Глаз вихря

Телдин вздохнул, потирая лицо руками. — Я тоже не в восторге от этого, но я однажды плавал на корабле гномов, когда покинул Кринн, и я все еще жив. Конечно, я пробыл на нем недолго. Давайте узнаем, когда эта штука взлетит. Мы вполне можем повеселиться перед отъездом.

— А что это за «вечеринка в день рождения», о которой он говорил? — спросила Сильвия, глядя на Телдина. — Он думает, что вы знаете об этом.

— Это какое-то секретное оружие, которое они берут с собой на корабль, — ответил Телдин. — Дайфед не сказал о нем ничего, что я мог бы понять.

— Секретное оружие,— уклончиво сказал Элфред. Все трое еще некоторое время смотрели на черный корабль.

Элфред, наконец, разжал руки и тяжело вздохнул. — Телдин, гномы извлекли из «Зонда» какие-нибудь бочонки с моей полынной настойкой? — спросил он.

Телдин задумался. — Только один. Он в доках, на двенадцатом пирсе, вместе с остальным, что удалось спасти.

Элфред торжественно кивнул. Он бросил последний взгляд на «Опасный Палтус», затем, не говоря ни слова, повернулся, и небрежным шагом направился к дверям ангара и докам за ними. Сильвия последовала за ним, лишь слегка поколебавшись.

Телдин проводил их взглядом, потом оглянулся на черный корабль и вздохнул.

*****

Утром в лазарете Геи не было. Расспросы гномов, которые несли личные вещи Телдина и его спутников на корабль «Опасный Палтус», принесли множество длинных ответов, все из которых можно было свести к простому ответу — «я не знаю».— Гомджа сказал, что прогуляется по базе и выяснит, что она задумала, а потом тоже исчез.

Несколько часов Телдин бесцельно бродил по базе, осматривая причудливые корабли гномов. Он был слегка очарован тяжеловооруженными, похожими на корабли смертоносцами и крошечными заклинательными истребителями, наблюдая, как они взлетают на патрулирование дальнего космоса. Через некоторое время он обнаружил, что стоит в ангаре, чувствуя, как плащ хлопает по ногам. За последний час плащ приобрел темный насыщенный изумрудный оттенок, почти черный.

— «Значит ли этот цвет что-нибудь»? — подумал он. — «Почему этот плащ вообще что-то делает? Какой в этом смысл»? Разочарование было бесконечным.

Он огляделся, нахмурился и заметил Дайфеда, разговаривающего с двумя другими гномами на другом конце ангара, примерно в двухстах футах. Они сбились в кучку и выглядели скрытными, но их руки размахивали и яростно жестикулировали в какой-то напряженной дискуссии.

Телдина вдруг охватило извращенное желание узнать, о чем они говорят. Он не мог подойти к ним и спросить. То есть он не мог — если бы только не был гномом. Он отогнал эту мысль, но она вернулась к нему. Что бы он узнал, если бы вдруг стал гномом? Что они ему скажут?

Он никогда не пытался использовать силу своего плаща, чтобы превратиться в гнома. Он имел хороший успех с мужскими и женскими формами человеческого размера, но это было другое. Его старые запреты на принятие других форм неуклонно разрушались в последние недели под двойным давлением любопытства и разочарования. Слишком долго все было вне его контроля.

Телдин огляделся и заметил на вешалке какую-то рабочую одежду, предназначенную для гнома. Повинуясь внезапному порыву, он небрежно подошел, чтобы взять ее. Гномы не обратили на него никакого внимания. Телдин пошел дальше, пока не скрылся за большой грудой деревянных ящиков, окутанных темнотой. После короткой, заключительной моральной борьбы он осторожно огляделся, затем снял свою одежду. Он чувствовал себя ужасно глупо, беспокоясь, что кто-то может увидеть его в любой момент. — «Зачем я это делаю»? — спросил он себя, вылезая из штанов. — «Потому что я хочу знать, что происходит», — ответил он сам себе. — «Я хочу знать, что это за секретное устройство с громким названием, из-за которого Дайфед так разозлился. Мне надоело оставаться в неведении».

Раздевшись, он замешкался и напрягся, чтобы услышать хоть какой-нибудь приближающийся звук. Удовлетворенный, он закрыл глаза и стоял совершенно неподвижно.

