Страница 9 из 12
– Иди-ка ты пока в избушку, – благожелательно сказала она, привечая нерешительного Вовчика. – А там я погляжу, куда ты сгодишься…
То и дело оглядываясь на Бабу Ягу, которая вела себя совсем не так, как описано в книге, Вовчик торопливым шагом направился к избушке. Судя по доносившимся оттуда весёлым голосам, Витька с Люськой чувствовали себя в чужом жилище, как дома.
Баба Яга, двинувшаяся было к Пельменю, обернулась и крикнула:
– Передай им, чтобы не хулиганили! А то я за себя не ручаюсь!..
Вовчик прибавил свои шаги и вскоре скрылся в избушке.
Увидев Витьку, который с любопытством рассматривал ступу, то влезая в неё, то изо всех сил раскачивая руками, и Люську, подающую ему ценные советы, Вовчик сразу догадался, из-за чего весь шум.
– Баба Яга сказала без неё не хулиганить, – честно передал строгий наказ Вовчик, чтобы потом никто не обижался, что он не предупреждал.
Витька, занятый своими делами, даже не повёл ухом, и только Люська, мельком оглянувшись, быстро проговорила:
– Ты лучше подскажи, как сделать, чтобы ступа полетела!
Вовчик деловито оглядел ступу и с видом специалиста, которому стало всё понятно, сказал:
– Она так просто не полетит. Тут заветные слова нужно знать.
Витька что-то сообразил и просиял:
– Ну-ка погляди, чего там в твоей книге про это говорится.
– Баба Яга, она тебе не какая-нибудь вислоухая, чтобы всем выбалтывать о своём заклинании, – попробовал возразить Вовчик. – Чтоб потом взяли и написали об этом в книге…
Витька не собирался упускать случай полетать немного над поляной, пока в его распоряжении находится такая замечательная вещь – волшебная ступа, неосмотрительно оставленная Бабой Ягой. Пускай Баба Яга сразу поймёт, с кем имеет дело, глядя, как он виртуозно управляет столь своеобразным летательным аппаратом.
– Посмотри-посмотри… – настоял на своём Витька.
Пока Вовчик листал книгу, выискивая места, где упоминалась ступа, а Витька с Люськой с нетерпением ожидали, заглядывая с двух сторон через его костлявые плечи, на улице происходило не менее интересное событие.
9
В отличие от своих худосочных соплеменников, упитанный Пельмень произвёл на Бабу Ягу самое неизгладимое впечатление.
При виде невиданно толстого мальчишки, которого, если с умом приготовить, может хватить надолго, Баба Яга едва не лишилась чувств – так переживала за свою удачу. Она оглядела Пельменя с ног до головы и радостно потёрла ладони, что они аж задымились.
– Ай! Ой! – заверещала Баба Яга, подпрыгивая и взмахивая руками, будто собираясь взлететь.
Пельмень, стоявший по стойке смирно, лишь двигал глазами, следя за её выкрутасами.
Потом Баба Яга догадалась совсем негигиенично поплевать на ладони и вытереть о свой наряд:
– Фу-у!..
После чего она с ещё более возросшим интересом принялась разглядывать толстяка.
От такого любопытства кто угодно почувствовал бы себя неловко, а Пельменю хоть бы что: ухмыляется себе и тоже разглядывает Бабу Ягу, видно, для того, чтобы запомнить её личность получше и по возвращении домой хвалиться о своём знакомстве всем подряд.
Однако на его месте вести себя столь легкомысленно было крайне неосмотрительным поступком. Потому что когда Пельмень улыбался, у него щёки всегда раздавались в объёме. В другое время дела да этого никому не было, но только сегодня случай вышел особый.
От вида его круглого лица со щёлочками вместо заплывших глаз, у Бабы Яги сильно разыгрался аппетит. Потрепав Пельменя за пухлую щёку, она плотоядно облизнулась:
– Жирный… как барашек.
Не успел Пельмень обидеться на такое несправедливое сравнение, а Баба Яга уже вцепилась в его руку своими пальцами, как клещами. Роняя по дороге слюну, Баба Яга бесцеремонно поволокла слегка упиравшегося Пельменя к избушке, должно быть, считая его дальнейшую судьбу делом решённым, что давало ей право вести себя с толстяком, как с собственностью.
– … петрушка, перчик, лавровые листочки, – бормотала Баба Яга о своих гастрономических пристрастиях, – соль по вкусу…
Ещё немного, и наваристый Пельмень точно угодил бы в котёл, став первым из путешественников, востребованным в качестве деликатеса для стосковавшейся по горячему Бабы Яги.
Но намечавшуюся вечеринку расстроила Бабася, неожиданно вмешавшись в ход кулинарных приготовлений. Зная Бабу Ягу как облупленную, Бабася ничуть не сомневалась в её недобрых намерениях. Видя, как она самым бессовестным образом навязывается в знакомые к доверчивому Пельменю, Бабася заключила: Баба Яга за тысячу лет так и не посчитала нужным расстаться со своей самой вредной привычкой – губить людей ради сомнительного удовольствия напихивать пузо до отвала. Всё-таки соображать надо, чем питаться!
– Что ж ты, старая, вытворяешь?! – накинулась стыдить её Бабася.
– Тебе какое дело? – недовольным голосом отозвалась Баба-Яга.
– Аль тебе ягод да грибов мало?
Баба Яга презрительно фыркнула, из чего можно было заключить, что лесные дары внушали ей отвращение.
По своей душевной простоте Бабася всё же попробовала взывать к совести, которой у Бабы-Яги сроду не водилось, что она и доказала, грубо оборвав:
– Катись отсель!
– Сама катись! – не стала далее с ней церемониться Бабася и, указав на оставленную Витькой палку, припугнула: – А то возьму вот дрын, да и начну тебя уму разуму учить…
– Руки коротки! – выкрикнула уязвлённая Баба Яга.
– Да уж не короче твоих! – нашлась, что ответить Бабася.
Пельмень, напуганный тем, с каким жаром выясняли отношения преклонного возраста бабушки, которым и жить-то осталось всего ничего, бочком-бочком и улизнул в избушку, поближе к своим друзьям.
– Там это… старушки разругались, – выпалил он с порога.
– Это чего же они не поделили? – заинтересовалась Люська.
– Не знаю, – простодушно пожал плечами Пельмень, с любопытством оглядывая обстановку, в которой проживала сама сказочная Баба Яга.
Чего только тут не было! Печь с закопчённым чугунком на загнетке, возле печи дрова, кочерга, рогач, чапельник, кадка с водой, легендарная ступа, далее – лавка, стол, на стене старинные часы с кукушкой и две фотографии: какого-то болезненного вида – кожа да кости – старикашки с безумными глазами, должно быть, Кощея Бессмертного и Змея Горыныча, снятого во всей красе – с огнём и тремя головами, которого сразу по этим признакам узнаешь.
Чёрный кот, разлёгшийся на подоконнике единственного окна, приоткрыв глаз, настороженно наблюдал за визитом непрошеных гостей, чтобы в случае чего успеть спастись бегством в дремучие леса или, если сбежать не удастся, напоследок хоть выцарапать кое-кому из них глаза.
– Пускай ругаются, – беспечно отозвался Витька, взглянув на запыхавшегося Пельменя. – Обе они сказочные существа… Так что как-нибудь сами между собой разберутся…
Между тем разгорячённые скандалом старухи стали припоминать друг другу все неблаговидные поступки, совершённые ими за долгие годы.
– А кто хотел Ивана-дурака слопать? – обличила Бабася в корыстных намерениях Бабу Ягу. – Не ты?
Сей позорный факт из своей биографии Баба-Яга отрицать не стала, а объяснила его просто:
– На то он дураком и обзывается, что всюду лезет, не знамо сам, куда… А я, значит, за него отвечай? Нет уж, дудки!
– Иван-царевич, скажешь, тоже был дурак? – многозначительно сощурилась Бабася.
Баба Яга внимательно всмотрелась в неё своими жуликоватыми и бессовестными глазами и с подвохом сказала:
– Думаешь, раз ты вырядилась, как барыня, значит, теперь имеешь право учить других? Не угадала!
– Да, вырядилась! – притопнула ногой Бабася. – А тебя что… взы берёт? Ишь ты как вылупила свои зенки от зависти!
– Подумаешь, – пренебрежительнее отозвалась Баба Яга сильно смухортив своё лицо, которое и без того принадлежало не красавице. – Я, если захочу, и получше смогу нарядиться! Мне Кощей Бессмертный когда ещё предлагал…
Что предлагал ей известный сердцеед Кощей Бессмертный, Бабася так и не узнала, потому что Баба Яга неожиданно развернулась и рысью припустила к избушке, на ходу выкрикивая: