натерла отваром полыни, изгоняющим блох, дала попить отвар, умертвивший паразитов внутри, напоила парным молоком и отнесла в дом. Положила в колыбель, в ногах у дочери. Приказала:
– Охраняй и защищай не жалея живота своего!
Котёнок согласно мурлыкнул и уснул.
В этот же день сын ведьмы притащил домой щенка. Швырнул его в сенях на пол, буркнул жене:
– Корми. Будет сыну на охоте помогать.
– Ты бы хоть имя сыну дал, что ли, – обиженно проговорила людянка.
– Имя? – сын ведьмы задумался: – он люд? Вот и имя ему будет Люд! А псу имя будет – Соб.
***
Глава шестая
Год сменялся годом. Весна сменялась летом. Все счастливее была семья Анфисы. Все злобнее посматривал в их сторону сын ведьмы. Приходя с охоты, поев, он усаживал за стол напротив себя жену и начинал нескончаемую и неизменную «песню» о том, какие твари все ведьмы. Как они мешают жить простому люду. Как плетут против них, людов, заговоры. Как наводят порчу на баб, которые умирают в родах. Как отгоняют своим колдовством зверя вглубь леса. Итог этих сетований был один – проклятия в адрес матери Анфисы, которая его приворожила и не отпускает от себя уже сколько лет.
Жена сына ведьмы уже скоро и сама начала верить словам мужа. Ну а как же могло быть иначе? Ведь она и так, и эдак. Не знает, с какой стороны мужу дорогу забежать, а тот в ответ становится только мрачнее и грубее. С чего бы это? Не иначе, как сглазила, проклятая ведьма! Приворожила и не отпускает от себя.
Именно поэтому, когда сын ведьмы, разговаривая, скорее, сам с собой, произнес фразу:
– Нужно истребить это ведьминское племя! Нам, людам, без них жить легче станет! – его жена не только не возразила, но и на следующий день, пойдя к источнику за водой, начала подзуживать собравшихся там баб.
Многие бабы завидовали ведьмам. Тому, что они сами выбирали себе мужей. Их уму. Их красоте. Их неувядающей привлекательности и молодости. Их долгому веку. А потому зерна упали на благодатную, хорошо унавоженную завистью, почву.
И началась охота на ведьм.
Истребляли одну за другой старух, которые уже давно поселились в чащах лесов. И до поры до времени этого вроде бы, как и не замечали. Старухи не покидали свои дома каждый день, но, когда на совершение брачного обряда в один год прибыло всего три старых ведьмы, более мудрые старики из людов, заволновались. Они пришли к дому сына ведьмы, чтобы прояснить ситуацию.
– Чего вы хотите?! Вы, выжившие из ума прихвостни ведьм?! – сын ведьмы стоял на пороге своего дома, не думая пригласить гостей внутрь.
– Что ты творишь? Ты понимаешь все последствия твоих действий?! – возмущались старые люды: – как ты можешь так ненавидеть свою кровь? Ведь ты сам сын ведьмы!
– Я не сын ведьмы! – мужчина надменно вскинул голову.
– А кто же ты? Люд?
– Нет! Не люд! Я Охотник! Новая раса в этом Мире. Я был рожден, чтобы выполоть этот ведьминский сорняк из нашего Мира!
– Побойся Творца! Мы всегда жили с ведьмами бок обок! – возмущались люды: – по-другому не было от Начала Времен!
– Теперь будет! – гаркнул Охотник и захлопнул дверь перед носом у старцев.
***
В этом году на поля и леса Мира впервые выпал снег. Правда, пролежал он недолго, растаял спустя несколько часов, но бабы, пришедшие утром за водой к источнику, хватались за головы и, на чем свет стоит, проклинали ведьм, которые «озлобились и нагнали на Мир вот такую беду».
Приспешников и последователей у Охотника становилось все больше. Они уже не боялись врываться в дома ведьм, основной заповедью которых было «не навреди», убивали их мужей и детей, а самих ведьм, привязав на шеи несчастных женщин камень, топили в озере, которое с давних времен за свою глубину и иссиня-черный цвет воды, получило название «Бездонное». Если ведьме удавалось каким-то образом, ослабить путы и сбросить камень, и она выныривала на поверхность, её топили баграми, удерживая под толщей воды до тех пор, пока несчастная женщина не умирала.
Ведьмы, забрав семьи, уходили в леса, надеясь там найти укрытие и спастись от преследователей, но все было тщетно.
Охотники устраивали на них облавы, высматривали, где спряталась ведьма, и истребляли всю её семью.
Климат Мира изменился за несколько лет до неузнаваемости. Если в начале на смену лету приходила мягкая недолгая осень, а за нею некое подобие зимы, с падающим и быстро тающим снежком, то к исходу десятого года Охоты, Мир накрыла самая что ни на есть настоящая зима.
Звери, чьим мясом привыкли питаться люды, уходили в чащи. Плодов и ягод уже явно не хватало. Зерна, осыпавшиеся с колосьев, не успевали прорастать и дать урожай, а просто гнили или замерзали в почве, пропитанной осенними дождями, а потом замороженной в корку зимней стужей.