Отступники Эскулапа

Закончив рассказ, Елена вопросительно посмотрела на капитана милиции. Та, по-прежнему, пребывала в глубокой задумчивости, при этом по инерции все еще продолжая вертеть в руках серебряную ложечку. Рассказ, конечно же, был очень интересный, но пока что ничем не мог помочь ей в расследовании убийства Никитина. Ее милицейский аналитический ум, по привычке, выработанной за много лет, в настоящий момент был занят сопоставлением фактов, параллельно с этим пытаясь найти любые нестыковки в этом загадочном деле.

«Итак… У кого мог быть мотив убить Никитина?.. Первым из подозреваемых, несомненно, является молодой человек Елены, – рассуждала Олеся Сергеевна. – Артем, пока что, у меня главный подозреваемый, так как именно у него имеется самый сильный мотив для убийства Никитина: невеста беременна, а безжалостный бандит, который недавно его жестоко избил, теперь еще и угрожает убийством в случае ослушания… Да, студента нужно будет проверить первым. Второй подозреваемый – его отец, мотив – такой же. Правда, про него я еще совсем ничего не знаю. Так… и остаются, конечно же, Никитинские дружки-бандиты, но это уже длинная история. Всё?.. Стоп. А дед Артема?.. Хотя старик, вряд ли, будет способен на такое… Что ж, пожалуй, начну я с этих двоих – Артема и его отца», – приняла решение оперативница и положила серебряную ложечку на стол.

Глава 7

Выйдя из подъезда на улицу, Киряк обнаружила прямо перед собой неприглядную картину: буквально в пяти метрах справа, рядом с низеньким декоративным деревянным штакетником местного палисадника, наклонившись вперед, стоял сотрудник милиции в звании старшего сержанта и что-то ласково говорил своей собаке, гладя ее по голове. Собака – немецкая овчарка черного окраса, в очередной раз, извергнув из пасти содержимое желудка, жалобно скуля, виновато глядела на хозяина. Асфальтовое покрытие перед ней было уже прилично загажено рвотными массами.

Милиционер, а это был дежурный кинолог, увидев Киряк, с выражением озабоченности на лице, недоуменно вымолвил:

– Здравия желаю, товарищ капитан. Вот оказия!.. Не знаю, что с Найдой произошло… Мы с ней всего каких-то пятнадцать минут назад на место происшествия прибыли, да только до лифта и успели дойти. Собака даже след еще толком не взяла, как вдруг закрутится на месте, замечется… и бегом на улицу. А там ее тут же на изнанку вывернуло. Я вот стою и думаю – может она заболела или отравилась чем?..

Такая же мысль сейчас гостила и в голове сотрудницы уголовного розыска. Она вспоминала ту часть из доклада начальника отдела уголовного розыска, где Шереметьев рассказывал, что у местной пенсионерки, которая первой обнаружила труп Никитина, собачка на улице так же внезапно почувствовала себя плохо.

«Это что – совпадение?.. И та собака и служебная при контакте с чем-то в подъезде почти сразу стали проявлять признаки острого отравления. Там, что же, яд какой-то рассыпан!?.. Тогда, видимо, я зря версию с заказным убийством на задний план отодвинула. Все пока очень похоже на работу профессионал высокого класса. Так… требуется срочно найти Сайбоха, пока криминалист еще на месте, и сообщить ему эту информацию», – помчались мысли в голове у сыщицы.

Невдалеке стоял старенький милицейский уазик, на переднем пассажирском сидение которого виднелся знакомый силуэт Виктора Феликсовича. Вот туда и направилась Олеся Сергеевна. Рассказав криминалисту о своих подозрениях, она, в виду отсутствия на месте преступления следователя Озера, распорядилась выполнить забор образцов пыли и грязи из лифта и с площадки первого этажа. После чего, забравшись в машину, Киряк дала указание водителю отвезти ее в бюро судмедэкспертизы.

Там ей определенно повезло, и знакомый судмедэксперт – Петр Николаевич Ильин, был сейчас на месте, неторопливо попивая чай у себя в ординаторской и одновременно с этим читая какой-то специализированный медицинский журнал по судебной медицине.

– Олеся Сергеевна, сколько лет, сколько зим… – доброй широкой улыбкой поприветствовал сотрудницу уголовного розыска пожилой судмедэксперт с короткой стрижкой «полубокс» и небольшой седой «козлиной» бородкой.

