Страница 147 из 166
Именно созданный огромными усилиями и жертвами заключённых «Дальстрой» обеспечил поставки золота, вольфрама и олова, сыграв тем самым важнейшую роль в ходе Великой Отечественной войны. Теперь же опытным геологам и многочисленным узникам «Дальстроя» предстояло сыграть не менее важную роль в разгоревшейся «холодной войне», где главным аргументом становилась атомная бомба, которую не создать без достаточного количества радиоактивного металла – урана.
Своей добычи урана у СССР тогда не было. Первый радиоактивный металл приобретали за границей, там, где он был случайно обнаружен задолго до «ядерной гонки» – в горах Чехии и на территории китайского Синьцзяна. Срочно нужен был свой собственный уран, на поиски которого бросили множество геологов. И «Дальстрой» оказался здесь в авангарде, по причине наличия опытных и многочисленных специалистов по поиску редких металлов.
Уран «Дальстроя» – самый первый и самый северный
С конца 1945 года почти все геологические экспедиции «Дальстроя» переключили на экстренный поиск урана. Дальневосточных геологов снабдили новейшими, на тот период секретными приборами для определения радиоактивного гамма-излучения в походных условиях. Всего на севере Дальнего Востока тогда провели 386 геологических экспедиций по поиску урановых залежей. На Чукотке, в нижнем течении Индигирки, в верховьях Колымы, на полуострове Тайгонос на самом севере Охотского моря и в ряде других районов обнаружили свыше тысячи «рудопроявлений», то есть следов урана.
Дальневосточный уран располагался на крайнем севере, в абсолютно безлюдных районах со сложным рельефом и тяжелейшим климатом. Сами залежи были довольно бедными – от одного до двух кг урана на тонну руды. Но во второй половине 40-х годов XX века более богатые и доступные урановые руды на территории СССР ещё не были обнаружены, а угроза со стороны ядерной монополии США требовала немедленной добычи сырья для атомного проекта. Поэтому найденные геологами «Дальстроя» россыпи урана начали разрабатывать сразу, не считаясь с любыми сложностями и затратами.
Первые работы по добыче дальневосточного урана были начаты в мае 1946 года на руднике Бутугычаг – недалеко от истоков Колымы, примерно в 250 км по прямой от Магадана. Всем лагерям и подразделениям «Дальстроя» приказали выполнять заказы данного рудника в первую очередь, немедленно отправляя их прямыми рейсам.
Вскоре 24-летний геолог Игорь Рождественский обнаружил уран в горах на севере Чукотки. В 1948 года в системе «Дальстроя» специально для поиска и добычи урана было образовано Первое управление, сразу ставшее главным в деятельности этого лагерно-промышленного объединения. Первое управление возглавил генерал-майор госбезопасности Василий Павлов – в реальности он был мобилизованным инженером-геологом, получившим чин генерала спецслужб отнюдь не по своей воле, а по приказу свыше.
В целях секретности документы «Дальстроя» именовали уран кодовым именем «пятый металл», а геологам в отчетах приказывалось называть его «альбин». Видимо это была шутка кого-то из советских учёных, привлечённых к атомному проекту – именно такое имя дали средневековые алхимики странному минералу в горах Чехии, когда добывавшие серебро рудокопы впервые в истории случайно наткнулись на еще никому неизвестный уран…
К концу 40-х годов XX века Первое управление «Дальстроя» добывало уран на трёх рудниках – «Бутугычаг» в Магаданской области, «Сугун» в Якутии и «Северный» на Чукотке.
Уран с берегов ручья Чёрт
Самым маленьким и бедным был рудник у горы Сугун на склонах хребта Черского, на северо-востоке Якутии. Никаких дорог здесь нет и поныне – почти 70 лет назад около тысячи заключённых «Индигирлага» вручную, кирками и лопатами, добывали тут радиоактивную руду.
Сугун расположен чуть севернее одного из «полюсов холода» нашей планеты. В 1938 году здесь был зафиксирован один из мировых рекордов низкой температуры – почти 78 градусов мороза.
