Бессмертие графини

– Нет, – покачала головой я, жестом отсылая Рудольфа из комнаты и показывая, что я на него не злюсь. – Она уже обещалась, как закуска на ужин.

– Закуска? – усмехнулся Эш.

– Да, – я сжала губы. Маска, носимая мной уже столько веков, давалась мне нелегко.

– Рудольф нарушил правила клана и я требую компенсации у вас, как у главы.

– Рудольф понесет наказание за свой поступок.

– Выговор? Внушение? – фыркнул Эш. – Впрочем, мне не важно. Мне нужна эта «закуска». И вы не можете мне отказать.

– Ты забываешься, Эш, – я нахмурилась.

Уже давно я перестала позволять ему неуважение к себе.

– Я? – он картинно вскинул брови. – Я в своем праве. Может, вынесем это на решение всего клана? Новые гости привезут сегодня еще людей. Ужин и без того будет плотным. Так почему вы отказываете мне в такой малости?

И я сдалась.

– Хорошо. Забирай.

Каждый год я говорила о том, что Эша пора остановить. Но каждый год я не могла на это решиться, оставляя слова всего лишь словами. И дело было не только, и не столько в его потомках, преданных ему лично.

– Я рад, что вы проявили благоразумие, графиня, – улыбнулся Эш, довольный, что я опять пошла у него на поводу.

А потом эта девочка убила Рамону.

Рамону не любили в клане. Я обратила ее случайно, когда разбиралась с потомками Эша. Они пошли против правил, и мне пришлось показать свою власть. Если Эшу я прощала многое, то здесь была вынуждена проявить жестокость. Иначе мое влияние пошатнулось бы и клан стал неуправляемым.

Да и Эш, наверняка, таким образом проверял мою слабость к нему. И если бы я ее проявила, скрытый бунт перешел бы в явный.

И вот, во время драки, капля моей крови попала Рамоне на губы, а потом она умерла.

Я не желала ей вечности.

Я бы никому не желала вечности, но Рамона была из прислуги, что готовы на все за этот дар, и поэтому, ей я не желала вечности вдвойне. Она была неприятной, жадной и злобной.

Однако в части сохранения жизни новообращенным правила строги, и я не могла бы их нарушить, ведь сама приняла их.

После обращения Рамону не любили в клане. И, конечно, особенно упорствовал в этом вопросе изящный и красивый, даже до своей смерти, Эш. Ведь сама Рамона красотой не блистала.

Но все же, он обязан был повиноваться, и держал себя в руках, а потому их конфликты не выходили за рамки словесных оскорблений.

Но после второй ночи бала, где Эш, получив девчонку, во всю пользовался своей властью над ней, произошло непредвиденное.

Девушка убила Рамону, выманив ее на солнце.

Я была уверенна, что Эш приложил к этому руку – без вампирской крови человеку не справиться с одним из нас, пусть даже Рамона не миновала еще порог вхождения в полную силу.

Однако доказать я ничего не смогла – кажется, он успел внушить ей свою историю.

Это был шанс избавить девушку от мучений, наказав ее за смерть Рамоны. Да и не наказать я не могла – какой бы ни была Рамона, она считалась одной из нас, а клан бы не понял попустительства смерти вампира.

Но Эшвард умело использовал правила клана себе на пользу, и многие вампиры сочли, что остаться с ним – уже достаточное наказание для человека.

Девушка уехала с ним.