Страница 37 из 80
Пускай я не хотела становиться вампиром и пускай я не была виновата в том, что Рози вернулась в замок, но ведь клыки в ее шею вонзила именно я, и это было ужасно. Я страдала от того, что сотворила, но поделать с этим ничего не могла. И даже не могла отказать, когда граф пришел ко мне в тот же вечер, привычным движением расстегивая свою рубашку, совершенно уверенный, что я буду его.
Еще бы, ведь он давно стал моим господином, полностью подчинив меня себе.
Я не хотела, чтобы смерть Рози стала напрасной, однако граф был прав – жажда все еще была сильнее меня. И мне потребовалось более десяти лет, чтобы изменить это.
Более десяти лет ненависти к себе и слез от собственной слабости и бессилия что-либо поменять.
Более десяти лет убийств, когда каждая из жертв была рада отдать мне свою жизнь, которую я не хотела забирать, но все равно забирала.
Более десяти лет зависимости не только от объятий графа, но и от стука живых сердец, тепла тел и пряного запаха крови, от которого я не могла заставить себя отказаться, как бы ни старалась.
И каждый раз, когда я забирала жизнь, перед глазами неизменно вставало испуганное лицо Рози, ее выпирающий живот, который она прикрывала руками и ее наивное «госпожа, с вами все в порядке?».
Продемонстрировав свою власть в тот раз граф обрек меня на ад в аду.
А потом, когда я уже была уверена, что навсегда стала монстром, теряющим голову от запаха и вида свежей крови, все изменилось.
Не знаю, было ли тому причиной прошедшее время – со дня моего обращения минуло восемнадцать лет – или все же смерть Рози принесла свою пользу, но я научилась брать жажду под относительный контроль. Пускай я все еще не могла отказаться при виде свежей крови, но теперь я хотя бы сохраняла жизнь.
Узнав об этом граф рассмеялся.
– Мы созданы для убийства, графиня, – проговорил он своим бархатным голосом, от которого меня пробирала дрожь. – Мы хищники и этого не изменить. Конечно, контролировать жажду можно, но не в таком юном возрасте, ведь твоя кровь все еще разбавлена твоей человечностью. А то, что ты не убила это жалкое существо лишь нелепая случайность.
И завершив свой маленький монолог, граф толкнул мне конюха, что уже был готов потерять сознание и не сопротивлялся.
Всего несколькими минутами ранее я выпила почти всю его кровь, но смогла остановиться и удержать себя в руках, а потом появился граф, как всегда бесшумно.
Теперь же, даже чуя запах крови и ощущая в руках податливое и слабое человеческое тело, жажда молчала, к моему удивлению.
Поэтому я аккуратно отстранила едва живого конюха и обернулась к графу, взглянув прямо в его алые озера.
– А может все же мне помог тот урок, что ты дал мне четырнадцать лет назад? – слова были дерзкие, а граф любил лишь повиновение.
Спустя секунду он стоял уже нестерпимо близко, взяв двумя пальцами мой подбородок, заставляя продолжать смотреть ему в глаза. Впрочем, сейчас я была настроена действительно решительно и не опустила бы взгляда.
– Думаешь, теперь ты сильная? – выдохнул он прямо мне в лицо, другой рукой притянув меня к себе. – Возможно, ты и научилась справляться с жаждой быстрее, чем остальные вампиры, но не забывай...
Его рука скользнула ниже, оказавшись на моих бедрах. Мешающие ему юбки он просто-напросто порвал так легко, будто они были не толще листочка. Теперь я была полностью обнажена ниже пояса, а остатки одежды грудой лохмотьев валялись в моих ногах.
– Каким бы сильным вампиром ты не стала, у тебя всегда будет единственная слабость...
Движения его стали грубее, но теперь на моем теле не могло остаться синяков. Жесткие пальцы мяли мои ягодицы и от этого моя решительность таяла быстрее первого снега.
– Сколько бы лет не прошло, у тебя всегда будет только один хозяин...
Его пальцы скользнули внутрь меня, заставляя выгнуться ему навстречу. Вторая рука наконец отпустила мой подбородок, избавляя меня от остатков платья.
– Сколько бы боли ты не испытала, как бы сильно ты не ненавидела, ты всегда будешь прощать...
Он стиснул мою грудь, продолжая движение внутри меня, и я не удержалась от возбужденного стона.
Графа это рассмешило.
– Видишь. Ты всегда будешь возвращаться. Что бы я ни сделал, ты всегда будешь моей...
Он сжимал меня все крепче, двигаясь все быстрее, заставляя позабыть обо всем на свете.
– Я даровал тебе вечную жизнь, чтобы ты была рядом вечно. Я распоряжаюсь тобой, и ты моя до конца. И ты будешь моей, а без меня не станет и тебя. Люди называют это любовью, но любви нет, есть лишь власть и подчинение. И ты в моей власти, ты подчинена мне.
С каждым словом он входил в меня заставляя выгибаться от наслаждения, а когда я была уже близка к концу, он остановился и отпустил меня.
Мои колени подогнулись от неожиданности, и я рухнула на пол прямо перед ним, всхлипнув от разочарования.
– Ты запомнила это? – спросил граф, нависая надо мной.
Я не заметила, когда он успел избавиться от одежды, но сейчас он был идеален в своей обнаженной красоте.
Белое тело было словно выточено из мрамора, и, хотя теперь я была так же восхитительна, трепет перед графом, так похожим на искусную статую, остался со мной и уже вряд ли куда-то исчезнет.
Алые глаза сверкали на прекрасном лице, губы искажала усмешка, делавшая его ангельскую красоту мрачно-падшей. Темные волосы красивыми локонами ложились на плечи, как последние штрихи его портрета.
Впрочем, его красота всегда меня поражала, но именно сейчас я хотела лишь одного – чтобы он скорее продолжил начатое. Это чувство было мучительней и нестерпимей, чем недавняя жажда и вся моя стойкость рушилась, словно карточный домик.