В основном «Индигирлаг», Индигирский исправительно-трудовой лагерь занимался добычей золота и вольфрама на берегах реки Индигирки. Из 14 тысяч заключенных, работавших здесь в середине прошлого века, три тысячи сидели по «политической» 58-й статье, остальные – по уголовным. В конце 40-х годов десятую часть зеков «Индигирлага» перевели на урановый рудник. Но урана здесь было немного, и уже в 1952 году рудник закрыли.
К тому времени основную часть дальневосточного урана добывали на севере современной Магаданской области, в шахтах рудника Бутугычаг. С 1937 года заключённые лагерей «Дальстроя» занимались здесь разработками олова – за десятилетие запасы этого металла были исчерпаны на две трети, и рудник почти полностью переключился на уран. Его добывали в шахтах глубиной 500 метров и больше.
Современный вид на остатки рудника Бутугычаг
Видимо, кто-то из геологов-первопроходцев 30-х годов обладал изрядным чёрным юмором – впечатлённый пугающими северными горами он назвал местные ручьи очень показательными именами: ручей Чёрт, ручей Вельзевул, ручей Бес… Урановые шахты располагались как раз между ручьями Чёрт и Бес.
Самая северная добыча урана так и называлась – рудник «Северный». Он располагался на Чукотке, почти на берегу Ледовитого океана, примерно в 70 км северо-восточнее посёлка и порта Певек, который ныне официально является самым северным городом России.
Здесь уран добывали в нескольких шахтах глубиной до 400 метров. Для обслуживания и обеспечения рудника был создан «Чуанлаг», Чуанский исправительно-трудовой лагерь. В 1950 году около 6 тысяч заключенных занимались строительством дорог и другой инфраструктуры, еще 5 тысяч работали на самих шахтах. Из этой массы было лишь три сотни «политических», остальные – уголовники.
Рудник был оборудован самой современной техникой для тех лет, его обслуживали четыре сотни грузовых машин и сотня тракторов. Однако даже техника не могла противостоять ужасам северной природы. В декабре 1950 года необычайной силы ураган разрушил почти все наземные постройки рудника и надолго полностью блокировал его от внешнего мира.
Хлеб и смерть «без меры»
Тяготы природы и работы пытались компенсировать богатством снабжения. Хотя в послевоенном СССР конца 40-х годов прошлого века и на воле основная масса населения жила практически впроголодь, на урановых рудниках «Дальстроя» даже заключенных кормили необычайно щедро.
Вышедшее в 1998 году документальное исследование Г.Иоффе, А.Нестеренко «Волчий камень (Урановые острова архипелага ГУЛАГ)» так рассказывает об этом: «Бывшие заключенные урановых объектов Чукотки вспоминают, что питание у них было очень хорошим в т. ч. мясные консервы, масло, селедка бочками свободно стояла около столовой (В. В. Давыдов). Другой бывший заключенный П. Ф. Попов вспоминал, что вообще впервые попробовал там крабов, давали шпроты, американские консервы, колбасу, “без меры” выдавался хлеб. Режим содержания также был существенно облегчен. На окнах бараков не было решеток, свободное передвижение по зоне, выпускали и за зону – в магазин. Заключенным платили зарплату, обеспечивали им сравнительно хорошие бытовые условия».
Действительно, уран требовался срочно и за него платили любую цену. Первое управление «Дальстроя» ни в чем не ограничивали: ни в рабочей силе, ни в деньгах, ни в продовольствии для зеков и вольных специалистов. Но прекрасное по меркам послевоенной свободы питание «зекам» урановых рудников приходилось отрабатывать сполна.
Анатолий Жигулин, в начале 50-х годов минувшего века работавший заключённым на рудниках Бутугычага, так вспоминал те края: «Рудник № 1 был километрах в полутора-двух от жилой зоны. Морозы были лютые, и это расстояние мы вместе с конвоем пробегали почти бегом… Лагерь был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Но там и снега-то почти не было, его сдувало ветром…»