Страница 60 из 75
Я пришла в себя довольно быстро. По крайней мере, я так подумала, потому что дин Ланнверт всё ещё нёс меня на руках — но были мы уже в моих комнатах, точнее, в спальне.
В себя я пришла, но притворилась, что всё ещё в обмороке. В мыслях царил сумбур. Беспокойство за дин Ланнверта, который только что вернулся к жизни, а уже таскает девушек на руках, переплеталось со страхом, что он неминуемо заметит мои амулеты, неуверенностью, что проклятие и впрямь снято. Тело невольно напряглось, и он, конечно, это понял.
Шёлк покрывала лёг под спину. Дин Ланнверт положил меня на кровать и негромко спросил:
— Ты в порядке?
— Да, — я открыла глаза, рассудив, что нет смысла притворяться. Горло побаливало, наверное, останутся следы. Но чувствовала себя я нормально, разве что одолевала неимоверная слабость.
— Тогда подожди. Мне нужны объяснения, — едва сказав это, дин Ланнверт поднялся и вышел.
Дверь закрылась. Я непонимающе посмотрела ему вслед, а потом, опомнившись, принялась снимать амулеты. Надеюсь, он не успел их увидеть.
Слабость не позволяла двигаться, и я недолго думая ссыпала драгоценности в щель между матрасом и изголовьем. Они с тихим шорохом скользнули вниз. Я улеглась на подушку и выдохнула.
Вот сейчас был бы прекрасный шанс сбежать, если бы не проклятущая слабость. Я чувствовала себя как варёное тесто, руки и ноги не поднимались. Надо отлежаться и только потом думать о побеге.
Но куда ушёл дин Ланнверт? Неужели отправился требовать этих своих объяснений от Мелины? Она уж ему объяснит!
Я снова заволновалась, беспомощно уставилась на дверь. Прямо хоть беги за ним — да ноги не повинуются. Оставалось лежать и гипнотизировать дверь, прислушиваясь к звукам.
Дин Ланнверт вернулся минут через десять. Он, похоже, всего лишь принимал душ: мокрые волосы топорщились, на плечах висело полотенце. И он был одет в одни лишь полотняные штаны.
Я отвела глаза от покрытого капельками торса. Невольно задержала дыхание, когда дин Ланнверт сел рядом и его взгляд скользнул по моим плечам, только и торчавшим из-под одеяла.
— Я слушаю, — по-королевски проронил несносный маг. — Что произошло?
— А что ты вообще помнишь? — я решила зайти издалека.
Дин Ланнверт поморщился.
— Попался, как зелёный пацан, — сказал он с досадой. — Он обвёл меня вокруг пальца. Не знаю, как, но он ухитрился полностью скрыть своё присутствие.
— Ты о ком? — сердце забилось быстрее. В груди заныло плохое предчувствие.
— О Рейборне, о ком же ещё, — дин Ланнверт бросил на меня нечитаемый взгляд. — Кто ещё мог достать меня через защиту, да ещё и тёмной магией. Во всей Ране есть только один человек, способный на такое.
— Ты его видел? — я не могла поверить, но знала, что дин Ланнверт не станет обманывать меня. Ему незачем это делать.
— Нет, но это точно был он. Отпечаток его магии я узнаю даже на том свете.
— Может, это его ученик? Или кто-то специально подражал его магии? Может, кому-то третьему выгодно, чтобы вы враждовали?
— Глупости. Не старайся обелить своего отца, птичка. У него есть основания желать моей смерти.
Неожиданно ласковое обращение заставило меня замолчать. Особенно вкупе со смыслом всей фразы. Я знала, что дин Ланнверт ненавидит отца. Но не догадывалась, что это может быть взаимно. Мне казалось, отец даже не подозревает о его существовании, и тем более не может желать ему смерти.
— Что это за основания? — спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Тебе неинтересно, это мужские игры.
— Скажи... пожалуйста.
Дин Ланнверт пожал плечами, чуть вздохнул, как будто досадуя на моё навязчивое любопытство. Монотонно заговорил:
— Я обложил его по всем фронтам, я увожу у него заказы, я убиваю его людей, день за днём загоняю его в угол. Я очень давно на него охочусь. Я его самый главный соперник, птичка. Деньги, положение, имя — я отрываю от него по кусочку. Но пока что мне не удавалось ранить его в самое нутро. Он очень тщательно хранит то, что ему по-настоящему дорого. Но теперь у меня есть ты, — дин Ланнверт вдруг протянул руку и коснулся моего лица.
Я поспешно отвела глаза. От этого прикосновения меня словно облило лавой.
— По-моему, ты ошибся. И я сама тоже. По-моему, я вовсе не так дорога отцу, как ты думаешь. Ведь иначе он бы не оставил... меня здесь.
Дин Ланнверт тоже ничего не ответил, только хищно и загадочно усмехнулся.
— Так что именно произошло? — пытливо спросил он. — Я помню, как он достал меня... а потом ничего толком не помню, — он поморщился, — пока не очнулся от вашей базарной склоки.
— Базар... — я задохнулась от возмущения. Потом поймала в его глазах искорки смеха. Ах негодяй! Да он смеётся надо мной. — Ваша невеста меня чуть не задушила, мессир!
— Невеста?
— Невеста, наречённая, мне всё равно, — я пожала плечами и отвернулась. Это слово, свидетельствовавшее об их близости, меня неожиданно ранило.
Точно, я и забыла, она же его невеста. У неё есть права на него. Почему он тогда сидит здесь, со мной? Шёл бы утешать свою драгоценную!
— Почему «невеста»? — дин Ланнверт вдруг усмехнулся. — Кто тебе такое сказал?
Я метнула на него непонимающий взгляд. Кто именно сказал, я уже и забыла, то ли дин Койоха, то ли близнецы, постоянно отпускавшие шуточки на тему их близости. То ли поведение Мелины говорило само за себя.
— Мы с ней учились вместе, — это прозвучало почти как оправдание.
— Только учились? — недоверчиво спросила я.