— «Миггинс». Он вспомнил дружелюбного маленького гнома, который когда-то путешествовал с ним на «Зонде» и теперь остался далеко позади на Ториле; затем он представил себе, как его собственные черты и тело медленно изменяются до размеров Миггинса. Он почувствовал, как покалывание силы пробежало по его плечам, когда плащ высвободил свою энергию, и избегал открывать глаза, чтобы оглядеться. Пол становился все больше, заставляя его сдвигать ноги по полу, когда они раздвигались. В его сознании его лицо приобрело черты Миггинса, вплоть до возбужденной улыбки гнома.

Когда Телдин почувствовал, что сила перестала течь, он снова открыл глаза. Пол теперь был гораздо ближе к его лицу, и ангар казался больше. Он поднял руки, отметив, какие они короткие и коричневые, какие короткие у него пальцы. Его рука поднялась к лицу и коснулась его, и он без сомнения понял, что эти бакенбарды и этот возмутительно большой нос принадлежат ему. Телдин дернул себя за волосы на подбородке и поморщился. Это сработало. Теперь он был гномом. Он был так поражен, что едва ли смог бы говорить.

Он потянулся за одеждой гнома, удивляясь тому, как все изменилось с его новым ростом, и как далеко ему нужно было дотянуться, чтобы что-то достать. Это было все равно, что снова стать ребенком. Затем он заметил, что на нем плащ в его полном размере, и быстро уменьшил его до размера ожерелья. Несколько мгновений спустя он натянул рабочую одежду. — « О, Боги», — подумал он про себя, — «эти гномы когда-нибудь принимают ванну»? — и тщательно спрятал собственную одежду. Глубоко вздохнув, он короткими быстрыми шагами вышел из-за ящиков и как можно небрежнее направился к трем гномам через ангар.

Путь к гномам занял гораздо больше времени, чем он ожидал, так как он не привык к своим коротким ногам. Тем не менее, он был на расстоянии слышимости, прежде чем его ноги почувствовали, что они могут устать от быстрого темпа.

Дайфед рассматривал красную коробку, которую держал один из гномов, лохматый тип с линзами очков толщиной с донышко пивной кружки. Растрепанный гном был одет в грязный серый халат и постоянно бормотал короткие фразы вроде — «Осторожно»! и «Нет»! «Ну вот»! Третий гном выглядел как скучающий бюрократ, одетый в кричащий полосатый костюм, который Телдин начал ассоциировать с правительственными чиновниками в этом конкретном мире. Все трое говорили на языке гномов, который Телдин понимал благодаря своему плащу. Телдин уже привык к тому, что плащ переводит для него иностранные языки, и, похоже, теперь он был более искусен в этом, чем когда-либо. Хотя Телдин едва понимал, о чем говорят гномы.

— Я не вижу, куда распространяется излучение меридионального поля, — сказал Дайфед. — Вот видите, у вас здесь…

— Нет, не здесь, — пробормотал взъерошенный гном. Он попытался что-то показать Дайфеду, но тот не обратил на это внимания и попытался вырвать красную коробку из рук длинноволосого гнома.

— Видите, здесь все перевернуто в параболоидном процессе, — сказал Дайфед, встряхивая предмет и тыча в него пальцем. — Корпус должен быть разделен вот здесь, маленькой синей штучкой…

— Осторожно! — сказал лохматый гном, отступая назад и прикрывая коробку в своей одежде, свирепо глядя на бородатое лицо. — Не трогайте это!

— О, ради любви к незамужней тете Реоркса, я не собиралась трогать маленькую синюю штучку. Дайфед выхватил коробку и снова стал в ней копаться. — Упс,— внезапно объявил он, с выражением удивления отдернув палец.

Вспомнив, что «Упс»! было универсальным словом опасности среди гномов-мастеровых Кринна, Телдин замедлил шаг и остановился всего в дюжине футов от троицы. Он увидел, что на одном конце красной коробки была темная стеклянная пластина. Задняя часть коробки была открыта, и она была заполнена шестеренками, проводами и светящимися предметами.

— Ааах! — воскликнул лохматый гном, выдергивая красную коробку из пальцев Дайфеда и вглядываясь в нее с мучительным выражением. — Здесь все разворочено!