Обжигающее солнце

— Мне не стоило прогуливаться под дождём, поэтому будет лучше, если я останусь сегодня дома. Ты ведь не против? — Ким всё-таки воспользовался шансом. Очевидно, он ещё не простил себя за то, что пытался со мной сделать.

— Хорошо. Я сама позвоню управляющему Чхвэ, и он найдёт тебе на сегодня замену, а ты пока выздоравливай. И давай забудем то, что случилось вчера? Выслушав твои причины, я не буду осуждать, но и ты никогда не осуждай меня, не узнав мои. — возможно, у другой девушки такой поступок её парня вызвал бы боязнь или отвращение, но не у меня.

— Ладно. Увидимся завтра. — торопливо сказал Намджун, после чего тут же отключился.

— И тебе хорошего дня… — наспех сказала я, но в ответ уже ничего не услышала.

Мне ужасно не везёт с парнями, поэтому я не сильно удивилась тому, что в отношениях с охранником Кимом ощущаю холод с его стороны. Я не глупа и прекрасно понимаю, что Джун не влюблён в меня так же сильно, как я в него. Но порой хватает одной искры, чтобы разжечь большое пламя. Его ко мне интерес можно воспринимать как эту искру, и я не дам ей погаснуть. Ни за что.

После звонка управляющему Чхвэ ко мне приехал один из подопечных Ёнын, и вместе с ним из машины вышла Ёри. Сомневаюсь, что она решила просто так со мной повидаться или же за компанию съездить в университет Кёнхи. Наверняка припёрлась по отцовскому указанию. Интересно, чем на этот раз диктатор Ынсон задумал меня усмирять?

— Ну и что я забыла на приёме в честь дня рождения компании? Насколько знаю, папа боится показывать меня своим бизнес партнёрам, а там даже акционеры будут. Как он додумался до этого, будучи неуверенным в том, что я сдержусь? — не ожидала такого приглашения от своего отца, поэтому и отнеслась к нему скептически.

— Санни, господин Ынсон даёт тебе шанс доказать, что ты достойна быть его дочерью. Просто воспользуйся им. Компания сейчас находится под давлением прессы из-за одного инцидента, и репутации твоего отца не помешает помощь семьи. — Ёри часто несёт всякую чепуху, но это уже чересчур.

— Я, и помогать папе? Мне ничего никому не нужно доказывать. То, что я его дочь, анализ ДНК ещё в средней школе подтвердил, но лучше бы он был отрицательным. И не надо смотреть так, я не глина, чтобы лепить из меня всё, что вздумается. Передай отцу, что я не приеду, меня не интересует бизнес, а от напыщенных лиц его партнёров хочется утопиться. — сначала ляпнула и только затем, взглянув в округлённые глаза Ёри, я поняла всю иронию мной сказанного. — М-да, было бы забавно умереть так же, как онни. — уныло добавила я, а затем направилась к выходу.

— Постой, Санни. На этом приёме будет Сону, и ты сможешь загладить свою вину перед ним. — эта девушка словно из параллельной вселенной, пропустила самые главные новости из моей жизни.

— Вину за что? За разбитую машину? За мои позорные фото в журнале? За то, что двинула ему коленом между ног? Или, быть может, за то, что опрокинула десерт на дорогой костюм этого придурка? Удивлена? Да ладно? Ты же моя подруга и должна лучше всех меня знать. Какой я, по-твоему, человек? Хороший или плохой? — Ёри иногда бесит своим безразличным спокойствием, поэтому я всегда хотела хотя бы раз вывести её из себя, чтобы посмотреть, какая она настоящая. Но это, оказывается, не так просто.

— Нет хороших или плохих людей, есть те, кто ошибаются, и ты просто затерялась в своих ошибках. — даже если я открыто позволяю этой девушке высказаться, она всё равно не скажет лишнего.

— Да, я прям ходячая ошибка, поэтому оставьте меня все в покое, и ты в том числе. Притворяешься подругой? Ок. Без проблем. Делай так и дальше, а сейчас скройся с моих глаз, я опаздываю на занятия. — никто не просит Ёри нарушать указания отца, но быть двуликой — это уже её выбор.

Оставив секретаря Ким одну в художественной студии, я ушла без прощаний. Время идёт, а в моей жизни ничего не меняется. Сейчас Ёри позвонит главному секретарю, и тот пришлёт ей целый фургон мусора, который она развесит на места, где должны стоять настоящие картины Муён.

