Страница 60 из 60
В коридоре раздаются быстрые шаги. Я пытаюсь взять себя в руки до того, как войдет Кайло, но не успеваю. Он заглядывает в спальню, в розовом фартуке, волосы связаны в пучок, и от этого вида я принимаюсь хохотать.
Он мягко улыбается в ответ, подходя ближе и снимая фартук на ходу. Я снова начинаю всхлипывать и тянусь к нему — не знаю, зачем — а он поднимает меня на руки, будто это самая естественная на свете вещь.
— Все хорошо, — шепчет Кайло. Он уносит меня обратно в гардеробную, и здесь страх отступает. — Я убрался в гнезде и подумал, что успею приготовить завтрак до того, как ты проснешься… прости, Рей.
Меня укутывают в большой кокон из одеял, и Кайло устраивает мою голову на подушке. Мне даже немного страшно от того, с какой легкостью я успокаиваюсь. Я шмыгаю носом, глядя за тем, как он подтыкает одеяло мне под самый подбородок, с той же небрежной легкостью, как будто всегда так делал. Как будто инстинктивно. Он что, знал, что я проснусь такой?
Его губы касаются моего лба, а ладонь гладит по щеке. Я смотрю на Кайло и, кажется, не могу найти слов. Тепло струится внутри головы — это он. Это узы и твою же мать, как по-другому они теперь ощущаются.
Кайло снова целует меня.
— Лучше? — я киваю в ответ, шмыгая носом. — Хорошо. Я постирал твое розовое одеяло и оставил на нем запах. Хочешь побудет тут, пока я готовлю завтрак?
Я киваю. Он улыбается и идет за ним, а по всему моему телу, от сердца расходится холод. Вся в отчаянии, я рычу, извиваясь под одеялом, и ужасно радуюсь, когда он возвращается с одеялом.
Кайло опускается на колени рядом, успокаивая меня.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, просто расслабься, Рей. Знаю, это немного ошеломляющее ощущение, — он расправляет одеяла. — Я должен закончить готовку, хорошо? Буду рядом, если что.
— Не уходи, — хриплю я. — Не уходи.
— Ты должна что-нибудь поесть. Ночь была очень долгой.
Возможно, но от мысли, что он сейчас снова меня оставит, меня перекручивает. Я гляжу на него умоляющим взглядом, и Кайло стонет.
— Дай мне хоть плиту отключить, — просит он.
Я смотрю, как он уходит, и ледяное оцепенение сковывает грудь. Оно расползается по рукам, вверх по горлу, сдавливая его и не давая вздохнуть, поэтому я утыкаюсь носом в одеяла и делаю глубокий вдох. Каким-то образом помогает. Поверить не могу, до чего же больно — и он чувствовал это, когда нас разъединили сразу после укуса?
Кайло возвращается и плотно прикрывает дверь в гардеробную. Он лезет ко мне под одеяло, окутывая меня своим теплом и спокойствием, стоит ему только обнять меня. Я утыкаюсь носом в его горло, вся вздрагивая. Ему теперь придется повсюду таскать меня с собой, как детеныша коалы на шее. Не думаю, что смогу вынести разлуку.
— Прости, — шепчу я.
— Не извиняйся, — он целует мои волосы, вздыхает и обнимает крепче. — Мне твое поведение безумно нравится.
Мы лежим в тишине еще несколько минут, пока у меня не урчит живот.
***
И снова я просыпаюсь в одиночестве, теперь уже в гардеробной.
Меня не охватывает смертельный ужас, как раньше. Я медленно сажусь, вцепившись в розовое одеяло, и замечаю бутылку воды, которую мне оставил Кайло. Одного глотка мало, и я допиваю все до конца. А еще он мне принес шоколад, и откусываю кусочек.
Из коридора тянет запахом готовящейся еды, и мой желудок снова урчит. На дрожащих ногах, все еще прижав к груди одеяло, я иду следом за нитью уз, что тянет меня к кухне. Я голодна как волк. И еле могу идти. Но уже не хочется рыдать.
Кайло я нахожу у плиты, он лопаточкой помешивает что-то в кастрюле. На нем снова фартук, он оглядывается и улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ.
Он указывает на стол:
— Скоро будет готово, хочешь присесть?
— О… здорово.
Я сажусь. Кайло не перестает улыбаться мне, но ему все же приходится вернуться к готовке.
Мне он приготовил целую тарелку с беконом, яйцами, тостами, а еще стакан апельсинового сока — с мякотью. Я благодарю Кайло, пока он поправляет одеяло, обернутое вокруг моих плеч, но хмурюсь, когда он наконец садится напротив.
— С мякотью? — спрашиваю я.
Он наклоняет голову и расправляет салфетку на коленях:
— Тебе же нравится.
— … ага. Но откуда ты знаешь
Он молчит целую минуту, избегая моего взгляда.
— Каждый раз, когда мы завтракали, тебе не очень нравился апельсиновый сок, — он прочищает горло. — Знаю, ты не настолько привередливая, чтобы любить какой-то особенный сорт, так что подумал, что тебе просто нравится с мякотью, — он вздергивает бровь, бормоча. — Как бы отвратительно это ни звучало.
… ох. Я киваю, наблюдая за тем, как он наваливает побольше сахара и сливок в свой кофе. Ну да.
— Спасибо, — говорю я.
— Не за что, — пожимает плечами Кайло. — Я прекрасно чувствую такие вещи. Мне нравится узнавать, что тебе нравится. Даже если это отвратительно.
Он отпивает кофе, а я пялюсь на него в умилении.
А потом вылезаю из-за стола и обнимаю его, пока он показушно стонет. Вспышка удивления сменяется волной тепла.
— Я люблю тебя, — мямлю я.
— Я тоже тебя люблю.
Мы молчим. Не хочу двигаться. Я просто потрясена осознанием того, как сильно люблю его, какой счастливой он меня делает, и как же здорово чувствовать его новое настроение.
Кайло легонько шлепает меня по заднице.
— Тебе нужно поесть.
— Оу… ладно, — я выпрямляюсь и тру глаза, пока не зарыдала. — Прости.
Он улыбается мне, когда я возвращаюсь на свое место, и я улыбаюсь ему в ответ, а затем беру вилку и начинаю есть.
Никогда ни в чем не была уверена в этой жизни, как в том, что люблю его больше всего на свете.