Страница 30 из 36
- … и что вы хотите предложить, - словно старьевщик в лавке, стал допытываться у Анны Люциус. - В чем именно будет заключаться ваша помощь?
- Будь вы на моем месте, чтобы решить эту неудобную проблему, вы бы точно, росчерком пера, подмахнули смертный приговор и отправили нас в прямиком на плаху, - высказала Анна прямо ему в глаза. – Но в отличие от вас, мы с вами поступим по-другому.
- По-другому, это как? – насторожился Люциус.
Как человек, знающий толк в судейских делах, он стал внимательно вслушиваться в каждое ее слово. Что-то тут было не так. Уж как-то неожиданно быстро она нашла решение. С такой нужно ухо держать востро. Чутье судьи подсказывало ему, что что-то здесь не чисто.
- Мы предоставим вам выбор, - сказала Анна, наблюдая за переменами на его лице. - А что вы выберете, это уже ваше дело.
- Прошу прощения, выбор между чем и чем?..
Глаза судьи сузились, на висках из-под парика проступили капельки пота. Чтобы не выдать волнения, он сделал над собой усилие, громко прочистил горло, сглотнул, и промокнул лицо платком. Хоть он и старался, чтобы этого никто не заметил, но так и не смог с собой совладать, его выдали трясущиеся колени. И чтобы хоть как-то унять их предательскую дрожь, он уселся на стул, закинул ногу на ногу, обхватил руками, и в ожидании ответа Анны, словно это был ответный приговор, приготовился к худшему и внутренне напрягся.
- Мы предлагаем вам выбор между двумя мирами...
Сообщив эту новость, Анна подошла к наряженной елке и легким касанием пальцев привела в движение, висящие рядом два шарика, красный голубой. Подобно двум разноцветным маятникам, они принялись раскачиваться из стороны в сторону, отражая огни мерцающей на еловых ветвях гирлянды. По замыслу Анны, каждый из них должен был олицетворять один из этих двух миров.
- Во-первых, я могу помочь вам отправиться в мир, где вы будете в полной безопасности, - тут Анна указала Люциусу на голубой шарик. – Где лазурные волны ласкают песчаный берег, а сочные экзотические фрукты растут в таком изобилии, что вы никогда там не умрете ни от жажды, ни от голода. В этом мире есть все необходимое. Но, к сожалению, там есть одно неудобство. В нем никто не живет, и вам придется там жить одному. Возможно, со временем чувство одиночества может стать невыносимым. Но зато, вас там никто не побеспокоит.
- А во-вторых? – вкрадчивым тоном поинтересовался Люциус.
- А, во-вторых, я могу вернуть вас в ваш прежний мир, - сказала Анна, указав на красный шар, качнув его с легкой небрежностью, будто речь шла о сущей безделице, о которой она мола и не упоминать.
- Вы сейчас не шутите?
Люциус не смог сдержать охватившего его восторга. На мгновение в его голове промелькнула мысль, а не ослышался ли он случаем.
- Ни сколечко, не шучу, - подтвердила Анна.
Но при этом она была сдержана и по какой-то причине не разделяла его радости.
- Тогда я согласен, - выпалил Люциус, переживая, что она может передумать. – Безусловно, я выбираю второй вариант. Тут даже думать не о чем. Отправляйте меня туда немедленно.
- Стоп, стоп, стоп… - второпях закричал Вениамин, при этом его усы аж встопорщились от возмущения. – Я категорически протестую. Анна, милая, ни в коем случае не делай этого. Я тебя прошу. Не совершай непоправимую ошибку. Неужели ты не понимаешь, что без него тамошним горожанам жить станет только лучше…
- Не слушайте его, - завопил судья, опасаясь, что счастье вот-вот выскользнет у него из рук. – Не ему решать, что горожанам будет лучше, а что хуже. Вы ведь сами предоставили мне выбор. И я вас за язык не тянул. Так, что будьте любезны, возвращайте меня назад. Да поскорее…
Анна невозмутимо посмотрела на Вениамина и мягким жестом велела ему успокоиться. После чего ровным голосом опять обратилась к судье:
- Как вы помните, я просила вас меня не перебивать.
Он тут же заткнулся, в примирительном жесте поднял ладони, и покорно кивнул. Что означало, что он готов дослушать.
- Так вот, я не договорила. Раз вы сделали выбор, то я как и обещала, смогу вам помочь вернуться. Но у меня будет к вам одно условие…
- Что еще за условие? – вырвалось у судьи.
Проклиная себя в уме за несдержанность, он тут же прикусил губу и прикрыл рот рукой. И внутри у него все опустилось.
- «Вот, судя по всему, и подвох, о котором я догадывался» - подумал он.
- Вы должны самому себе поклясться, приложив при этом правую руку к сердцу, что отныне и впредь, поступать будете только, по совести. И что с этих пор будете говорить только правду. А если вы нарушите данную вами клятву, то пусть вас покарает Праведное Правосудие.
- Только и всего? – удивился судья, отмечая, как его отпускает напряжение и ему становится легче. – Это и есть ваше условие?..
- Да, только и всего, - промолвила Анна и загадочно улыбнулась. – А вы что думали, что я потребую от вас продать душу диаволу взамен на возвращение? Нет. Подобными вещами мы не занимаемся. Мы хорошие девочки и нам это не к чему. У нас совсем другие интересы.
- Ну, хорошо, - с трудом скрывая ухмылку произнес судья. – Тогда, клянусь…
- Нет-нет, не так, - отвергла такую клятву Анна. – Вы забыли, что нужно положить руку на сердце и вслух произнести клятву полностью. И вот еще что, хочу вас предупредить, что эту клятву вы будете давать не нам. Если вы ее произнесете, то это будет означать, что вы дали ее себе. И, в случае если вы ее нарушите, то вы сами перед собой будете нести ответственность. И во всех последствиях виноваты будете только сами.
- Хорошо, как вам будет угодно, - произнес Люциус надменно, с таким видом, будто он оказывал Анне одолжение.
В глубине души Люциус ликовал. Как же все-таки хорошо быть умнее других. В особенности, когда тебя окружает необразованная чернь и вот такие наивные простофили. Если бы они знали, сколько раз за последние годы ему приходилось кривить душой, то, наверное, им бы стало тошно от своей щенячьей доверчивости (читай по губам: «непроходимой глупости»).