Страница 8 из 12
Для себя Витька особо отметил громадный лист лопуха, который украшал голову Бабы Яги, хотя всем стареньким бабушкам положено носить платки. По какой такой причине она использовала лопух вместо обычного платка, Витька и решил первым делом разузнать.
Это был очень удобный случай, чтобы завязать знакомство, и он спросил:
– Бабушка Яга, а лопух вам зачем?
Баба-Яга, которую с детства приучали совершать разные гадости (потому что, где это видано, чтобы Баба Яга была доброй?!), грубо ответила:
– Не твоё цыплячье дело!
Потом, очевидно, спохватилась, что портить отношения с малолетними ребятишками, которые, видно, сами лопухи известные, не в её кулинарных интересах, и, передумав, умирающим голосом пожаловалась:
– Голова у меня что-то сильно разболелась… А лопух, он издревле обладает магическим лечебным свойством… Вот я и надумала немного подлечиться… А вы ребятки хорошие… я это сразу поняла, как только вас увидела…
Конечно, ничего хорошего в том нет, когда самого командира оскорбляют в присутствии подчинённых. Так недолго и авторитет подорвать, если каждый будет вести себя столь вызывающе. Но ввиду того, что Баба Яга свою оплошность вовремя исправила, Витька не стал к ней сильно придираться, а только обидчиво заметил:
– А зачем тогда заставляла ворон нас клевать?
Злобно зыркнув на дотошного мальчишку выпуклыми, как у лягушки, глазами, Баба Яга тем не менее не стала до конца проявлять свой скверный характер. Сделав вид, что подобное заблуждение касается кого угодно, но ни в коем случае не её, Баба-Яга укоризненно покачала головой:
– Надо же такое придумать…
– А тогда, по-твоему, это кто? – кивнул Витька на ворон.
Баба Яга взглянула на чёрную зловещую стаю, которая сверху наблюдала за перебранкой (и, как Витьке показалось, только и ждала команду наброситься), и замахала руками:
– Кыш, нечисть! Кыш!
Вороны сорвались с насиженных мест, но не улетели. С громкими криками кружа над головами путешественников, они, по всему видно, рассчитывали, что Баба Яга образумится и отменит своё неверное решение – больно жирно будет ей одной слопать такое количество людишек.
8
Однако сама Баба Яга, судя по её дальнейшему поведению, так не думала. Она проворно скрылась в избушке и вернулась с метлой в руках.
Витька даже дух затаил в предвкушении необычного зрелища, когда Баба Яга начнёт гоняться на метле за непослушной стаей, демонстрируя высший пилотаж. Но, к его глубокому разочарованию, Баба Яга не стала осёдлывать метлу, а только ею пригрозила:
– Вот я вас!
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы перепуганное вороньё мигом улетело за тридевять земель, а может, и куда подальше.
– Если хочешь знать, – опять вступила Баба Яга в переговоры с Витькой, – я очень уважаю вашего брата… Ко мне все любили в гости заходить… И Иван-дурак, и Иван-царевич, и даже Василиса Прекрасная… А о менее значительных личностях я и вспоминать не желаю… И вы заходите…
– Зайдём, – заверил Витька.
Баба-Яга гостеприимно смахнула с порога лесной сор – всякие там засохшие листики, сосновые иголки, увядшие травинки, застрявшие в щелях не плотно подогнанного горбыля, из которого, собственно, и был изготовлен порог.
– Уж вы не обидьте немощную старуху, – куражилась она. – Зайдите…
Витька, чересчур довольный, что так ловко разрулил ситуацию, обратился к Вовчику:
– А ты не верил…
Вовчик, который в это время лихорадочно листал свою книгу со сказками, водил пальцем по страницам и шевелил губами, будто первачок, быстро-быстро закивал.
– П-п-п-правда!.. – пробормотал он, сильно запинаясь. – В-в-в-всё сходится!..
– Ну, вот видишь, – подобрел отходчивый Витька и миролюбиво посоветовал всегда доверять людям, особенно таким, каким является он сам.
– Лю-людям я тоже до-доверяю, – сказал Вовчик, постепенно приходя в себя. – Но то-только науке я всё равно бо-больше доверяю…
Сообразив, что от Вовчика лучше на какое-то время отстать, Витька обратился к другим путешественникам:
– Айда к Яге в гости!
Но и в этот раз всегда любопытная Люська особого интереса не проявила, а уж о Пельмене с Вовчиком и говорить не стоит.
Видя такое дело, Баба Яга взяла инициативу в свои руки: прислонила метлу к стене и вприпрыжку подбежала к Витьке.
– Верно гуторишь, добрый молодец! – одобрила она. – Чего ждать-то?
И коварная старуха принялась с таким усердием хлопотать вокруг Витьки, что можно было подумать, будто она и есть его самая настоящая любимая бабушка из деревни. Незаметно общупывая Витьку со всех сторон на предмет упитанности, она всеми силами старалась для начала хотя бы заманить в избушку его.
– Я проживаю одна… – втолковывала ему Баба Яга. – Покалякать мне не с кем… А ты, сразу видно, человек бывалый, много повидавший на свете… Вот и разумей мне на старости лет… Заодно посмотришь, как я живу… Да маленько подкормишься, а то прямо без слёз и не взглянешь… Ну как есть – задохлик…
Чтобы добрая Баба Яга зря не переживала за его здоровье, Витька согнул руку в локте, наглядно продемонстрировав ей свои до невозможности упругие мускулы.
– А это видела? – спросил он.
– Видела, – с готовностью ответила Баба Яга. – Только не сподручно мне, старой, глодать мосоли… Конечно, ты богатырь известный! Но подкормить тебя всё равно надобно.
Если честно признаться, Витька и сам был не против подкрепиться, так как из-за ссоры с родителями у него во рту со вчерашнего дня не было и крошки.
– Как знаешь, – не стал он упираться. – Тебе виднее.
Такой ответ Бабу Ягу вполне удовлетворил, и она, по-быстрому втолкнув его внутрь избушки, вернулась за Люськой.
– Какая славная девочка! – как можно умильнее прохрипела Баба Яга.
Разглядывая её хрупкую фигурку, она обежала вокруг Люськи несколько раз. Потом, сославшись на невиданной красоты белые банты, подошла ближе, будто ими заинтересованная, а сама стала принюхиваться, шевеля своим горбатым носом.
– Запах, что надо, – осталась довольная произведённым обнюхиванием Баба-Яга. – Нежный да вкусный… Ой, чего это я плету. Иди, деточка, иди, – подтолкнула она Люську по направлению к избушке. – Не стесняйся…
Затем черёд настал Вовчика – человека книжного, который любил читать, уединившись в какое-нибудь укромное место, куда даже солнце никогда не заглядывало, а потому выглядевшего бледным и слабосильным, точно всамделешний доходяга.
В силу этого обстоятельства Вовчик при первом знакомстве ничего, кроме сочувствия, не вызывал. Был даже случай, когда пробегавшая мимо дворняжка с костью в зубах, сжалившись, положила обглоданную кость к его ногам.
Но сегодня Вовчик выглядел, видно, до того плохо, что даже сама Баба Яга, всегда считавшаяся злобной и кровожадной, по-настоящему огорчилась.
– Это сколько же в тебя, доходягу, надобно запихать еды, – покачала она головой, – чтобы хоть немного ты поднабрался мясца?!
Опасливо косясь на Бабу Ягу, которая от своей доброты готова была насильно пичкать его едой, Вовчик буркнул:
– Мне и так неплохо…
– Неплохо ему… – возмутилась Баба Яга наплевательским отношением к своему здоровью заморыша, от которого, если проглотить его в таком виде, будет один лишь вред.
Кощей Бессмертный когда ещё поучал, что в их возрасте к питанию следует относиться особо разборчиво, в противном случае недолго и несварением желудка пострадать. А уж ему-то виднее, как никому другому, потому что живёт Кощеешка несусветно долго, и конца и края его жизни в обозримом будущем вовсе не предвидится. А какие, бывало, люди желали ему смерти! Вспомнить и то приятно. Один Иван-царевич чего стоит!
Баба-Яга в последний раз окинула Вовчика колючим взглядом и со вздохом произнесла:
– Шкилет, он и в Африке шкилет.
Но расстаться с раскритикованным в пух и прах Вовчиком у неё сил всё же не хватило. Видно, жадная Баба Яга рассчитывала на то, что, когда наступят трудные времена, чтобы не околеть с голоду, в дело пойдёт даже и такой замухрышка, как этот мальчишка.