Македонский. Сибирь

Саша раздраженно хмыкнул и растер затекшие веки. Сон как рукой сняло. Старик таки добился своего. На пиру Саша выпил целую амфору вина, чтобы на ночь забыться в безрассудстве, теперь все шло насмарку. Мысли одна за другой вновь подкрадывались в голову.

– Что тут происходит? Я мертв? Скажи, я умер? – прошептал Саша, голос дрожал.

Аристотель прекрасно услышал вопросы, но не торопился отвечать. Он задумчиво поглаживал свою бороду и смотрел в одну точку на стене. Показалось, взгляд старика поплыл и когда Саше уже подумал, что не получит ответа, Аристотель все же сказал.

– Если скажу, что ты воскрес, поверишь?

– Бред какой-то, – выдохнул Саша

В голове промелькнули неприятные воспоминания. Траурный зал, резня… Саша поежился. Бредово было даже допускать подобную мысль, не то, чтобы рассматривать ее всерьез. Неужели старик полагал, что такое возможно?

– Нельзя отвергать то, чего не можешь понять, Александр, – осторожно продолжил Аристотель.

– Как я оказался в гробу на траурной церемонии в том зале, – грубо перебил Саша.

Аристотель, которому пришлась не по душе грубость, приподнял бровь.

– На тот момент ты был мертвым вот уже третий день, лекари сообщили о твоей смерти, над твоим телом…

– Не хочу слушать! – оборвал Саша, схватившись за голову.

Аристотель только виновато пожал плечами. Что говорил этот старик? Неужто он действительно полагал, что Саша воскрес… Их взгляды пересеклись, но Саша первым не выдержал и отвел глаза.

– Ты веришь в это? – проскрежетал он. – Это чепуха, которая не укладывается в голову. Все было не так, клянусь!

Аристотель загадочно улыбнулся, подошел к двери, чтобы удостовериться, что засов на месте и дверь не откроют. Вернулся к Саше, положил ему руку на плечо и сильно сжал.

– Даже если так, не вздумай рассказать о том, что ты видел или чувствовал никому другому, – с расстановкой проговорил он и добавил. – Даже Роксане.

– Роксане? – Саша нахмурился, пытаясь изо всех сил вспомнить это имя.

– Своей жене Александр, ты не помнишь ее?

Саша рассмеялся, развел руками, не зная, что на это ответить. Рука Аристотеля все еще лежала на его плече.

– Я не шучу сейчас, достаточно любой искры, чтобы вспыхнуло пламя и тебя свергли с престола. Яд, которым отравили тебя был настолько силен, что мог вызвать галюци…

– Ты не веришь мне! – Саша раздраженно сбросил руку старика со своего плеча. – Так и скажи, что ты не веришь!

– Я говорю то, что есть. То, с чем тебе предстоит столкнутся, – спокойно ответил Аристотель. – Не больше и не меньше. Твое право делать выводы из моих слов.

Положение, в котором оказался Саша тянуло его ко дну. Слов ответить Аристотелю не нашлось. Все было сложно, запутанно. За его плечами прямо сейчас стояла огромная могучая империя древности, возможно самая великая из когда-то рожденных на этом свете и волей судьбы Саша оказался в теле человека, создавшего эту невероятную мощь! Осознание обрушилось на голову Саши сродни огромному штамповочному прессу. Саша вдруг понял, что не будь Аристотеля и новая ноша прибила бы его ко дну. Старик протягивал руку помощи, наставлял делать первые шаги в новом мире.

– Я верю, ты остался здесь не просто так, поэтому я рядом, – продолжил старик.

– О чем ты? – уточнил Саша, но в глубине души он понимал, что его не интересует ответ.

– Ты не закончил начатое и боги ли, или еще что-то неведомое нам дало тебе второй шанс. Ты побывал там, где не суждено бывать ни мне, никому другому, а значит ты выбрал верную дорогу Александр…

– Но…

Саша попытался возразить, однако Аристотель уверенно перебил его, твердо вознамерившись договорить.

– Дослушай, не перебивай! Я здесь, рядом с тобой и хочу проследить, чтобы никто из этих грязных свиней не отговорил тебя свернуть с пути! – выпалил старик.

Его глаза блестели, по его виду было понятно насколько важно для Аристотеля высказаться. Выплеснуть все, что скопилось внутри.