Ильину уже было практически под семьдесят, но он настойчиво продолжал работать. Это был человек именно той – «старой закалки», а такие люди, как известно, работают до самой смерти, пока как говориться их не вынесут «вперед ногами» с места работы. Хотя в данном случае это был явно «черный» юмор.

– Здравствуйте, Петр Николаевич, – отвечая улыбкой, произнесла Киряк. – Я к Вам по делу.

– Ну, а как же иначе? Ко мне теперь все молодые женщины приходят исключительно только по делу. Зачем им такой старикан как я? – в шутливой манере продолжил Ильин. – Ладно, не буду Вас мучить, Олеся Сергеевна. Вижу и так – Вы сильно спешите, поэтому не стесняйтесь, сразу выкладывайте суть Вашей просьбы.

Киряк подробно рассказала судебному медику историю с необычным убийством бандита, а в заключение слезно попросила Петра Николаевича не затягивать со вскрытием и вынесением экспертного заключения.

– Да, Олеся Сергеевна, озадачили Вы меня. Я уже видел, что к нам привезли тело покойного, да и направительные документы, подписанные Озеровым, уже так же успел прочитать. Признаюсь честно, если бы не Вы, то ждал бы тогда Озеров по максимальным срокам результаты экспертного мнения. Не нравиться он мне, неправильный он какой-то для следователя… Вертлявый, что ли… необязательный. Не таким, по моему мнению, должен быть настоящий следователь уголовного розыска. Ну, да, Бог с ним. Хорошо, выполню я Вашу просьбу – будет заключение по трупу. Завтра в восемь утра жду у себя в ординаторской.

Поблагодарив пожилого судмедэксперта, Олеся Сергеевна вышла на улицу, и сразу же пожалела, что отпустила служебную машину. Теперь добираться до места жительства Артема Егорова и его отца ей предстояло на общественном транспорте.

***

Троллейбус, не спеша, колесил витиеватым маршрутом, везя молодую сотрудницу уголовного розыска на другой конец города. Людей в нем было немного, и поэтому никто особо не мешал Олесе Сергеевне спокойно подумать.

На очередной остановке в полупустой салон троллейбуса вошли два пьяненьких несовершеннолетних паренька – на вид лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Усевшись на передние пассажирские сидения, они принялись что-то громко между собой обсуждать, при этом периодически вызывающе громко смеясь. Поначалу Киряк даже хотела одернуть ребят, напомнив, что те находятся в общественном месте, но внезапно из глубин памяти всплыли воспоминания о другом событии, буквально двухдневной давности.

Олеся Сергеевна отчетливо вспомнила, как она вот так же ехала в троллейбусе вечером со службы, когда на одной из остановок в салон, в буквальном смысле этого слова, ввалились два молодых человека. Они были неопрятно одеты и имели довольно болезненный внешний вид. У того, что был поменьше ростом – грязные и засаленные волосы были собраны сзади в подобие конского хвоста и туго перевязаны яркой оранжевой резинкой. При первом взгляде на этого молодого человека очень заметно бросалась в глаза неестественная желтушность кожи и глазных склер, при этом поведение молодого человека было явно неадекватным. Едва зайдя внутрь троллейбуса, он первым же делом направился в его заднюю часть. Внезапно остановившись около участка стены, испещренного глубокими царапинами, желтолицый паренек, удивленно взглянув на изуродованную кем-то обшивку салона, принялся пристально рассматривать ее поверхность своими неестественно расширенными зрачками так, словно он, действительно, увидел что-то очень забавное и интересное. Качаясь в такт движению общественного транспорта, он простоял, наверное, три остановки, периодически беспричинно чему-то смеясь.

Все это время его приятель, который был повыше и выглядел явно постарше, сидя невдалеке на пассажирском сиденье, что-то с ожесточением чесал на левой ноге. У него было измученное лицо с нездоровым сероватым оттенком, а вокруг глаз очень контрастно темнели широкие синюшные круги. Сами же глаза парня при этом имели какой-то стеклянный, словно неживой вид. Через некоторое время ему прискучило это бесконечно однообразное движение рукой по ноге, и тогда, решив внести хоть какое-то разнообразие в поездку, он повернулся в сторону приятеля и громко крикнул: