Розы злы

Бум-бум-бум.

Я спал как младенец.

Бум-бум-бум.

Меня разбудил стук в дверь, который вернул мой разум из забытья. Это была самая настоящая долбежка. Мне совершенно не хотелось вставать и покидать мое уютное местечко под одеялом. Но…

Бум-бум-бум.

С трудом встав, я осмотрелся. На мне были шорты и футболка с надписью «Розинск сегодня» покойного брата моей рыжеволосой бестии. Вспомнил что я не дома, что я у Люды в квартире. Я не в Москве. Рядом нет Маши. Это Розинск. Это чертов Розинск.

Бум-бум-бум.

Сон окончательно ушел, вернулась боль, как и воспоминания обо всех этих убийствах. Зуб не шатался, но очень болел. Ребра ломило. Спина с трудом разгибалась. Все мое тело было сплошным куском боли.

Бум-бум-бум.

– Люда, ты дома? – спросил я у пустой квартиры.

Никто не ответил. Только надоедливый стук в дверь.

Бум-бум-бум.

– Иду-иду. Сейчас открою, – сказал я громко неведомому гостю, подозревая, что это вернулась моя девушка.

Моя розинская девушка.

Я прошел мимо большого зеркала и увидел свою рожу. Лицом это сложно было назвать. Рожа и есть рожа. Опухоль с глаза спала, но все равно я выглядел не очень. Я был похож на участника «Бойцовского клуба». Я попытался сам себе улыбнуться, но вспыхнувшая боль меня остановила.

Бум-бум-бум.

– Да иду я, иду! – рявкнул я, злясь и быстро открыл дверь.

На пороге стоял улыбающийся во все тридцать два желтых зуба мужчина лет сорока с большим букетом красных роз и бутылкой шампанского. Ему бы подошла кличка - Улыбака.

– А где Люда? – спросил Улыбака.

Его глаза были расширены от удивления. Тупая, натянутая улыбка. Красные щеки. Вспотевший лоб. Он не ожидал меня здесь увидеть.

– Она ушла. Не знаю куда, – спокойно сказал я и немного напрягся - красные розы меня пугали. И они будут пугать меня теперь всю жизнь.

– А ты кто такой? – не унимался Улыбака и его тупая улыбка сошла на нет.

– Я ее… этот… – я хотел сказать «брат», но, передумав, ответил: – Жених. Я ее жених из Москвы. Приехал, вот. Мы с ней женится, собрались.

На хрена я так сказал? Моча что ли в голову ударила?

– А-а-а, – расстроено протянул Улыбака. – А что с лицом? Избили?

– Избили на вокзале, – ответил я и зачем-то добавил: – Отняли паспорт, деньги. Молокососы какие-то. Теперь в ЗАГСе нас с Людой не распишут, пока я паспорт не восстановлю.

Что я несу? Я специально пытаюсь взбесить человека, который мне не понравился. Зачем? Пусть он сваливает. Но он этого не сделает, он пришел убивать. Я в этом уверен.

– А-а-а, – протянул Улыбака и снова спросил: – А когда Люда придет?

Я приготовился к нападению, высматривая, достанет ли Улыбака нож прямо сейчас или вначале попытается ударить меня кулаком. А может он хочет первым делом сбить меня с ног?

– Не знаю, – ответил я и отошел на шаг назад. – Я могу ей сказать, что вы приходили, и если она посчитает нужным, то перезвонит. Как вас зовут? Хотя лучше не говорите, она не перезвонит.

– Ну ладно, – растерянно сказал Улыбака. – Передайте ей, пожалуйста, цветы. И да, шампанское тоже. Вот. Жаль, что ее нет. Я пошел.

Улыбака протянул мне подарки для Люды. Я оценил ситуацию – на мое удивление опасности не было, и я взял букет и бутылку.

– До свидания, – грустно выдохнул Улыбака уходя. – Передавайте Людочке привет.

– Хорошо. Передам, – сказал я, немного успокоившись. – А как все же вас зовут? От кого передать?

Улыбака остановился и грустно ответил:

– Скажите, приходил человек безмерно любящий ее. До свидания.

– До свидания, – сказал я, проводя взглядом уходящего мужчину.

Обе мои руки были заняты, я прикрыл ногой дверь и пошел на кухню убрать «подарки». Потом вернулся в прихожую, чтобы закрыть дверь и в этот момент в квартиру ворвался Улыбака. Он попытался меня ударить кулаком, но я вовремя увернулся. Улыбака выхватил большой складной нож из-за спины и направил его в мою сторону. Все-таки не подвело меня чутье. Эти розы были неспроста.

– Я два года ухаживал за этой лярвой, – взбесился Улыбака. – Вот же сука. Надеялся ее на шишку натянуть. А у нее тут жених выискался, мля. Из Москвы, мля. Столичный хер. Но я, ее все равно трахну.

Улыбака сделал выпад ножом вперед, но я вновь увернулся, отходя в зал.

– Она мне, мля, не дает, а подарки берет, – злился Улыбака. – Я вот тут пока кипиш начался, решил ее прирезать и трахнуть, пока будет тепленькая. Хе-хе-хе.

Улыбака снова махнул ножом, и я уперся спиной в стену.

– Хрен с ним, мертвую, но трахнуть, – рычал Улыбака. – Она стала моей мечтой. Моим наваждением. Моей…

– А вот и она пришла, – перебил его я и когда Улыбака повернулся к двери, я с силой ударил ногой ему в пах. Не по мужски, конечно, это все, но когда хочется жить, ударишь и по яйцам. Никакого зазрения совести.