– Продолжай, – согласился Саша.

– У тебя множество врагов, они не захотят, чтобы ты продолжил свой путь! Бери больше Александр, возможно этого не захотели сами боги, раз произошло это… – Аристотель запнулся и вместо слов продолжил сверлить Сашу взглядом.

Он не договаривал. Слова его напоминали загадки, понять смысл разговора не представлялось возможным, но Саша мог утверждать на все сто – старик не верил, что Саша не имеет никакого отношения к Александру Македонскому. Аристотель охотно верил во что угодно, пенял на неведомый яд, о существование которого Саша знать не знал. По факту его предположения оставались домыслами, не имеющими отношения к правде. Правда же лежала на поверхности. Можно было говорить все, что угодно, но напротив Аристотеля сидел Саша Миронов, неизвестно как попавший в этот мир и никакого отношения к великому македонскому царю не имевший. Не находя, что ответить греку, Саша выругался, поймав себя на мысли, что и ругается он теперь на древнегреческом мате, вместо привычного русского красного словца. Изменилось все.

– Как я могу тебе доказать, что я не Александр Великий? – устало спросил Саша. – Не знаю о каком пути ты говоришь, у меня нет никаких врагов… – он глубоко вздохнул. – Ничего мне не нужно, пойми.

Глаза Аристотеля сузились.

– Мне не надо доказывать!

– Ладно, если я скажу, что знаю о том, что произойдет в будущем? Ты вообще знаешь, что станет с миром через две тысячи лет?

Аристотель насторожился, превратился во внимание. Саша, видя, что его слушают выпалил.

– Эти ваши побрякушки – ксифосы, как вы их тут называете, пельты, все это не будет никому нужным. У правителей будет оружие, которое разом сможет стирать с лица земли целые страны. Ядерная бомба, слышал что-нибудь об этом? Владимир Владимирович? Дональд Трами? – раздраженно спросил Саша. Он выставил перед собой руку с открытой вверх ладонью. – Смотри сюда. Бабахнет так, что ничего в живых не останется, – он врезал кулаком сверху по ладони. – Слышал что-нибудь о ядерном взрыве? Такой большой огненный гриб…

Саша, видя, как впитывает его слова Аристотель самодовольно хмыкнул, полагая, что произвел на старика нужное впечатление. Впечатление действительно было произведено. Аристотель оперся о изголовье кровати, а затем даже присел на ее край рядом с Сашей.

– У тебя были видения, Александр? Ты видел оружие Богов… – он со всего маху въехал себе ладонью по лбу, на коже тут же отпечаталась красная пятерня. – Значит это правда, Белый остров… – Аристотель запнулся, покраснел, схватился за хламис, принялся размахивать тканью, будто веером, воздуха старику явно не хватало. – Это же чудо! Я знал!

Саша смущенно сидел рядом, не понимая почему его слова вызвали такой трепет, а главное какое отношения к ядерной бомбе имел некий остров упомянутый стариком.

– Никаких видений у меня не было, просто… – Саша отмахнулся, но запнулся.

Затея разуверить старика провалилась. Если человек уверил себя, что происходящее чей-то промысел или поворот загадочной судьбы, то хоть кол на голове теши, его не удастся переубедить. Изменить отношение Аристотеля к себе Саша не мог. Выложи он сейчас что-нибудь еще и Аристотель наверняка заявит, что это результат касания Саши божьей благодати. Вот если бы он знал дату смерти старика… Хотя чтобы изменилось тогда, пожалуй, даже это не смогло бы ничего поменять.

Аристотель пребывал в эйфории от услышанного, то и дело повторял, что он верил и знал, а Саша закрепил его веру и доказал, что старик прожил жизнь не зря. Сашу все это безумно раздражало, но ничего не оставалось как ждать, пока старик успокоиться, чтобы продолжить разговор. Наконец, в царских покоях повисла тишина. На губах Аристотеля застыла улыбка, он сидел на краю кровати.

– Ты закончил? – покосился на него Саша. – У меня к тебе есть вопрос!

– Все что угодно для моего повелителя, – оживился старик.

– Люди, которых я видел в зале, когда… воскрес, – Саша с трудом заставил выдавить из себя слово, резавшее его слух. – Они мертвы?