Страница 34 из 36
- Друзья мои, я предлагаю поднять кубки за нашего достопочтенного и гостеприимного герцога, - объявил громогласно маркиз де Лапердье.
Отодвинув стул, он грузно выбрался из-за стола, при этом даже не заметил, как раздавил массивным животом кремовые розы, служившие украшением праздничного торта, но при этом еще умудрился не расплескать ни единой капли, из до краев наполненного кубка.
– Ваша светлость, разрешите мне от лица всех присутствующих, поблагодарить вас за столь радушный прием и пожелать вам долгих лет жизни. Пусть ваш достаток будет всегда таким же полным, как эта чаша, которую я держу в руках. А ваша щедрость такой же безграничной, как наша преданность…
Тут он громко икнул и стыдливо прикрыл рукой лоснящиеся от жира губы.
- Простите, ваша светлость вырвалось…
Герцог Маркус Лакруа поставил кубок, вопросительно вскинул бровь, и смерил смутившегося маркиза колючим взглядом.
- Я не про преданность, - покраснев пояснил маркиз. – А про то, что я икнул…
- Я вас понял, - натянуто улыбнувшись, принял его оправдание герцог. – Хорошо, что только икнули, а не позволили себе ничего другого.
При этих словах благородные дамы зарделись румянцем и прикрыли густо напудренные лица веерами, а их мужья напустили на себя строгий серьезный вид. Но им удавалось это с трудом. Как они ни старались, они то и дело хрюкали, и давились от выпирающего наружу хохота.
- Я что, что-то сказал смешное? – вкрадчивым голосом произнес герцог и с ядовитым прищуром посмотрел на сидевших за столом дворян.
Все тут же мигом присмирели. Напудренные лица дам побледнели еще сильней, и теперь выглядели так, будто их обваляли в муке, а их галантные кавалеры прекратили жевать и с выражением безграничной преданности устремили взоры на своего правителя. Над столом повисла зловещая тишина. Никто не хотел привлекать внимание герцога. Любое неверно истолкованное слово или неосторожный взгляд или жест, могли обойтись незадачливому острослову слишком дорого. А можно лишиться и головы – это уж если не повезет совсем…
- Когда я сказал, что ничего другого, то я имел ввиду совсем не то, о чем здесь все подумали…
Герцог снова смерил покровительственным взглядом гостей. Но на этот раз в его глазах мелькнули озорные блики. Для присутствующих это стало знаком, что его светлость находится в приподнятом настроении и они с облегчением выдохнули. Публика за столом снова ожила. Дамы начали осторожно перешептываться, а их мужья взяли в руки столовые приборы, и звякая ножами и вилками продолжили прерванную трапезу.
- Я это к тому маркиз, что хорошо, что вы только икнули, а не чихнули. А то, знаем мы вас де Лапердье, с вашим пристрастием к нюхательному табаку, вам только дай волю, так вы же не остановитесь. Будь моя воля, с вашим даром, я бы назначил вас командующим королевской артиллерии. Вот бы, где вы сникали себе почет и уважение. Кстати, надо будет об этом подумать на досуге. При вашей-то стати, генеральский мундир пришелся бы вам к лицу.
Де Лапердье вытянулся в струну, словно уже стоял перед герцогом в чине генерала. Он покосился на свой живот, представляя себе, сойдется ли на нем мундир, и замелил три кремовые розы, размазанные по камзолу. Расплющенные бутоны не были похожи ни на ордена, и он поспешно сгреб их в пятерню, и незаметно отбросил за спину. А затем украдкой вытер о скатерть руку.
- Ну-ну, не тушуйтесь маркиз, - подбодрил его герцог и небрежно махнул на объедающихся гостей. – Не обращайте внимание на этих невеж, продолжайте.
- Х-м… х-м… - маркиз де Лапердье прочистил горло, вспомнил на чем оборвался его тост и изобразил на лице лучезарную, но не искреннюю улыбку. - Пусть ваши подвалы будут полны золотистого сидора и вина, а кладовые ломятся от изобилия, как на этом праздничном столе. А мы в свою очередь, обещаем вам всеми способами способствовать в преумножении вашего богатства. Можете целиком и полностью в этом на нас положиться. Слава герцогу!!! Достопочтенному Маркусу Лакруа, слава!!!
- Слава герцогу!!! – воскликнули ему в ответ сидящие за столом дворяне.
Над столом разнесся хрустальный перезвон бокалов – это чокались дамы… и гулкие стуки серебряных кубков их мужей.
Застолье полным ходом набирало обороты. После выпитого вина гости приступили к обильной трапезе. Расторопные лакеи только и поспевали менять на столе опустевшие супницы, салатницы, унося обратно огромные блюда с костями, огрызками и объедками. С грацией фокусников и иллюзионистов они выставляли перед гостями новые, снимали с них крышки, срывали салфетки и стол снова ломился от разнообразной снеди. Складывалось такое впечатление, что гости готовились к этому торжеству заранее, и намеренно несколько дней мучали себя голодом. За один присест они умудрились столько выпить всего и съесть, что если все это взвесить и посчитать, то этим с лихвой можно было напоить и накормить целый королевский гвардейский полк, а к нему еще в придачу роту гренадеров. Ну, а если постараться и попросить их объедаться, а вести себя немного поскромней, то остатков после бравых вояк хватило бы еще на три деревни.
- Ох и знатное же вино у вас герцог, - причмокивая от удовольствия поведал ему виконт де Амерзье. – Ох и знатное… А аромат…
Он поднес серебряный кубок к длинному, похожему на крысиный носу, и прикрыв глаза с наслаждением оценил букет.
- Так бы нюхал его и смаковал. Смаковал и нюхал. Не вино, а божественный нектар…
- Вы находите? – сделал вид, что удивился Маркус и расплылся в тщеславной улыбке польщенный его похвалой.
- Да, ваша светлость, из всего, что мне доводилось когда-нибудь вкушать, это самое лучшее и непревзойденное.
- Ха… еще бы…
Жизнерадостно пробасил, сидевший подле него де Лапердье и панибратски хлопнул по плечу тщедушного виконта. От чего тот по самые ноздри носом влез вино и едва не расквасил себе о кубок.
- Это же берлиментийское, а не какое-то там пойло, - пояснил маркиз и со смаком допил содержимое своего кубка, - которое, между прочим поставляют с ваших виноградников, виконт. И под видом хорошего благородного вина подают в придорожных тавернах и трактирах.