Подруга так дотошна, она никогда не меняет их порядок, а вот я, уничтожая эту пародию, делаю свой погром выборочно. Совсем не понимаю отца, он всю жизнь открыто обожал свою старшую дочь, а теперь даже не вспоминает. Разве иногда зовёт меня её именем, как будто бредит. И всё-таки Ынсон не признавал талант онни к рисованию, ведь жизнь художника в его понимании слишком жалкая для семьи Гу.

Молчаливый и терпеливый — этими качествами должны обладать все охранники в нашем доме; подчинённый, которого прислал управляющий Чхвэ, такой же. Молодой мужчина подъехал к университету Кёнхи, вежливо открыл для меня заднюю дверь авто, а затем сел обратно и уехал в сторону Инсадонга.

Если честно, у меня нет желания учиться, поэтому мои посещения этого учебного заведения могут желать лучшего. Ынсон хорошо заплатил, чтобы я поступила сюда, даже не спросив, чего мне на самом деле хочется. Для него я ничтожество, бездарность, грязное пятно на репутации, и папа даже не скрывает своего ко мне отвращения. С его решениями не хватит сил бороться в одиночку, это я уже себе доказала.

— Вы только посмотрите, кто наконец явился. Ненормальная дочь семьи Гу или, вернее, сумасшедшая невеста моего парня. Как настроение? Помереть не хочешь? Я могу помочь. — злая Джена явно поджидала меня, ибо мы с ней учились в разных корпусах кампуса.

— Спасибо, но не сегодня.

Утром в студии, замазывая тональным кремом синяки, и по пути в университет всё, о чём я могла думать, так это о том, что случилось вчера посреди ночи. Сможет ли Намджун простить себя, ведь он намного человечнее всех моих знакомых, меня в том числе? Я признаю, что вначале испугалась, и это немного неправильно защищать его в такой ситуации, но иначе не получается.

— Йаа! Чокнутая, я ещё не закончила. — старшекурсница снова преградила мне путь, а её двое подруг только наблюдали со стороны. — Ты и твой папаша, отстаньте от Сону. Найди себе кого-нибудь другого, не разрушай мои отношения. — вначале обзывала и угрожала, а теперь будто умоляет.

— Может, прекратишь унижаться? Выглядишь жалко. — эта девчонка раздражала меня. Она влюблена, поэтому не замечает настоящих чувств Сону и то, как отвратительно он к ней относится, но я ей открывать глаза на реальность не собираюсь.

— Это кто ещё из нас двоих жалкая? Мне-то не приходилось лечиться в больнице для душевнобольных. Что так повлияло на тебя? Самоубийство старшей сестры или всё-таки безразличное к тебе отношение родителей? — Джене было больно, и она пыталась причинить мне такую же боль.

— Лучше тебе не трогать смерть онни, иначе сильно пожалеешь об этом. — я могла бы в два счёта унизить студентку Пак, процитировав высказывание Онг Сону по поводу их отношений, но почему-то продолжала молчать.

— Из-за тебя я теряю любимого парня. Что ещё ты можешь сделать? Напишешь предсмертную записку, обвинив меня в своей гибели, как Муён обвинила вашего отца за то, что задыхалась его опекой? Ну давай. — Джена любила Сону больше, чем саму себя, на протяжении долгого времени, и, кажется, она знала обо всём, что было связано с ним.

— Какая ещё записка? О чём ты говоришь? — старшекурсница уже намеренно упоминала о том, что от меня скрывали, поэтому, не удержав своих эмоций, я схватила девушку за грудки.

— Спроси у отца или Сону, ведь это именно он первым нашёл твою сестру. И как-то раз по пьяни проболтался мне о том, что видел предсмертную записку, а ещё успел прочесть её. — с улыбкой ответила Джена, освобождаясь от моей хватки. — Всё, во что ты веришь касаемо гибели Муён, — сплошная ложь, но у тебя нет права на правду, потому что ты такая же, как и Ынсон, — бессердечная тварь. — самодовольно сказала студентка Пак, а затем кивнула своим подругам, и они вместе ушли, оставив меня в растерянности.

Предсмертная записка? Так это правда, онни сама лишила себя жизни? Но почему, что спровоцировало её к этому неверному выбору? Я действительно до этого времени слабо верила в её самоубийство, а услышав о том, что это всё-таки правда, внутри меня всё до боли сжалось, было трудно дышать. Как я могла не заметить тревог своей сестры? Как не обратила внимание на её грусть, которую чувствовала в наших телефонных разговорах?