Образ будущего

3

Коммуникационный отсек дредноута «Скиталец», приписанного к флоту Новой Республики, не просто напоминал о старине – по сравнению с остальными кораблями от него веяло древностью. Хотя в то время, когда был построен дредноут и весь флот Катана, здешняя аппаратура считалась последним словом техники, местами переходящим в писк моды. Непонятно только, зачем было запихивать в одно помещение и весь комплекс антенн, и не терпящие дурного с собой обращения шифровальные компьютеры.

Остальные корабли флота Катана, счастливой обладательницей которых была Новая Республика, уже прошли переоборудование, машины были перенесены в защищенное пространство между ходовой рубкой и отсеком, занятом разведчиками. Но по каким-то неизвестным широкой публике причинам «Скиталец» всегда ухитрялся выскользнуть из графика, хотя разговоры о переоборудовании не прекращались.

Именно о превратности судьбы и размышлял генерал Ведж Антиллес, украдкой разглядывая переборки, которые были намного старше него самого. Собственно, Ведж был в курсе, что еще со времен личной войны с Империей Гарм Бел Иблис находился на ножах с верхушкой республиканской власти. Антиллес всегда подозревал, что причина, по которой его флагман отстает от своих собратьев, кроется именно во враждебности.

Истина открылась, когда и Ведж, и Разбойный эскадрон, с радостью вернувшийся под его командование, оказались постоянно приписаны к Бел Иблису. Тот подробнейшим образом объяснил, что в закутке у разведчиков вечная беготня, толкучка и суматоха, поэтому, устанавливая шифровальную аппаратуру в их секции, собственными руками создаешь благоприятную возможность случайно или намеренно подслушать разговор. Всегда отыщется какой-нибудь недоучка с гипертрофированным любопытством. Коммуникационный отсек – место изолированное, насколько это вообще возможно на боевом корабле. Поэтому можно быть уверенным, что дальше него послание не уйдет. И когда бы на повестке дня ни возникал вопрос о действительно приватном разговоре, Бел Иблиса нужно было искать именно в радиорубке. Где он в данный момент и находился. Вместе с Антиллесом – по личной просьбе адмирала Акбара.

– Я понимаю ваше беспокойство, генерал Бел Иблис, – журчал мон каламари, когда Ведж очнулся от сторонних мыслей.

Выпуклые круглые глаза адмирала вращались в глазницах независимо друг от друга, что порой вгоняло собеседников в смятение, а иногда и в ужас. Вот и сейчас одним глазом Акбар внимательно смотрел на Бел Иблиса, а вторым созерцал прохлаждавшегося в стороне Антиллеса.

– И даже согласен с вашей оценкой. И тем не менее вынужден отказать вам в просьбе.

– А я настойчиво предлагаю вам передумать, – гнул свою линию Бел Иблис. – Я осознаю сложность политической ситуации, сложившейся на Корусканте, но нельзя позволять ей ослеплять нас. Мы не должны мыслить чисто военными категориями.

У мон каламари чуть было не встопорщилась бахрома отростков, свисающих с нижней губы.

– К сожалению, в каамасском деле больше нет чисто военных категорий, – проворчал адмирал. – Все подчинено этике и политике.

– Да ну? – не сдержался Антиллес. – Какое интересное сочетание.

Акбар строго посмотрел на него. Ведж сделал вид, будто ничего не говорил.

– Суть в том, что любое серьезное присутствие Новой Республики на Ботавуи на данный момент будет расцениваться как поддержка ботанов.

– Ничего подобного, – возразил Бел Иблис. – Это было бы проявлением разума и спокойствия…

– Новой Республики? – искренне изумился Антиллес и заработал сразу два суровых взгляда.

– … и спокойствия, – с нажимом повторил Бел Иблис, – среди весьма взрывоопасной толпы. Здесь на орбите уже шестьдесят восемь боевых кораблей, и каждый капитан поглядывает на соседа с намерением перегрызть тому горло. Если хоть кто-то чихнет, тут случится резня.

Адмирал скрипуче вздохнул.

– Я всем сердцем с вами, генерал. Но сенат и правительство не слушают меня, власть принадлежит им, а они пришли к иному решению.

Бел Иблис неодобрительно покосился на соотечественника, который только что отодрал от дряхлого прибора неизвестного назначения какой-то проводок и теперь пытался сообразить, зачем он это сделал.

– Верю, вы не прекращаете попыток повлиять на них.

– Либо делай, – пробурчал себе под нос Ведж, – либо не делай…

– Что да, то да, – согласился Акбар, тоже заинтересовавшись действиями младшего из кореллиан. – Но будет ли мне сопутствовать успех или нет, не вам выпадет сомнительная честь вести переговоры. Президент Гаврисом уже выбрал для вас иную задачу.

– Важнее, чем сохранение мира?

– Гораздо важнее, – заверил его Акбар. – Если Ботавуи – взрывчатка, то каамасский документ – искра.

Ведж выбросил проводок, потому что у него родилось неожиданное предчувствие. Неужели президент взаправду?..

Взаправду.

– Президент Гаврисом пришел к выводу, что лучше всего уладит разногласие нетронутая копия документа, – продолжал Акбар. – Посему вы немедленно проследуете на Орд Траси, где начнете собирать отряд для рейда на базу имперского Убиктората на Йаге Малой.

Теперь уже Ведж скосил глаза на Бел Иблиса. Лицо генерала не изменило выражения, но Антиллес мог спорить на собственный «крестокрыл», что думает его соотечественник ту же самую мысль, что и он сам. То ли правда, что у кореллиан мысли сходятся, то ли они действительно в какой-то степени телепаты.

– Со всем должным уважением к вам, адмирал! Но президент Гаврисом, должно быть, пошутил. Йага Малая – возможно, самая защищенная из систем в Империи, да и республиканском пространстве. И это – если мы говорим о прямом вторжении. А если нужно сохранить информационные системы противника нетронутыми, то добавьте к операции пять уровней сложности.

– А лучше – шесть, – поддержал земляка Антиллес.

– Президент в должной степени осведомлен о возможных трудностях, – мрачнее обычного отозвался Акбар. – Буду честен: мне это дело нравится не больше, чем вам. Но попытаться придется, какое бы мнение по этому вопросу ни имел генерал Антиллес.