Coagulopathies (ЛП)

— Я буду свободен… позже. К пяти, — я мотаю головой, и Кайло быстро поправляется. — А… к трем. Сегодня до пяти не могу.

— Хорошо, я зайду попозже. Спасибо, сэр.

— Мгм, до встречи.

Не знаю, ушла она или нет — кажется, я слышу шаги, удаляющиеся прочь, но наверняка не скажу. Кайло, в отличие от меня, не колеблется и через пару секунд принимает снова трахать меня, хотя в этот раз дышит и стонет чуть потише. То, что нас чуть не застукали, ужасно заводит, и я кончаю следом за Кайло, вздрагивая и насаживаясь на дергающийся член, изливающийся в меня. Кайло дергает за рукав толстовки, обнажая мое плечо и впиваясь в него зубами. Он дрожит и стонет, грубо толкаясь напоследок, и стол со скрипом проезжается по полу.

В этот раз узла нет, и Кайло во мне не застревает. Он все еще пытается утихомирить дыхание и обнимает меня, пришпилив к столу, хотя уже привычную панику и дискомфорт, которую снимает только поглаживание по железе, я не чувствую. Это здорово. Можно просто расслабиться. Похоже, жизнь действительно налаживается.

Кайло глубоко вздыхает. Он целует меня в щеку, и я поворачиваю к нему голову, чтобы поймать его губы.

— За это, — мурлыкает он, — тебе и десерт положен.

— О, это так щедро с твоей стороны, — бормочу я в ответ, закрыв глаза и вздернув бровь.

— Сегодня все, что пожелаешь, Рей: Тако Белл, МакДональдс, — его губы блуждают по моему подбородку, оставляя поцелуи. — Плюс десерт.

— Да ты в жизни никогда не рискнешь хотя бы кусочек тако из Тако Белл попробовать.

— …как бы там ни было…

Я возмущенно ахаю, немного оборачиваясь, чтобы посмотреть на Кайло. Он прикрыл глаза и выглядит уставшим, но встречает мой потрясенный взгляд с сарказмом.

— Ты должен хоть один попробовать, — говорю я. — Это обязательное условие.

— Я старый для этого, Рей; у меня желудок от Тако Белл наизнанку вывернется.

— Тебе же тридцать.

Мы выпрямляемся, Кайло берет из коробки салфетку и протягивает мне, чтобы я привела себя в порядок. Я закатываю глаза, когда он продолжает настаивать на том, что слишком стар для фастфуда, и сообщаю ему, что он просто нерешительный трус, и как раз из-за этого его желудок такой чувствительный.

— У моего деда был чувствительный желудок, — отрезает он, застегивая ремень.

— Ну-ну. А мне кажется, что ты просто ведешь себя как ребенок.

Кайло хмурится и вздыхает, продолжая настаивать на том, что это “наследственное”, так что я просто чмокаю его в щеку, наблюдая за тем, как он бубнит, собирая вещи.

О да, кое-кто просто ужасно чувствительный.

========== 28: Propranolol ==========

Так тяжело ждать выходных. И я с нетерпением считаю дни до зимних каникул — до них где-то месяц — а пока приходится довольствоваться выходными и теми несчастными минутами, которые Кайло находит для меня. Их не так уж и много.

Но все не так уж и плохо, по крайней мере, мне так кажется, когда я просыпаюсь рядом с ним посреди ночи в субботу. Кайло спит на спине, и лунный свет заливает его длинное лицо, а я просто лежу рядом и не могу на него насмотреться. Иногда он принимается сопеть. Бормочет что-то во сне. А еще много ворочается, пока спит — опять чуть не столкнул меня с кровати.

Я придвигаюсь к нему ближе, устраиваясь под рукой, и оставляю поцелуи на теплой коже шеи. А потом веду пальцами по его груди вниз, к голому животу, слегка оцарапывая ногтями. Его тело тут же оживает под прикосновениями, напрягаясь, кадык дергается, и Кайло издает тихий стон. Он выглядит таким уставшим. Мы только-только перестали лапать друг друга несколько часов тому.

Я продолжаю целовать его шею и тянусь еще ниже, касаясь бедренной косточки ногтями. Надо бы разбудить Кайло до того, как я полезу к его члену. Да?

— Кайло, — бормочу я. Он стонет. — Ну, и тебе доброго м-м-м-м.

Я поглаживаю стояк, натянувший трусы. Кайло ерзает и стонет еще громче. Его волосы все еще влажные после душа, а кожа горьковатая на вкус от геля. Кончиком языка я провожу по набухшей железе, облизывая, и от этого наконец он просыпается, подавляя гортанный стон.

Его член дергается под моей ладонью, я поглаживаю его пальцами по всей длине, стискивая через белье. Кайло дергает бедрами, подаваясь мне навстречу. Его горячая ладонь проходится по спине вниз, и, добравшись до задницы, обхватывает ягодицу, заставляя меня прижаться еще сильнее. Я перекидываю через его ноги бедро, устроившись сверху, и жадно присасываюсь к железе, пока мои ногти расцарапывают его живот, а затем сую руку ему в трусы. Я ведь до сих пор еще не потрогала его член.

Он твердый и теплый, и шелковистый одновременно. Кайло захлебывается стоном, стоит мне только обхватить его пальцами — шпоры трутся о мою ладонь, уже немного липкие, и от этого я нервничаю. Проблем с клыками уже давно не было, и больше всего мне хочется взять член в рот, но что если я случайно кастрирую его? Это будет просто кошмарно.

Но, кажется, Кайло и так все устраивает. Он толкается бедрами чуть быстрее, а я еще даже пальцем не пошевелила. Стоит мне только двинуть запястьем, как его стон становится все громче, а затем переходит в нежное воркование.

— Заткнись, — выдыхает он, будто зная, что я сейчас засмеюсь, и шлепает меня по заднице. — Ничего… не могу с собой поделать.

— А я ничего и не говорила, — я шумно дышу ему в шею, улыбаясь.

Кайло рычит, перекатываясь на меня. Я вскрикиваю от неожиданности, хохоча от его щекочущих кожу поцелуев по шее, и быстро переворачиваюсь на живот, крепко прижимая руки по бокам. Так ты в жизни меня не достанешь.

Кайло наваливается сверху, прижимаясь бедрами к ягодицам и шепчет на ухо:

— Я трахнул тебя уже как минимум несколько десятков раз. Вас вообще можно удовлетворить, мисс Ниима?

Я качаю головой, уткнувшись лицом в подушку, вся красная от того, как сексуально звучит это его «трахнул», сказанное глубоким охрипшим голосом. Боже. Просто непередаваемо.

Мое белье с треском слетает с ног и падает куда-то на пол. Я немного выгибаюсь, отставляя задницу, и мне тут же прилетает шлепок по ягодицам, такой сильный, что я взвизгиваю. Боже. До чего же хорошо. Иногда я даже забываю, насколько здоровенные у него ладони. Ну просто медвежьи лапищи.

— Думаешь, я буду трахать тебя каждый раз, когда тебе захочется? — спрашивает Кайло. Я киваю, и он саркастично хмыкает. — Какая наглость.

— Наш девиз слабоумие и отвага, — бормочу я в подушку.

Мы смеемся, но я затыкаюсь, стоит Кайло перевернуть меня на лопатки, и начать целовать. Где-то на самых задворках разума проносится мысль о том, что наверняка надо бы использовать презервативы или хотя бы начать пить противозачаточные, но мне вообще сложно думать, когда он внутри меня. Беременность среди Альфа женщин супер редкая, а еще не так уж и много компаний выпускают презервативы специально для Омег.

А еще… я буду скучать по ощущениям. Кожи к коже. Да, наверняка надо хоть за таблетками какими-нибудь сходить к врачу.

— Нужно будет купить противозачаточные, — выдыхаю я, когда Кайло толкается в меня.

Он не останавливается, но я чувствую какое-то смутное беспокойство, несущееся по нашим узам. Его рот блуждает по моей шее, оставляя влажные поцелуи, пока Кайло медленно вбивается в меня, и тянется к изголовью кровати, ухватываясь за деревяшку, чтобы не так громко скрипела в такт толчкам. Я уже говорила, что можно просто положить туда подушку. Просто и дешево. Но Кайло никогда не ищет простых решений.

— Я что-то не то сказал? — бормочет он мне в шею.

— Нет… нет, — я качаю головой, пробегая ногтями по его ребрам. — Просто… мысли вслух.

Он замирает, тихо вздыхая мне в плечо. Я немного расстраиваюсь, что испортила весь настрой и принимаюсь расчесывать его волосы пальцами. Даже просто так лежать безумно приятно, мы словно два кусочка паззла, подошедшие друг к другу.

Кайло расстроенно сопит мне в изгиб шеи. Кончиком носа он тыкается в подбородок, а затем снова вздыхает. Ужасно драматично.

— Ты права. Даже если меня это немного расстраивает.